Читать онлайн «Пассионарная Россия». Страница 34

Сохранилась такая запись современника об этом событии (21 февраля 1598 г.): «Народ неволею был пригнан приставами, нехотящих идти велено было и бить, и заповедь положена: если кто не придет, на том по два рубля править на день. Приставы понуждали людей, чтобы с великим кричанием вопили и слезы точили. Как слезам быть, когда сердце дерзновения не имеет? Вместо слез глаза слюнями мочили. Те, которые пошли просить царицу в келью, наказали приставам: когда царица подойдет к окну, то они дадут им знак, и чтобы в ту же минуту весь народ падал на колена; нехотящих били без милости».

Согласно официальной версии события развивались следующим образом: с утра из Москвы двинулся к монастырю крестный ход. Впереди несли икону Владимирской Божьей матери. Годунов вышел навстречу, лег ниц перед иконой и долго орошал землю слезами. После обедни патриарх со всем духовенством, в священных одеждах, с крестом и образами пошли в келью к царице и били ей челом со слезами долго, стоя на коленях; с ними пошли бояре и все думные люди, а дворяне, приказные люди, гости и весь народ, стоя у кельи и по всему монастырю и около монастыря, упали на землю и долго с плачем и рыданием вопили: «Благочестивая царица! Помилосердствуй о нас, пощади, благослови и дай нам на царство брата своего Бориса Федоровича!» Этот рассказ воспроизводит в «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьев.

После избрания на царство Борис Годунов не забывал обитель, где приняла постриг его сестра и где разыгралась описанная выше (или примерно такая) сцена. Только за два года (1603–1604) он пожертвовал монастырю множество икон, немало драгоценной утвари да еще 3 тыс. рублей – сумма по тем временам немалая. Увы, в большинстве своем те дары не сохранились. По иронии судьбы они были захвачены погубителем Годунова Лже-Дмитрием в 1605 г.

И все же многое из собранного в Новодевичьем монастыре дошло до наших дней. Сохранились и произведения русских изографов и ювелиров, составлявшие уникальную коллекцию, и многие вклады русских государей. Собранные в Смоленском соборе великолепные творения русских златокузнецов, вышивальщиц, серебряников, резчиков по дереву и камню, живописцев практически никогда не экспонировались в полном объеме, многие произведения были в разные годы переданы в другие хранилища.

Замечательной ценностью русской культуры является и сам Смоленский собор – единственный ныне уцелевший на территории монастыря памятник архитектуры начала XVI в.

Взгляд человека, входящего в Смоленский собор, сразу же возносится к Богоматери Смоленской Одигитрии на восточном люнете триумфальной арки. Это изображение – символ военных успехов Василия III, память о его победе в битве за Смоленск. Подход к настенному образу Одигитрии охраняет почетная стража: изображения популярных на Руси святых Меркурия, Мины, Федора Стратилата, Георгия Победоносца, Прокопия, Дмитрия и других. Уже сам выбор святых не случаен. Меркурий считался военным патроном Смоленска, память Мины празднуется 11 ноября, в день, когда в 1480 г. татарский хан Ахмет отступил от берегов Угры, так и не вступив в бой с русским воинством. Другой день памяти этого святого – 18 апреля, день именин Василия III. Георгий Победоносец – это, как известно, покровитель Москвы. А в день памяти Федора Стратилата 8 июня Василий III начал свой поход на Смоленск. Все композиции росписей Смоленского собора подчинены возвеличиванию Москвы и ее государей.

Однако собор может рассказать и о времени Бориса Годунова. По его указу храм был отремонтирован, поновлены закоптившиеся фрески, а кое-что и переписано. Так появились перед Одигитрией изображения святых Бориса и Федора; образ святой Ирины, не имевшей отношения к Василию III, также встречается в росписях храма.

Монастырь хранит в своем собрании и необычайно ценные произведения древнерусской мелкой пластики: панагии, кресты-мощевики, нагрудные иконы. Преимущественно эти произведения древнерусских мастеров относятся к XV–XVI вв. Украшением собрания Новодевичьего монастыря служит серебряная чаша 1581 г. – вклад царевича Ивана Ивановича Старшего, сына Ивана Грозного, сделанный им незадолго до гибели.

Древние камни Новодевичьего видели Василия III, Ивана Грозного, Бориса Годунова; правители приезжали сюда, чтобы отпраздновать успех, победу или ждать решения своей судьбы. И часто каждое такое посещение завершалось построением новой церкви, новых палат, новых укреплений, новым даром…

Соловецкий монастырь вошел в историю русской культуры и каменными строениями XVI в. – единственным в своем роде комплексом инженерных и архитектурных сооружений, и знаменитым собранием рукописей, и бесценными иконами, и уникальной библиотекой; он был не только культурным, но и политическим центром.

В XV столетии русский Север уже не воспринимался его обитателями как часть Новгородской земли. Некогда могущественная средневековая республика клонилась к упадку, и новгородцы неоднократно были вынуждены заявлять о своей лояльности московским князьям, а значит, в какой-то мере поступаться властью над некогда покоренными и лишь отчасти освоенными территориями.

Реальным центром власти на Севере фактически становился Соловецкий монастырь, распространивший свое влияние на западе до границы со Швецией, на севере – до самой Печенги. Монастырь поддерживал международные связи (с Афоном, Константинополем, Сербией), держал военные гарнизоны в Карелии, оборонял Белое море от вторжений иноземных кораблей.

После новгородских походов Ивана III Соловецкий монастырь оказался в московских владениях. В 1479 г. Иван III выдал Соловкам грамоту, подтверждающую право монастыря на владение островами, данное ему новгородской посадницей Марфой Борецкой.

Обитель на островах возникла в 30-е гг. XV в. (по мнению Д. С. Лихачева – во второй половине 30-х гг.). У истоков обители стояли святые Савватий, Зосима и Герман.

Их жития созданы основателем соловецкой библиотеки, учеником Зосимы игуменом Досифеем, использовавшим устные рассказы Германа о Зосиме и Савватий. Предисловие к ним было написано знаменитым Максимом Греком. Интересно, что Досифей стремился к предельной простоте и прозрачности языка, избегал словесных ухищрений. Максим Грек объяснял это необходимостью сделать жития понятными населявшим Север народам, «мало сведущим российского языка»: ведь соловецкие монахи обращали свою проповедь не только к тем, кто был воспитан в православной вере, и вели миссионерскую деятельность.

Рассказ о том, как создавался монастырь, содержится в житиях; исследован он был также во многих работах. История монастыря – это история подвижничества людей, добровольно избравших жизнь в очень суровых условиях. Первые обитатели Соловков копали огороды, рубили дрова, варили из морской воды соль, которую меняли на хлеб. Монахам приходилось не только преодолевать сопротивление северной природы, но и вести дипломатическую борьбу с Новгородом.

До нас дошел рассказ об изгнании Зосимы Марфой Борецкой. Долго помнили новгородцы проклятие соловецкого отшельника, пришедшего к новгородской посаднице «с малыми просьбами»: «Настанут дни, когда обитатели этого дома не будут ходить по двору, затворятся двери дома и более не отворятся, запустеет двор». Марфа раскаялась, возвернула старца, да поздно было. На пиру у Марфы трижды поднимал голову Зосима – и трижды видел шестерых людей без голов. Свое видение Зосима поведал ученику Даниилу, так сюжет попал в житие. В 1478 г., вскоре после поездки Зосимы, Иван III, овладевший Новгородом, казнил, как иногда предполагают, именно тех людей, кого Зосима видел обезглавленными. Кстати, умер Зосима в тот же год, год утраты Новгородом независимости.

Особую роль в истории Соловков и всей Руси сыграл Филипп Колычев. Выходец из боярской семьи, этот игумен Соловецкого монастыря не только умело руководил его многообразной деятельностью, но и вкладывал в развитие монастырского хозяйства свои личные средства. Комплекс построек, возведенных под руководством будущего митрополита Московского, – это не только уникальный архитектурный памятник, но и выдающееся достижение русской технической мысли середины XVI в. В 1552 г. начали постройкой каменную церковь Успения, в 1558 г. – Преображенский собор. Эти два сооружения создавали монументальный центр монастыря; впоследствии они были связаны между собой галереями и другими зданиями.

И при Филиппе, и при других настоятелях Соловецкий монастырь был одним из важнейших на Севере очагов рационального ведения хозяйства.

Не только духовной культурой, не только стенами и башнями славны были Соловки. Через монастырское хозяйство – рыбную ловлю и пекарни, портомойни и столярные мастерские, сушильни и коптильни – прошли многие тысячи мужиков-трудников (имеются в виду крестьяне, которые, совершив паломничество в монастырь, оставались в нем, чтобы поработать в тамошнем хозяйстве). Архангельские и вологодские, костромские и новгородские, карельские и пермские люди получали здесь лучшие рабочие навыки, распространившиеся потом повсюду. И до сих пор еще в сундуках и шкатулках, хранимых по деревням и городкам русского Севера, можно найти дедовы и прадедовы свидетельства о том, что такой-то и сякой-то прошел полный курс ремесел в Соловецкой обители у святых Зосимы и Савватия.