Читать онлайн «CLIO-SCIENCE. Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск III». Страница 26

В 1990‑х гг. идеи теоретиков американского менеджмента Д. Макгрегора, Т. Шульца, Г. Беккера, П. Друкера относительно роли «человеческого капитала» приобрели особое звучание. В условиях развертывания «информационной революции» и становления инновационной «новой экономики» производственные процессы становятся вариативными, динамично меняющимися, требующими от работника не только применения широкого спектра знаний и навыков, но и быстрой адаптации к новым условиям, гибкой реакции и мобильности, способности к принятию самостоятельных решений. Как отмечал П. Друкер, «если сегодня все труднее удержать ценного сотрудника, играя на его жадности, то уже завтра нужно будет считаться с нематериальными ценностями людей, давая им социальное признание и социальное могущество»[210].

Представление о «постматериалистической мотивации» работников и креативности как основе профессиональной компетентности заставляли пересмотреть прежние приоритеты корпоративной социальной политики. Ее направленность на поддержание высокого уровня материального обеспечения и правовую защищенность работников оказывается недостаточным стимулом для инновационной активности. Но формирование новой корпоративной стратегии наталкивалось на два существенных затруднения. Во-первых, динамика общественных настроений в 1990‑2000‑х гг. показывала, что значительная часть общества осталась привержена прежним стереотипам социального потребления, и насильственная интеграция таких людей в инновационное пространство становится для них жестким стрессом. Во-вторых, сам «креативный класс» является очень специфическим объектом социального воздействия. Представление о том, что инновационная активность порождается «непрерывным образованием», разнообразием бонусных социальных программ или вводом гибкого графика рабочего времени, оказалось иллюзией. Креативное мышление не может быть стимулировано прямым управленческим воздействием. Человек подобного склада воспринимает окружающую реальность как многообразную, неорганизованную, хаотичную среду, лишенную предустановленных правил и жесткой внутренней логики. Ресурсом его мотивации является насыщенная и предельно изменчивая информационная среда, позволяющая «проигрывать» разные сценарии, «переписывать» собственную идентичность, а не сохранять лояльность корпорации и приверженность ее моральному кодексу[211].

Решением этого противоречия может стать сетевая корпоративная модель. Она призвана превратить корпорацию в множественную, плюралистическую, сегментарную среду, способную удовлетворить любые типы социальной мотивации. Работник традиционного типа обретает в ее рамках ощущение стабильности и защищенности, а «креативный постматериалист» получает источник постоянно меняющихся впечатлений, «вызовов» и «рисков». Олвин Тоффлер предложил называть такую корпорацию «адаптивной», поскольку она «должна складываться из небольших полупостоянных “конструкций”, дополняемыми многочисленными небольшими временными “модулями”»[212]. Сетевая децентрализация позволяет ускорять и диверсифицировать не только производственный процесс, но и все формы взаимодействия сотрудников корпорации – вплоть до досуговых мероприятий и семинаров повышения квалификации. Инструментами сетевой диверсификации становятся «проекты» и «команды», формирующие собственный алгоритм решения поставленных задач. «Этот подход – важнейшая часть секрета инноваций, – отмечает специалист в области сетевого менеджмента Томас Малоун. – Организация воспитывает инновационную и творческую способность путем “перекрестного опыления”, свободного циркулирования информации в децентрализованных группах»[213].

Итак, теория и практика современного американского менеджмента доказывает целесообразность не отказа от традиционных «распределительных» форм корпоративной социальной политики, но включения их в более сложную и динамичную сетевую структуру. Внутренний плюрализм, структурная децентрализация и мотивационная множественность являются важнейшими особенностями таких организаций. Сплоченность, взаимная ответственность, дисциплина, лояльность в качестве ключевых корпоративных ценностей сменяются гибкой коммуникативной культурой и корпоративной социабельностью – «атмосферой открытости новым идеям, поощрения свободы самовыражения, обмена информацией, неформального взаимодействия»[214]. Акцент переносится со стимулирования разнообразных «групп интересов» на формирование нелинейного пространства сотрудничества с широким многообразием «проектов», «команд», «групп» и «сообществ». Для характеристики такой корпоративной среды часто используется термин «мультилатеральность». Мультилатеральное качество корпоративного пространства – это не только его предельная «многосторонность», но и открытость, неравновесность, асимметричность, перманентная незавершенность. Распространение в современном обществе социальных сетей наглядно подтверждает, что мультилатеральная модель имеет широкие перспективы и помимо неокорпоративного менеджмента.

Маркова Е. А.

магистрант исторического факультета МПГУ

Современная методология научного прогнозирования опирается на широкий спектр приемов, методов, способов. Все большую роль играет синтез различных дисциплинарных методик. Например, актуальны математические методы, которые применяются не только в пограничных между точными и гуманитарными науками областях (экономика, маркетинг), но и открывают новые возможности в обществоведческих, социологических и исторических исследованиях. Так, в частности, широкое применение находит SWOT-анализ, который может быть применен в исторических и социальных прогнозах.

При разработке социально-исторических прогнозов методологическая направленность исследования приобретает особое значение. И, в первую очередь, речь идет о дилемме линейного прогнозирования, основанного на классическом принципе каузального детерминизма, и неклассических методик, в контексте которых исторический процесс воспринимается как сложная и нелинейная последовательность «скачков», «отклонений» и «надломов». В контексте это противостояния очень перспективно выглядят циклические теории исторического процесса, которые объединяют черты обоих подходов. В качестве примера можно привести циклическую теорию И. М. Рыбкина[215], теорию 36-летних циклов автохтонного развития В. И. Пантина и В. В. Лапкина[216]. Обе эти концепции основаны на методе нелинейной экстраполяции: при формировании прогнозов исходят из статистически складывающихся тенденций изменения тех или иных количественных характеристик объекта. Преимущественно экстраполируются системные функциональные и структурные характеристики, причем, линейная экстраполяция тренда (процесса) за определенный период сочетается в данном случае с многофакторными (нелинейными) изменениями и колебаниями.

При использовании подобной методики особую важность представляет принцип холизма, согласно которому итоговый результат представляет собой нечто большее, чем простая сумма частей, составляющих изучаемый предмет. Данное явление обусловлено тем, что социально-исторические процессы представляют собой «живые организмы», которые функционируют под влиянием различных факторов, как объективных, так и субъективных, вступающих в различные формы взаимодействия с детерминантами системы. Прекрасно иллюстрирует данный подход концепция В. Г. Буданова[217], автор которой соотносит влияние архетипов как базовых характеристик развития общества и нелокальное социальное поле, представляющее собой результат интерактивного взаимодействия, применяя к ним метод ритмокаскадов.

В совершенно особом ключе принципы циклического анализа и прогнозирования социально-исторических процессов реализуются на основе синергетической методологии. Рассматривая данную проблему, целесообразно использовать приемы SWOT-анализа и выделить четыре категории анализа – сильные стороны синергетики применительно к социально-историческим прогнозам, слабые стороны, возможности и угрозы.

Как писал один из основоположников синергетики Г. Хакен, «с одной стороны, это теория, объясняющая, почему и как у целого возникают свойства, которыми не обладают части, почему целое то «больше», то «меньше» своих частей, с другой стороны, развитие этого подхода требует творческого взаимодействия естественников, гуманитариев, математиков»[218] Таким образом, Хакен выделяет принцип холизма и междисциплинарный подход и качестве основы синергетической методологии. Принцип холизма позволяет исследователю получить более полную и объемную картину изучаемого явления, вынуждает не просто «складывать» различные данные, но рассматривать их взаимодействие, которое в итоге может создать качественно новые характеристики. Междисциплинарность также способствует развитию объемного, разностороннего видения проблемы. К плюсам этого подхода стоит отнести и тот факт, что «математические конструкции “сжимают” огромный массив информации и овладеть ими гораздо проще, чем гигантским багажом гуманитарных знаний»[219]. Таким образом, применение инструментария и принципов других наук также носит утилитарный характер, который в себе скрывает как плюсы, так и минусы.