Читать онлайн «Русь Татарская. Иго, которого не было». Страница 17

3. Ордынская Русь. Это Казачество, Степная Русь, она ближе всего к Востоку, т. е. к цивилизациям Ирана и Туркестана, исторические корни ее уходят к скифским временам, а может и далее в глубь столетий. К сожалению, история Ордынской Руси полна клеветы и домыслов.

Следует заметить, что предложенное автором членение подтверждается тем фактом, что российское дворянство делилось на три основные группы родов – Гедеминовичи, т. е. литвинские роды, Рюриковичи – московитские, и еще одну большую группу составляли так называемые «татары», т. е. Чингизиды. Соотношение численности данных групп было приблизительно равным, чему свидетельством являются приведенные в начале книги цифры Н. Загоскина.

В различные времена вышеназванные три составные части России занимали различное положение по отношению друг к другу. Во времена процветания Великого шелкового пути Ордынская Русь определенно доминировала как в политическом, так и в экономическом отношениях. После угасания ВШП и переориентации общероссийского экономического вектора в сторону Европы особое значение получила Литвинская (Западная) Русь и, естественно, связь с западным славянством и Западной Европой вообще. Соответственно, история, а она, конечно же, никогда не являлась наукой проституирующей перед политикой, была несколько подкорректирована в соответствующем духе. Великорусский народ историки решили выводить из Киевской Руси, а российскую государственность от неких норманнов, стремясь хоть как-то легитимизировать часть дворянства западноевропейского происхождения. Н. Бердяев потребовал «изгнать татарина», а Соловьев разработал концепцию борьбы «леса со степью», которую некритично поддержали В.О. Ключевский, П.Н. Милюков, А.Е. Пресняков, Г.В. Вернадский и Б.А. Рыбаков, не говоря уже об историках «украинского» направления, предкам которых ордынцы в свое время задали хорошую трепку.

Соответственно в российской исторической науке оказалась общепринята концепция происхождения казачества, возводящая его к крепостным беглецам из русских земель в Дикое Поле. По мнению авторов этой теории, к середине XVI века бежавшие от феодальной эксплуатации в Степь «искатели воли», в основном крестьяне и холопы, создали особое сословие, которое постоянно подпитывалось новыми потоками переселенцев из Центральной и Западной России. Следует отметить, что данная точка зрения окончательно сформировалась именно в советское время.

Кроме вышеуказанной официозной версии в науке присутствует множество иных взглядов на происхождение казачества, перечислять их все автор здесь не станет, но укажет на некоторые, не лишенные, на его взгляд, оснований. Так, А.А. Гордеев, автор «Истории казаков», производит казаков от тех русских рекрутов, что Золотая Орда набирала в русских княжествах. Историк И. Яковенко[80] уверен, что казачество стало продуктом половецко-русского смешения. Б.Е. Фролов указывает на определенную полиэтничность казачества[81]. А.И. Козлов видит в казачестве, прежде всего, сословие[82]. П.Н. Лукичев и А.П. Скорик утверждают, что казаки являются самостоятельным этносом[83].

Историки прошлого, например, польский историк Кромер и русский князь М.М. Щербатов, видели в казаках остатки половцев[84]. Вольтер в «Истории Карла XII» считал казаков остатками татар. Мартин Бельский, дядя которого был старшиной в казацком войске в начале XVI в., писал, что казачество выделилось из народа, благодаря определенному складу характера некоторых людей и соответствующим условиям жизни.

Между тем, следует заметить, что у любого мало-мальски значимого исторического явления не бывает только одной причины, их всегда несколько, и их совокупность, в конце концов, и приводит к тому или иному результату. Несомненно, что официозная версия о казаках, как о потомках беглых крепостных неверна в качестве основополагающей, хотя какая-то часть казачества действительно могла влиться и влилась в него подобным образом. Так же нет сомнения, что все перечисленные автором версии имеют под собой, те или иные, весьма веские основания. И, наконец, нельзя забывать главного – казачество говорит на русском языке и этот язык не мог быть навязан ему извне никоим образом. Казачество оказалось вмонтировано в качестве военного сословия в военно-политическую систему Российской империи очень поздно, известно, что до 1721 года сношения с донскими казаками велись посредством Посольского приказа, тогдашнего Министерства иностранных дел. После 1721 года эта связь находилась в ведении Военной коллегии.

Попробуем немного разобраться с происхождением казаков. Для начала посмотрим, есть ли основания утверждать, что в процессе формирования казачества сыграли определенную роль половцы?

Прежде всего, мы должны повторить, что моголы, пришедшие в Дешт-и Хазар в XIII веке, не изменили, да и не могли изменить здесь этнической и тем более антропологической ситуации, вследствие своей крайней малочисленности. Очевидно, что основу раннего золотоордынского войска составили половцы и русские рекруты, набранные в 1237–1238 гг. Затем Орда набирала войска опять же из русских княжеств, а также от алан, булгар, кипчаков, мордвы, мадьяр, населения Крыма. Авторами XIII века, к примеру Рубруком, упоминаются ордынские бойцы из Грузии (георгианы) и Армении. Таким образом, термин татары, применяемый русскими летописцами, не имел этнического содержания. На каком языке общались между собой все эти представители славянских, тюркских, угорских, финских, картвельских и пр. народностей? Скорее всего, в те времена интернациональным языком общения данных народов являлся древнерусский.

Известия авторов XIII века о чуть ли не поголовном уничтожении половцев относятся скорее к куманам, западной группировке южнорусских кочевников, которая спаслась от полного уничтожения бегством в Венгрию. Кстати сказать, население южнорусских степей было весьма неоднородным в этническом смысле. По словам известного историка А.Л. Никитина, «явление, которое отмечено в русских летописях этнонимом «половцы», на самом деле представляло собой сложный и весьма пестрый конгломерат степных народов, у каждого из которых был свой язык, свой облик, свои верования, обряды и традиции»[85]. Восточные половцы (шары-кипчаки), очевидно, не подверглись широким репрессиям, и именно они оказались подчинены власти моголов.

После событий 1237–1238 гг. известия о половцах в русских летописях практически не встречаются, однако это не означает, что прежнее население южнорусских степей куда-то исчезло. Так, в сообщении Типографской летописи от 6887 (1379) в рассказе о странствии Митяя говорится: «И проидоша всю землю Рязанскоую и приидоша в места Половечскаа (выделено мной. – К.П.), въ пределы Татарскиа».

Сообщение Типографской летописи о Куликовской битве начинается следующим образом: «В лето 6888 (1380)… Поиде Ординскый князь Мамай съ единомысленикы своими, съ всеми князи Ординскими и съ своею силою Татарскою и Половедскою, еще же к тому понаймовавъ рати Бесермены и Армены, Фрязы и Черкасы и Боуртасы, с нимъ же вкупе въ единомыслии князь великий Литовский Ягайло Олгердовичь съ своею силою Литовскою и Лятскою, с ним же въ единачестве и князь Олегъ Ивановичь Рязанский, – и съ всеми съветникы окаанный Мамай и поиде на великого князя Дмитреа Ивановича».

Через два года половцы упоминаются вновь в рассказе «О Московскомъ взятии отъ царя Тахтамыша»: «В лето 6890 (1382)… И пакы възлязящи на градъ и пиани соуще шатахуся и роугающеся Татаромъ образомъ безстоуднымъ, досаждающе и словеса износяще исполнь оукоризны и хоулы кидаху на ня, мняхуть, яко толко силы Татарскиа. Татарове же прямо к нимъ на градъ голыми саблями своими машуще, образомъ аки тинахоу, накивающе издалеча. И в тый день к вечероу те Половци отстоупиша отъ града. Наоутреи же самъ царь приступиша съ всею силою своею подъ городъ, гражане же оуспевше с города силоу велику и оужасошяся зело».

Таким образом, в XIV веке половцы или те, кого русские летописцы принимали за половцев, были вполне здравы и участвовали в политической жизни России. Что касается татар, то собирательное значение этого термина подтверждает в XVI веке Сигизмунд Герберштейн: «Если кто пожелает описать татар, тому придется описать множество племен (НГ обычаи, образ жизни и устройство земли многих народов), ибо это (НГ общее) имя они носят только по их вере, сами же суть различные племена, далеко отстоящие друг от друга»[86]. (НГ – добавления немецкой редакции).

Типографской летописью, в сообщении от 1380 года, в войске Мамая упоминаются черкасы. Историки Н. Карамзин и М. Погодин именно от них выводили происхождение казаков. Здесь следует отметить, что Рашид-ад-Дин, эль-Омари и Шереф-ад-Дин, говоря о национальном составе войска Орды, упоминали черкесов. М. Меховский о черкесах в начале XVI века пишет следующее: «Дальше к югу есть еще кое-какие остатки черкесов (Circassorum). Это весьма дикий и воинственный народ, по происхождению и языку – русские»[87]. Сигизмунд Герберштейн свидетельствовал в свое время: «Славянский язык, ныне искаженно именуемый склавонским (Sclavonica), распространен весьма широко: на нем говорят… русские, властвующие над обширными территориями, и черкесы-пятигорцы (Circasi-Quinquemontani, Circassen in fuenf pergen) у Понта»[88].