Читать онлайн «Дикая полынь». Страница 26

Видимо, чтобы избежать наказания истории и больше не упускать "человеческий материал", ныне на аэродроме Лод еще усерднее, нежели родственников, разъединяют бывших земляков, подчас не знающих ни иврита, ни идиш.

— Такое расселение превратило мою семью в семью слепцов, — понял это на своем горьком опыте бывший тбилисец Илья Иосибашвили. — Мы ни к кому не могли обратиться, у всех был предлог нам даже не отвечать.

Глубоких стариков и старух, разлученных с молодыми родственниками, безжалостные чиновники заранее обрекают на нищету. Это, в частности, испытала на себе семидесятилетняя Нина Исааковна Алишакова. Она стала нищей.

Как же реагируют на такое явление высшие израильские власти?

Об этом можно судить по интервью генерального директора ведомства интеграции Пинхаса Дагана. Помещенное в "Трибуне" несколько лет тому назад, оно и ныне характеризует отношение сионистских руководителей к элементарным нуждам переселенцев. Вынужденный сквозь зубы признать, что грубость и бюрократизм чиновников вызывают многочисленные жалобы олим, так что те вынуждены прибегать к поискам "покровителей" из среды старожилов, этот высокопоставленный чиновник первопричину всего видит в одном: "Еще не решена психологическая (!) проблема поселения рядом детей и престарелых родителей".

Пока сионистские "психологи" решали эту проблему, многие, очень многие бывшие советские граждане были насильно, в порядке зловещей абсорбции, поселены на оккупированных землях. За три месяца до кровопролитных боев, вызванных в октябре 1973 года израильской агрессией, президент Эфраим Кацир торжественно сообщил, что очередная группа — сорок пять семей бывших советских граждан — поселена на Голанских высотах и в Питхат-Рафияхе.

Какова судьба этих людей, которых новая война застала на захваченных арабских территориях, где происходили жестокие бои? Не погребены ли эти люди под развалинами домов? Впрочем, не один только господин редактор Амальрис считает их не столько людьми, сколько человеческим материалом. А стоит ли израильским ястребам печалиться о материале?

И хотя эшелолы новоприбывших, как известно, весьма редеют, израильское правительство упорно продолжает заселять именно новоиспеченными израильтянами поселки, наспех созданные близ самых огнеопасных пограничных пунктов, на отторгнутых у арабских государств землях. В декабре 1975 года израильское министерство информации официально объявило о создании 22 новых поселений близ Голанских высот, на сирийской земле. И четыре поселения целиком предназначены для олим из Румынии и Бухары, хотя многие из них уже успели кое-как обосноваться в Ашкелоне, Араде, Шхеме и других сравнительно обжитых населенных пунктах. Даже в израильских газетах промелькнули сообщения о том, что некоторые из "абсорбированных" семей отнеслись к этому переселению как к ссылке и "переезжали с плачем и большими сомнениями".

Что ж, все это закономерный результат продуманной политики израильского правительства в вопросе расселения новоприбывших.

У "абсорбированных" была одно время смутная надежда на второй съезд олим из СССР, где, как трубила вовсю израильская печать, можно будет откровенно поговорить об их бедах и перспективах. Что ж, некоторым из моих собеседников довелось стать непосредственными свидетелями попытки министерства абсорбции провести в Беэр-Шеве этот съезд. Попытка эта безнадежно провалилась: начавшийся съезд пришлось прекратить и отложить на неопределенный срок.

Только ли потому был изнутри торпедирован, как выразился министр абсорбции, съезд, что на первых же минутах вспыхнули ожесточенные споры и даже потасовки между теми, кто приехал к богатым родственникам, и теми, кому приходится жить впроголодь? Только ли потому возникли на съезде беспорядки, что делегатские мандаты достались многим подставным лицам, считавшим, что убийство религиозными фанатиками молодого выходца из Латвии — "мелочь", не заслуживающая внимания делегатов? Только ли потому сорвался съезд, что ему предшествовал "черный четверг" в Ашдоде, когда доведенные до отчаяния сотни бывших граждан Советской Грузии воздвигли баррикады, чтобы наконец был услышан их голос протеста против того, что самим сионистским заправилам пришлось назвать "страшным результатом этнической дискриминации"?

Конечно, все это сыграло свою роль. Но главное — это безнадежный пессимизм, неверие в будущее, безысходное отчаяние, сразу же определившие атмосферу съезда. Как раз накануне открытия съезда руководящие сотрудники министерства абсорбции вынуждены были на пресс-конференции признать, что значительное число олим из СССР заражено желанием покинуть Израиль. Одновременно советнику министерства Эфраиму Ахкраму пришлось признать: "Не менее 23 процентов небольшого числа репатриантов из стран Западной Европы и Америки спустя некоторое время покидают Израиль". Если бы не обтекаемая формулировка, то цифру пришлось бы увеличить по крайней мере до 65 процентов — это было уже тогда широко известно[В восьмидесятых годах эта цифра непрерывно увеличивается, и официальная израильская статистика, попросту скрывает ее].

В такой безрадостной обстановке открылся, а затем быстро и закрылся этот съезд. И те, кто действительно был делегировал бывшими советскими гражданами, сразу же заговорили о презрительном отношении к ним предпринимателей и унижающем человеческое достоинство отношении чиновников, о трагическом положении детворы и отсутствии элементарно пригодных под жилье домов. Даже израильская пресса вынуждена была отметить "главенствующие в зале съезда пораженческие настроения" людей, глубоко разочарованных жизнью в Израиле.

Предполагалось, что Голда Меир выступит "под занавес". Но, пытаясь предотвратить провал съезда, она поспешила произнести речь сразу же после того, как в кулуарах случилось несколько инфарктов с особенно отчаявшимися олим. Именно там скончался приехавший из Риги Александр Друз, над которым "за строптивость" долго и методично издевались сохнутовцы.

Слова госпожи премьер-министра нелегко было расслышать из-за непрестанных выкриков из зала. Вот почему, не полагаясь на память моих собеседников, я воспользуюсь выдержкой из официального отчета:

"Мне очень больно слышать, с каким упоением и энтузиазмом здесь говорят, что все у нас плохо. Сердце мое переполняется болью, когда я думаю, что в России узнают, что происходит здесь".

Требуется ли лучшее доказательство неизбывной ненависти к печальной израильской действительности, которую принесли с собой на съезд обманутые люди, только еще начавшие вкушать прелести "рая на земле предков"? И требуется ли лучшее доказательство того, на какие ухищрения и провокации идут сионисты — только бы скрыть от человечества и прежде всего от народов социалистических стран истинное положение вещей.

Просматривая израильскую прессу, я вначале поражался странной легкости, с какой самые высокопоставленные лица, вплоть до министров, спешат после провалившегося съезда признать и даже осудить грубость, черствость и изощренный бюрократизм чиновников по отношению к олим из социалистических стран. Своими недоумениями я поделился с известным австрийским публицистом Гансом Волькером, глубоко изучившим трагические проблемы, порожденные пресловутой абсорбцией.

— Самих олим тоже вначале поражает и подкупает подобная самокритика израильских заправил, — услышал я в ответ. — Но потом олим начинают понимать, где тут, как говорится, собака зарыта. Начинают догадываться, что эта "самокритика" — обдуманный коварный прием. Израильским руководителям больше всего на свете не хочется признать перед всем миром, что бывших граждан социалистических стран в Израиле катастрофически разочаровывает сама суть, сама природа израильского образа жизни — и в целом и в мельчайших деталях. Сионистские идеологи ведь прекрасно знают: когда олим начинают вспоминать, что они потеряли, и осознавать, что приобрели, настоящее представляется им мрачным, а на фоне воспоминаний о потерянном — совсем беспросветным. Поэтому сионизм готов свалить все на бюрократизм своих чиновников, на отсутствие жилья, на невозможность получить работу по специальности, словом, на что угодно, только бы не признать своего морального, нравственного поражения, не признать, что для тех, кто жил в социалистической стране, израильская жизнь невмоготу! И еще до смерти не хочется израильским руководителям признать одно — особенно убийственное для их государства — обстоятельство: некоторые профессии, нужные и распространенные во всем мире, даже в так называемых развивающихся странах, отданы в Израиле на откуп людям без должной подготовки и квалификации — таким, кому можно платить жалкие гроши, кто согласен выполнять свою работу, как говорится, между прочим…