Читать онлайн «Политические тайны Второй мировой». Страница 59

Не понимая истинных целей директивы, командующие округов, преобразованных во фронты, стали беспрерывно звонить в Москву и уточнять задачи по приведению войск в боевую готовность, прося послаблений и уговаривая маршала С. Тимошенко и генерала армии Г. Жукова об отмене ряда требований, связанных с подготовкой войск к войне. И такие послабления были получены. В Западном Особом военном округе его командующим генералом армии Д. Павловым ничего не выполнялось: фронт не был образован, штаб округа из Минска не выезжал, авиация не была рассредоточена, мероприятия по противоздушной обороне вообще не проводились, в приграничных армиях ничего не говорило о приближении войны. Наоборот, за две недели до войны в дивизии 4-й армии пришло секретное распоряжение «об изъятии боекомплекта из танков и хранения его в складе «НЗ» [365]. Западный округ курировал сам нарком обороны и без его разрешения в дела округа другие ответственные работники Генштаба старались не вмешиваться.

А ведь получив директиву о преобразовании Западного Особого военного округа в Западный фронт командующий войсками генерал Д. Павлов должен был незамедлительно прекратить все сборы военнослужащих и отправить их в свои части, но с разрешения наркома С. Тимошенко, с которым у Павлова были хорошие и доверительные отношения, он не только не прекратил все сборы, а увеличивал их число, спланировав на 22 июня крупные показные войсковые учения на Гожа-Пореченском полигоне (недалеко от г. Гродно) с привлечением высшего командного звена округа. Командующему войсками и штабу округа уже было известно, что начиная с 15 июня проводная связь с приграничными армиями постоянно нарушалась, а с 20 июня она действовала лишь периодически, но никаких практических мер по повышению боевой готовности войск округа в эти и последующие дни принято не было. Шли плановые сборы специалистов всех военных специальностей, вся артиллерия соединений и объединений округа, в том числе и зенитная, была собрана на полигонах для отработки практических стрельб, а авиация округа в количестве 30 авиационных полков была стянута на приграничные аэродромы, выстроена в образцовые ряды и не замаскирована. Штаб округа также получил распоряжение скрытно переместить основной состав генералов и офицеров на полевой командный пункт в Обуз-Лесновский и вывести дивизии прикрытия к государственной границе, но это распоряжение, как и все другие, в Минске не выполнялось. Все приграничные дивизии Западного Особого военного округа, несмотря на угрозу войны, мирно располагались в городах и крупных населенных пунктах и занимались боевой подготовкой по мирному расписанию. Но еще древние полководцы Рима усвоили простую истину, что римские легионы, где бы они ни находились, при малейшей угрозе нападения или войны, должны были заниматься боевой подготовкой в лагерях, представлявших собой крепость, которую невозможно было взять с ходу. Что мешало Наркомату обороны и командующим приграничных военных округов расположить дивизии непосредственно на тех рубежах, где они должны были встретить врага, но уже подготовленных к ведению оборонительного боя? Ведь направления вторжения и наступления ударных группировок противника были известны военному командованию, так же как был известен и состав германских войск, сосредотачиваемых для нападения на Советский Союз.

Причину, почему командующий Западным Особым военным округом и его штаб выпали из общего плана подготовки вооруженных сил к войне, следует искать в складывавшихся на то время отношений между Д. Павловым и наркомом обороны маршалом С. Тимошенко, и между Д. Павловым и Г. Жуковым, начальником Генерального штаба Красной Армии. Д. Павлов был один из известных генералов, имевший опыт боевых действий в Испании, и считавшийся одним из лучших специалистов в области применения танков в войне. Самоуверенности и честолюбия в нем было чересчур много, и она придавала ему особый оттенок в отношениях с военным министром. Павлов не скрывал своих хороших отношений с наркомом, к тому же, если возникало важное и срочное дело, он мог обратиться по телефону к самому Сталину, чтобы разрешить проблему, долго нерешаемую в военном министерстве. Эта способность добиться поставленных целей смелостью, в которой было немало нахальства, одними начальствующими лицами в Павлове ценилась, другими — осуждалась. Пока сложные и трудные обстоятельства обходят таких людей стороной — они всегда на виду, в центре всеобщего внимания и их трудно в чем-либо упрекнуть. И такого характера люди зачастую, при наступлении чрезвычайных событий, нередко первыми духовно и нравственно ломаются, и с них быстро слетает та важность и величавость, что окружала их до этого.

Начальник Генерального штаба генерал армии Г. Жуков соперничал с Д Павловым за влияние и положение в окружении наркома обороны маршала С. Тимошенко и со временем соперничество переросло у них в неприязнь, выражавшуюся в том, что ни тот, ни другой старались не вмешиваться в дела другого. Так поступали и другие заместители наркома обороны в отношениях с Павловым. Генерал армии К Мерецков 19 июня был в приграничных городах Бреста, Гродно и Белостока, и видел там размещенную, как для парада, на аэродромах авиацию округа, но его доклад наверх остался не услышанным.

Воспользовавшись доверительными отношениями с маршалом С.Тимошенко, Павлов испросил разрешения у наркома обороны готовить войска округа по своему усмотрению и поэтому большинство директив и распоряжений Генерального штаба о приведении войск в боевую готовность он просто не исполнял, а Г. Жуков принципиально в дела Западного округа не вмешивался. За неделю до войны генерал Д. Павлов проводил со штабами трех пограничных армий командно-штабные учения, совместив их с полевыми поездками вдоль государственной границы, под предлогом уточнения войскам задач, а на самом деле он отвлекал командующих и штабы от подготовки к войне. Замысел этих учений был типичным для того времени. «Западные», упредив «восточных» в сосредоточении и развертывании войск, переходили в наступление и были задержаны организованной обороной наших войск Опираясь на заранее подготовленные рубежи, «восточные» успевали завершить сосредоточение своих ударных группировок, переходили в контрнаступление, громили противника и выходили к Висле. По такому сценарию Павлов провел учение с 3-й армией (с 12 по 15 июня), с 10-й армией (с 17 по 20 июня) и с 26 по 29 июня такое же учение он собирался провести с 4-й армией. [366]

Утром 20 июня командующему округом генералу армии Павлову, проводившему полевую поездку с командованием 10-й армией, сделали доклад начальникразведки округа полковник СВ. Блохин и начальник разведки ВВС округа майор Масько, в котором они сообщили о начале крупного сосредоточения немецко-фашистских войск в районах Сувалки — Ортельбург — Бяла — Подляск — Бжеец — Гольдап и о концентрации германской авиации вблизи государственной границы СССР, и что отмечаются частые случаи повреждения линий проводной связи, связывающей приграничные армии со штабом в Минске. В это же время командующий 3-й армией генерал В. Кузнецов запиской доложил Павлову, что немцы ведут «открытую подготовку к войне» и что в «Августовских лесах юго-восточнее Сувалок установлено крупное сосредоточение их войск». [367]

Павлов прерывает проведение учений, перелетает в Брест, а потом и в Гродно и отдает распоряжение командующему ВВС округа генерал-майору Копну И.И. всех летчиков на воскресенье отпустить к семьям, а все оружие и боеприпасы с самолетов сдать на дивизионные склады. Точно так поступил и великий князь Александр Михайлович из дома Романовых, руководивший русской авиацией перед Первой мировой войной, приказавший снять с самолетов все вооружение, и отправивший на фронт небоеспособную авиацию. [368]

21 июня Павлов возвратился в Минск и вечером этого же дня он, вместе со своими заместителями, смотрел спектакль в Доме Офицеров, куда по его приказу была подведена правительственная связь. Во время спектакля начальник разведки округа полковник СВ. Блохин снова сделал доклад командующему об угрожающем сосредоточении танков и мотопехоты немцев у советских границ, и, видя встревоженное лицо своего заместителя генерал-лейтенанта И.Болдина, Павлов произнес: «Опять чепуху какую-то докладывает» [369]. Несмотря на тревожные сообщения, Павлов после спектакля уехал домой, и только вызов наркома обороны маршала Тимошенко заставил его приехать в штаб округа. В этот же период все штабы приграничных округов, преобразованных во фронты, уже три дня находились на полевых командных пунктах и готовили себя и подчиненные им войска к ведению боевых действий.

Дорого стоило доверие наркома обороны к Павлову, совершенно ничего не сделавшему для подготовки войск округа к войне. Округ, представлявший до войны огромную военную силу, на которую рассчитывало правительство и наркомат обороны, с началом войны оказался подобен больному человеку, не способному не только ходить, но и здраво мыслить. В округе к 22 июня для обороны государственной границы было предназначено 25 дивизий, из которых было 12 стрелковых, 8 танковых, 4 мотострелковых и одна кавалерийская, объединенных в три армии: 3-я, 10-я и 4-я, штабы которых располагались в Гродно, Белостоке и Бресте. Основная масса соединений округа сосредотачивалась в Белостокском выступе, самом угрожаемом районе, где они могли быть окружены — и оказались окруженными в первый же день войны. Здесь было собрано 19 дивизий, в том числе все танковые и моторизованные дивизии. Самый сильный 6-й механизированный корпус 10-й армии, имевший на своем вооружении 352 новых танка KB и Т-34, располагался в центре Белостокского выступа, а самые слабые 11-й и 14-й механизированные корпуса прикрывали фланги этой плохо продуманной группировки войск, и они были быстро смяты противником [370]. В округе имелось три сильных противотанковых бригады и две из них находились в белостокском выступе, а одна — в глубине округа и они не принесли пользы войскам при отражении крупных танковых группировок противника.