Читать онлайн «Страна Биробиджан». Страница 7

Послереволюционный период на Украине проходил бурно. Либерберг принимал активное участие в политической работе и преподавательской деятельности. В своей автобиографии, изъятой при его аресте в Москве, он писал: «В 1923 году во время моей работы в Высш. Военно-политич. школе я имел кратковременные колебания троцкистского характера по вопросу о внутрипартийной демократии. Эти колебания показали, что тот мелкобуржуазный груз, который тяготел надо мной в первые годы революции, не был мною сброшен и в первые годы моего пребывания в партии. После известного постановления ЦК ВКП(б) о внутрипартийной демократии я понял всю антипартийность моих колебаний и безоговорочно перешёл на большевистские позиции. С тех пор у меня рецидивов колебаний за все 13 лет дальнейшего пребывания в партии не было». Потом этот факт из автобиографии следователи предъявят ему в качестве обвинения.

После освобождения от деникинских банд южной Украины Иосифа Либерберга направляют в Высшую военно-политическую школу в Киеве, где он преподает историю революционного движения в Западной Европе. В 1924 году И. Либерберга переводят на работу в Киевский институт народного хозяйства. Он читает курсы лекций в этом и других вузах Киева на русском, украинском и еврейском языках. К нему смело можно было применить термин «красный профессор», как и ко многим другим, однозначно ставшим на сторону советской власти «красных директоров», «красных дипломатов».

В 1926 году И. Либерберга утверждают заведующим кафедрой еврейской культуры Академии наук Украины. Кафедра установила связь с еврейскими научными кругами в СССР, а также с Виленским еврейским научным институтом в Польше, с научными центрами Германии, Франции, Англии, Соединенных Штатов Америки, Канады, Аргентины и других стран.

На презентацию кафедры, которой тогда придали значение союзного уровня, прибыли представители научных и культурных организаций России, Украины и Белоруссии. Академик В. Перетц, выступивший от имени Всесоюзной Академии наук, заявил, что «вся советская научная общественность давно ждала исследователей еврейской истории, науки и литературы. Всесоюзная Академия наук считает, что в лице кафедры эта область исследований получила прочную материалистическую и действенную основу». Ощутив эту поддержку, И. Либерберг отметил в своём докладе, что «предполагает поставить вопрос о создании всесоюзного объединения еврейских научно-исследовательских институтов».

Следует отметить, что при подведении итогов мероприятий, связанных с открытием кафедры, Либербергу было поставлено на вид за то, что приглашения были направлены отдельным лицам и учреждениям, «враждебным» советской власти, в том числе известному еврейскому историку эмигранту Ш. Дубнову, центральному органу «Бунда» в Польше «Фолксцайтунг» и «Литерарише Блетер». Всё это ему припомнят через десять лет, на допросах, а пока он принимал поздравления именитых учёных. Иосифу Либербергу исполнилось тогда 27 лет.

Летом 1927 года закончилась экспедиция профессора Б. Брука, организованная КОМЗЕТом (Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся при президиуме Совета национальностей ЦИК СССР) в Биро-Биджанский район. В воспоминаниях Э. Розенталь-Шнайдерман отмечается, что в институте с огромным интересом следили за результатами научной экспедиции, которая провела исследование далекого от центра России, никому неизвестного Биробиджанского района на Дальнем Востоке.

Отчёты и выводы этой экспедиции о том, что данный район более, чем другие, подходит для еврейской колонизации, были недостаточно ясными. Сотрудники кафедры хотели знать подробно, в деталях о природных богатствах региона. Оживлённая переписка по этому поводу велась Либербергом с профессором Бруком и академиком Вильямсом.

Весной 1928 года в Киев пришло известие, что правительство решило передать обследованный район для колонизации евреями и что там, в ближайшем будущем, появится еврейская автономная государственная единица.

В воспоминаниях Э. Розенталь-Шнайдерман можно встретить удивительные сравнения: «Мы были охвачены болезнью «двух Б». И все были заражены микробом ББ…когда мы услышали о Биробиджане, то нас всех охватила тихая радость: ничего себе, еврейское государство! И какое государство! Пролетарское еврейское государство! Социалистическое еврейское государство!! Осуществляются наши мечты, идеалы тех лет!..Ну что ж, пусть будет так! В добрый час!

…Мы все тогда словно получили укол витамина «Б-2», обещанный Биробиджан дал нам свежий и неожиданный для нас толчок нашим старым чувствам и сблизил».

Она считает знаком хорошего предзнаменования то, что глава государства М. Калинин выступал с декларациями о будущем Еврейской автономии и что это также было отражено в речах и статьях руководителей КОМЗЕТа и ОЗЕТа, и все чаще стал появляться лозунг — Биробиджан должен стать домом для трудящихся евреев, в том числе живущих за границей. Позиция Калинина, на её взгляд, отражала точку зрению высшего руководства страны и самого Иосифа Сталина. По этому поводу не могло быть никакого сомнения.

В самых больших еврейских центрах капиталистических стран организуются общества для помощи еврейскому переселению в Биробиджан.

«У нас начала кружиться голова, — пишет Э. Розенталь-Шнайдерман, — ведь мы становимся своего рода центром всемирного еврейского движения за создание еврейской коммунистической родины!»

В капиталистических странах действовали пробиробиджанские общества. В США и Канаде — общества «ИКОР» и «Амбиджан» и их периодические издания. В Аргентине и Уругвае — «ПроКор» и журнал «Найвелт». В Бразилии — «Бразкор» и бюллетень под таким же названием. В Африке существовал «ОЗЕТ» со своим периодическим изданием. В Латвии несколько лет существовала организация «ОМЕК» с журналом «Найерд», которым руководили доктор Макс Шац-Анин и муж Эстер — Ниссон Розенталь (А. Бен-Дов). Во Франции и Бельгии — общества «ОЗЕТ», а их ежемесячный журнал назывался «Трибуна ОЗЕТ», даже в Швеции и Дании действовали пробиробиджанские общества. В Германии до прихода нацистов к власти также существовало пробиробиджанское общество со своей газетой.

Первые шаги по созданию еврейской страны на Дальнем Востоке происходят на фоне нарастающей волны репрессий на Западе России. Они приводят к упразднению национальных отделов и евсекций в парткомах, еврейская наука подвергается реорганизации. Несмотря на это, И. Либерберг, используя партийные рычаги, укрепляет свои позиции. Э. Розенталь-Шнайдерман вспоминает: «Институт оказывается в особо привилегированном положении. Когда я туда приехала как аспирантка, институт получил от государства намного больший бюджет, чем некоторые научно-исследовательские украинские институты того же ранга и масштаба. Либербергу удалось через партийные органы превратить кафедру в самый большой центр идишистских исследований в Советской России».

Либерберг понимал, что в Биробиджане будет легче и намного проще организовать работу Института еврейской пролетарской культуры, чем вести её в том же Киеве или в Москве, и считал, что у еврейской области есть все возможности стать центром еврейской науки, культуры и искусства всей страны. В 1929 году И. Либерберг становится директором Института еврейской пролетарской культуры при Академии наук Украины. К тому времени, как он писал в автобиографии, им было «выпущено из печати несколько книг (на украинском и еврейском языках), из которых важнейшие — «Очерки по социально-экономической истории Англии» и «Великая французская революция». За время научно-педагогической работы он дважды получал научные командировки за границу — в 1925 и 1929 годах, оба раза по 4–5 месяцев.

К началу тридцатых годов главным направлением работы института стала разработка вопросов, связанных с процессами создания будущей Еврейской автономии на Дальнем Востоке. Э. Розенталь-Шнайдерман вспоминает, что, когда в августе 1930 года было провозглашено создание еврейского национального района на Дальнем Востоке, а в сентябре был созван первый съезд советов еврейского района, в институте состоялось праздничное собрание с представителями еврейской и украинской науки, писателями и партийными руководителями. От имени собрания в Биробиджан была послана телеграмма с поздравлениями районному съезду.

Тогда же было принято решение, что необходимо кого-то направить в Биробиджан, чтобы понять, что там происходит. Все согласились, что самые подходящие люди для этой поездки — Иосиф Либерберг и Борух Губерман, которые занимают высокие официальные посты и являются блестящими организаторами.

Профессор Иосиф Либерберг — историк, учёный и организатор, руководитель Института еврейской пролетарской культуры. (По воспоминаниям родных, Либерберг знал 12 языков: русский, украинский, польский, иврит, идиш, английский, немецкий, французский, греческий, латынь, арамейский и сефардский.)