Читать онлайн «Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы». Страница 42

Гарриман заметил: «Великобритания и Америка этим вопросом много занимались. Мы теперь представляем единый фронт, чтобы дать Японии понять ошибочность ее отношений с державами оси. Эта политика, которую мы развивали со встречи президента с Черчиллем (9—12 августа), дает уже хорошие результаты»{324}.

Проявленный Гарриманом оптимизм по поводу перспективы вывода Японии из Тройственного союза вызывает удивление. Как известно, в это время Япония уже завершала подготовку к войне против США.

В сентябре Сталин уже достаточно уверенно заявлял о способности отразить японскую агрессию. 3 сентября 1941 г. в своем послании Черчиллю он писал: «…Советский Союз, так же как и Англия, не хочет войны с Японией. Советский Союз не считает возможным нарушать договоры, в том числе и договор с Японией о нейтралитете. Но если Япония нарушит этот договор и нападет на Советский Союз, она встретит должный отпор со стороны советских войск». Стремление Сталина нейтрализовать Японию, не допустить ее активного участия во Второй мировой войне является еще одним подтверждением того, что для Москвы японо-американская война была невыгодна. В подписанном 1 октября протоколе московской конференции США и Великобритания обязались поставлять Советскому Союзу с 1 октября 1941 г. по 30 июня 1942 г. ежемесячно 400 самолетов, 500 танков, зенитные и противотанковые орудия, алюминий, олово, свинец и другие виды вооружения и военных материалов. Советский Союз в свою очередь выразил готовность снабжать Великобританию и США сырьем, в котором они испытывали нужду{325}.

Сталин не мог не учитывать, что в случае вступления США в войну эти поставки могут резко сократиться. Уже по этой причине версия о том, что Сталин якобы был заинтересован в скорейшем начале японо-американской войны, по крайней мере, выглядит нелогичной.

Приняв решение воевать сначала с США и Великобританией на юге, японцы делали все возможное, чтобы создать в Вашингтоне и Лондоне обратное впечатление, что Япония намерена уже в ближайшее время нанести удар именно по Советскому Союзу. Можно считать, что такая дезинформация принесла успех.

Содержавшаяся в послании японского премьер-министра Ф. Коноэ президенту Рузвельту от 28 августа «надежда японского правительства на то, что США будут избегать сотрудничества с Советским Союзом» и предложение со стороны Токио организовать личную встречу Коноэ с Рузвельтом укладывались в рамки японской операции по дезинформации, призванной убедить Вашингтон в нежелании Японии идти на столкновение с США. Альтернативой же нарушавшего интересы США и Великобритании японского движения на юг было выступление Японии на севере, против СССР. Это лишний раз убеждало правительство США в «правильности» утвержденного 21 июля 1941 г. оперативного плана тихоокеанского флота США, который исходил из неизбежности советско-японской войны{326}. «Каким жизненным интересам США может угрожать Япония? — писала 27 октября 1941 г. американская газета “Чикаго трибюн”. — Она не может напасть на нас. Это невозможно с военной точки зрения. Даже наша база на Гавайских островах находится вне досягаемости эффективного удара ее флота»{327}.

Не только военное, но и высшее политическое руководство США и Великобритании в своей стратегии исходили из ошибочного вывода о том, что в связи с выдвижением германских войск к Москве приближается и срок японского удара по СССР с востока. «Я думаю, — писал 15 октября 1941 г. Рузвельт Черчиллю, — что они (японцы) направятся на север». Английский премьер соглашался с ним{328}.

Эти ожидания еще более усилились в связи с приходом 18 октября на пост премьер-министра Японии крайне антисоветски настроенного генерала X. Тодзио.

Ожидания японского удара по советскому Дальнему Востоку и Сибири сознательно подогревались из Токио с целью убедить Вашингтон, что новый кабинет министров начнет войну против СССР, одновременно прилагая усилия для успешного завершения переговоров об урегулировании отношений с США. Посол США в Японии Дж. Грю, по сути дела, способствовал осуществлению японской «операции по дезинформации». 20 октября он телеграфировал в Вашингтон: «Полагаю, еще рано рассматривать Тодзио в качестве военного деятеля, ведущего (Японию) к столкновению с США»{329}.

Продление 25 ноября 1941 г. в связи с истечением срока действия Антикоминтерновского пакта Германии, Японии, Италии и их сателлитов, кроме всего прочего, создавало впечатление, что этот блок агрессивных государств главным образом преследует цель совместного сокрушения Советского Союза. Командование вооруженных сил США продолжало ожидать нападения Японии на СССР. В донесении разведки США от 29 ноября 1941 г. американское руководство «информировалось» о том, что «первоочередным объектом нападения Японии в ближайшие три месяца является Советский Союз». При этом выражалась уверенность, что японское правительство проявит стремление прийти к соглашению с США{330}.

К подобному выводу американская разведка пришла, в частности, в результате анализа расшифрованных в Вашингтоне японских дипломатических депеш, которые поступали из Токио в посольство Японии в США. Так, например, в шифротелеграмме министра иностранных дел С. Того от 16 ноября на имя посла Номура подчеркивалось, что японцы при первом благоприятном случае могут осуществить свой план вторжения в пределы советского Дальнего Востока{331}. Направление телеграммы подобного содержания объяснить однозначно трудно. Возможны два объяснения. Первое — это предположение, что она являлась частью «операции дезинформации». Но в этом случае получается, что японцы знали о том, что их дипломатические депеши читают американцы, и сознательно подсовывали Вашингтону дезинформацию. Более правдоподобным является объяснение этого факта с учетом содержащихся в телеграмме слов «при первом благоприятном случае». Можно не сомневаться, что под таким «случаем» имелось в виду падение Москвы. Как свидетельствуют японские документы, в этом случае допускалось одновременное выступление Японии как на юге, так и на севере. Тем более что для захвата советского Дальнего Востока и Сибири предназначались главным образом сухопутные силы империи, роль которых в операциях на юге была не столь велика.

То, что политическое руководство США и Великобритании верило, а кое-кто в Вашингтоне и Лондоне были и заинтересованы в неизбежности японского выступления против СССР, проявлялось в практических действиях США по оказанию обещанной экономической помощи Советскому Союзу. Видя, как Гитлер рвется к Москве, а японцы изготовились на дальневосточных границах СССР, прагматичные американцы не спешили вкладывать большие финансовые и материальные средства в «гиблое», как казалось, дело помощи Москве, уже «обреченной» в глазах многих западных политиков и военных. Как свидетельствуют американские данные, до конца 1941 г., то есть в самый трудный для СССР период борьбы с гитлеровской Германией, США поставили в Советский Союз лишь 204 самолета вместо 600, предусмотренных по протоколу, танков — 182 вместо 750. Советский Союз, несший основное бремя войны, получил менее 0,1% от всей американской помощи воюющим государствам (на основе закона о ленд-лизе). Как признавал Гарриман, на 24 декабря 1941 года США выполнили лишь одну четвертую часть взятых ими обязательств по первому протоколу о сотрудничестве{332}. Заметим, что речь идет о периоде, когда США еще не были вовлечены во Вторую мировую войну, а их военная экономика была на подъеме.

Как известно, американо-японские переговоры о нормализации двусторонних отношений начались в Вашингтоне 16 апреля 1941 г., вскоре после прибытия в США нового японского посла Номуры. Служивший ранее в США в должности военно-морского атташе при посольстве Японии Номура был лично знаком с президентом Рузвельтом и считался «сторонником политики примирения и уступок»{333}.

Весной 1941 г. позиции сторон сводились к следующему.

Правительство США в меморандуме государственного секретаря Хэлла от 16 апреля японскому правительству в качестве основы японо-американского соглашения предложило для обсуждения четыре пункта: уважение территориальной целостности и суверенитета каждой нации; поддержка принципа невмешательства во внутренние дела других стран; поддержка принципа равенства, включая равенство возможностей торговли; ненарушение статус-кво в районе Тихого океана, за исключением случаев, когда статус-кво может быть изменен мирными средствами{334}. При этом в обмен на вывод японских войск из Китая, образование в Китае единого правительства США не исключали возможность признания марионеточного государства Маньчжоу-Го, созданного японцами на территории захваченного ими в 1931—1932 гг. Северо-Восточного Китая.