Читать онлайн «История мировых религий: конспект лекций». Страница 5

Воспроизводство такого типа психической деятельности должно было привести к возникновению «конструкций», позволявших передавать коллективный опыт древних людей в форме, адекватной первобытному мировосприятию. Этой формой, соединившей в себе чувственность и эмоциональность с дидактичностью, а понятность и доступность усвоения – с побудительно-волевой мотивацией к действию, становится миф (от греч. mythos – «предание, сказание»). В наше время этим словом и производными от него («мифическое», «мифотворчество», «мифологема» и т. п.) обозначается, подчас неоправданно, широкий класс явлений: от индивидуального вымысла в какой-нибудь житейской ситуации до идеологических концепций и политических доктрин. Но в некоторых областях понятия «миф», «мифология» необходимы. Например, в науке понятие «мифология» обозначает формы общественного сознания первобытной эпохи и области научного знания, относящегося к мифам и способам их изучения. Впервые феномен мифа возникает на архаической стадии истории. Для общинно-родового коллектива миф не только повествование о каких-то природно-человеческих взаимоотношениях, но и не подлежащая сомнению реальность. В этом смысле миф и мир тождественны. Вполне уместно поэтому определить осознание мира в первобытно-общинную эпоху как мифосознание. Через миф усваивались некоторые аспекты взаимодействия людей внутри рода и отношение к окружающей среде. Однако отсутствие основного условия процесса познания – различение субъекта и объекта познавательной деятельности – ставит под сомнение гносеологическую функцию архаического мифа. Ни материальное производство, ни природа не воспринимаются мифосознанием в данный период как противостоящие человеку, поэтому не являются объектом познания. В архаическом мифе объяснить – значит описать в каких-то вызывающих абсолютное доверие образах (этиологическое значение мифа). Это описание не требует рассудочной деятельности. Достаточно чувственно-конкретного представления о действительности, которое одним фактом своего существования возводится в статус самой действительности. Представления об окружающем для мифологического сознания тождественны тому, что они отражают. Миф способен объяснить происхождение, устройство, свойства вещей или явлений, но он делает это вне логики причинно-следственных связей, заменяя их либо рассказом о возникновении интересующего предмета в некое «изначальное» время путем «перводействия», либо просто ссьшаясь на прецедент. Безусловная истинность мифа для «обладателя» мифосознания снимает проблему разделения знания и веры. В архаическом мифе обобщающий образ всегда наделен чувственными свойствами и уже потому есть неотъемлемая часть, очевидная и достоверная, воспринимаемой человеком действительности. В своем первоначальном состоянии анимизм, фетишизм, тотемизм, магия и различные их комбинации отражают это общее свойство архаического мифосознания и являются, по существу, его конкретными воплощениями.

С расширением спектра человеческой деятельности в ее орбиту вовлекается все более разнообразный природный и социальный материал, причем именно социум выходит в разряд главной сферы приложения усилий. Зарождается институт частной собственности. Возникают структурно сложные образования (ремесла, военное дело, системы землепользования и скотоводства), которые уже невозможно отождествить с каким-то единственным основанием (духом, фетишем, тотемом) в пределах земного бытия. На уровне мифологических представлений указанные процессы также вызывают ряд эволюции. Повсеместная одушевленность предметов и явлений трансформируется в многогранные обобщающие образы определенных областей жизни. Будучи предельно общим выражением действительности, эти образы тождественны ей, т. е. сами и являются действительностью, но в восприятие людей они входят индивидуализированными, с конкретными чертами внешности, характера, собственными именами.

Олицетворенные персонажи все чаще приобретают антропоморфный облик, наделяются вполне понятными человеческими качествами. В развитых мифологиях они превращаются в различные божества, которые вытесняют и заменяют духов, тотемных предков, разнообразные фетиши. Такое состояние обозначается термином политеизм («многобожие»). Обычно переход к политеистическим верованиям сопутствовал распаду родоплеменных структур и формированию ранней государственности. Каждому божеству отводилась определенная сфера управления в природе и обществе, складывались пантеон (собрание богов) и иерархия богов. Возникают мифы, объясняющие происхождение богов, их родословную и взаимоотношения внутри пантеона (теогония). Политеизм предполагает довольно сложную систему культовых действий, адресованных конкретным богам и пантеону в целом. Это существенно повышает значение жречества, профессионально владеющего знанием ритуала.

С развитием государств богам все чаще отводится роль высшей санкции устанавливаемых людьми социально-политических порядков. Организация земной власти находит отражение в пантеоне. Выделяется, в частности, культ главного, верховного бога. Остальные утрачивают былое положение вплоть до преобразования их функций и свойств в качества единственного бога. Возникает монотеизм (единобожие). Следует подчеркнуть, что прежние ориентации сознания на волшебные и чудодейственные способы решения человеческих проблем и при многобожии, и при единобожии сохраняются.

Большинство верований и ритуалов по-прежнему входят в жизнь людей посредством «механизмов» мифосознания. Однако в целом роль мифов, их удельный вес в общественном сознании претерпевают значительные изменения. Меняются социальные отношения в обществе, меняется и сам человек. Овладевая природой, он вырабатывает такие способы удовлетворения своих потребностей, которые не нуждаются в дополнении магической операцией. Но самое принципиальное изменение состоит в том, что люди начинают по-иному воспринимать окружающий мир. Мало-помалу он лишается таинственности и недоступности. Овладевая миром, человек относится к нему уже как внешняя сила. В какой-то степени это стало подтверждением растущих возможностей, могущества и относительной свободы человеческого сообщества от природной стихии. Однако, выделившись из природы и сделав ее объектом своей деятельности, люди утратили прежнюю целостность бытия. На место ощущению единства со всем мирозданием приходит осознание себя как чего-то отличного от природы и противопоставленного ей.

Разрыв возникает не только с природой. При новом типе социальной организации (соседская община, раннеклассовые отношения) уходит в прошлое уклад жизни, который культивировался из поколения в поколение и определял содержание первобытного сознания. Обрывается связь с родом. Жизнь индивидуализируется, возникает различение собственного «я» в среде других человеческих существ. То, что архаическим мифосознанием понималось непосредственно и «очеловечено», оказывается уже чем-то внешним для людей. Буквально воспринимать миф как подлинное содержание жизненного процесса становится все труднее. Не случайно зарождается и усиливается аллегорическая традиция – истолкование древнего мифа как оболочки, удобной для передачи знаний о природе, этических, философских и других идей. Сама мифология переходит в новое качество. Она утрачивает универсальность и перестает быть доминирующей формой общественного сознания. Происходит постепенная дифференциация «духовной» сферы. Идут накопление и обработка естественно-научных знаний, развивается философское и художественное осмысление мира, образуются политические и правовые институты. Одновременно наблюдается становление такой ориентации в верованиях и культе, которая разграничивает области мирского (природного и человеческого) и сакрального. Так устанавливается идея особой, мистической связи земного и неземного, воспринимавшаяся как сверхъестественное, т. е. религия.

Иудаизм, наряду с христианством и исламом принадлежит к авраамитическим религиям, возводящим свои истоки к библейскому патриарху Аврааму. Однако, в отличие от христианства и ислама, иудаизм в религиоведческой литературе, как правило, классифицируется не как мировая религия, а как религия еврейского народа. Это не совсем точно. Если исходить не из количественных, а из качественных характеристик религии, из ее метафизической сущности, то, как справедливо подчеркивают некоторые известные специалисты в области иудаизма – «…он и есть мировая религия. Иудаизм сосредоточен на вере – вере народа Израиля в Бога. И этот Бог, евреи верят в это, не есть отсутствующий или безразличный Бог, но Бог, который сообщает о своей воле человечеству. Эту волю предстоит открыть в Торе – руководстве, которое Бог дал людям, чтобы жить по нему. Вера евреев – в любви и власти Бога донести свои цели до всего человечества. В этих целях, верят евреи, народ Израилев играет особую роль. Тора дана им на благо всего мира. Он, еврейский народ, – орудие для сообщения людям Божьей воли. Иудаизм, таким образом, – это мировая религия не только по географическому распространению, но и по своим горизонтам. Это религия для всего мира не потому, что все должны стать иудеями, ибо цель иудаизма абсолютно не такова, но исходя из их убеждения, что мир принадлежит Богу, и люди должны вести себя в соответствии с Его волей». (Пилкингтон С. М. «Иудаизм». Серия «Религии мира». М.: «Гранд», 1999. С. 25.).