Читать онлайн «Корни блицкрига». Страница 5

В августе 1916 генерал фон Гинденбург был переведен с востока, чтобы заменить фон Фалькенгайна на посту шефа высшего армейского командования. Людендорф, начальник штаба Гинденбурга, стал генерал-квартирмейстером армии и получил диктаторские полномочия для напряжения всех сил для продолжения войны. Людендорф был блестящим тактиком, возможно лучшим тактиком той войны. Под его руководством был стабилизирован западный фронт, в 1916 году оккупирована Румыния, а русские выведены из войны в 1917 году. Несмотря на признание блестящих военных способностей Людендорфа как солдата, он был отмечен многими немецкими генералами как человек, эмоциональный фанатизм и слабое стратегическое мышление которого определили крах германской армии в 1918 году. Вплоть до лета 1918 года Людендорф полагал, что Германия могла полностью выиграть войну. Соответственно он выступал против стремлений правительства договориться о благоприятном мире. Фактически Германия под руководством генерала в ходе блестяще задуманного и реализованного немцами наступления в марте 1918 года оказалась в шаге от победы в этой войне. Используя внезапность и превосходную тактику пехоты и артиллерии, германская армия разгромила британскую Пятую армию около Сен-Квентина, в течение одного дня, 21 марта 1918, прорвав британскую оборону и выйдя на оперативный простор. Замечательный успех немецкого наступления 1918 чуть не вызвал панику в британском штабе. К 23 марта немцы раширили прорыв на фронте союзных армий до 40 миль. Однако истощение атакующих войск вместе с проблемами в обеспечении их подкреплениями, снаряжением, артиллерией и боеприпасами замедлили темпы их наступления. В марте 1918 немцы обладали незначительным численным превосходством — 191 немецкая дивизия против 169 союзных — но смогли обеспечить благоприятное соотношение по живой силе и артиллерии в точке наступления.{8} Но незначительное немецкое превосходство привело к тому, что союзники могли позволить себе держать значительную часть своих сил в резерве, удерживая остальной фронт. В ответ на немецкое наступление, главнокомандующий союзными силами генерал Фердинанд Фош, перебросил эти резервы и смог восстановить непрерывную линию фронта.

С марта по июль 1918 года Людендорф осуществил ряд важных наступательных операций в северной Франции, с целью сдерживания союзников и выигрыша территории. Союзники остановили все эти наступления, и вскоре материальное и численное превосходство на западном фронте решительно перешло к союзным армиям. В середине лета 1918 сильные союзные армии, поддержанные тысячами танков, самолетов и свежими американскими войсками, начали наступление против немецких дивизий, которые были «побеждены» — Германия с ее небольшими оставшимися людскими резервами, не имела никакой надежды, чтобы противодействовать этому. После провала мартовского наступления 1918-го года последующие наступления практически не имели шансов на успех.

Многие из немецких генералов сильно критиковали стратегию Людендорфа. Генерал фон Лоссберг, начальник штаба Четвертой Армии во Фландрии, в апреле 1918 года выражал сомнение в удачном исходе наступлений Людендорфа.{9} Полковник Вильгельм Риттер фон Лееб указывал на то, что «мы не имели абсолютно никаких оперативных целей! Это было проблемой.»{10} Вильгельм Грёнер повторял это мнение в своих мемуарах.{11} Один из самых интересных критических анализов военной стратегии Людендорфа содержится в письме, написанном в июле 1919 года генералом Георгом Ветцелем, бывшим руководителем оперативного управления Генерального штаба, генералу фон Зекту. В этом письме генерал Ветцель высказывал сожаление, предполагая, что возможно Людендорфа удалось бы отговорить от реализации его стратегии, если бы фон Зект входил в состав высшего армейского командования, а не держался бы отдельно по причине профессиональной ревности Людендорфа. Ветцель писал про отказ Людендорфа от планов отправки значительных сил на Итальянский фронт, где немецкие и австрийские войска только что нанесли итальянцами сокрушительное поражение у Капоретто. Он доказывал, что поддержав немецкое наступление в Италии, можно было бы сделать реальной угрозу вывода Италию из войны, что вынудило бы союзников отправить все свои резервы для сохранения итальянского фронта и таким образом сделало бы невозможным наступление союзников на западном фронте{12} — это письмо несомненно превосходный стратегический анализ предпринятых Людендорфом в 1918-м году наступательных авантюр.

Наиболее полный, всесторонний критический анализ стратегии Людендорфа был сделан специальным комитетом Рейхстага, который расследовало причины краха Германии в 1918 году. Восемь томов документов, комментариев и официальных отчетов были изданы в 1928.{13} Теория «измены» была опровергнута всего лишь изданием отчетов о состоянии корпусов и дивизий германской армии в октябре и ноябре 1918 года. Из них было понятно, что большинство соединений едва ли были боеспособны в последние месяцы перед окончанием войны.{14} В 1918 году даже Ганс Дельбрюк, главный военный историк Германии, стал ведущим критиком стратегии Людендорфа.{15}

Тактические Уроки Первой мировой войны

Если германский офицерский корпус имел достаточные причины для недовольства тем, как высшее армейское командование обращалось со стратегией, то он мог найти некоторое утешение в том факте, что в области тактики немцы превосходили союзников на протяжении всей войны.

Имперская Армия вступила в Первую мировую войну с более сбалансированными и близкими к реалиям тактическими принципами, чем ее основные противники. Кроме того, немцам были присущи традиции в области командования, позволявшие младшим командирам быть более гибкими и независимыми, что оказалось весьма ценным на поле боя. Карл Клаузевитц подчеркивал, что боевым действиям свойственны трение и «туман войны». Мольтке-старший, победитель в австро-прусской войне 1866 года и франко-прусской войне 1870 года, основывался на традиции Клаузевитца, приучая офицеров своего Генерального штаба ожидать трение и разногласия во время войны и командовать в соответствии с общими директивами, которые предоставляли младшим командирам значительную тактическую независимость в выполнении своих задач. Жесткое следование планам не приветствовалось, однако следование однородной военной доктрине гарантировалось наличием пронизывающего всю армию элитного корпуса из нескольких сотен отлично обученных офицеров Генерального штаба.

Имперская Армия вступила в войну в 1914 году с глубоким уважением к современной огневой мощи. В Полевом Уставе 1908 года превосходство в огневой мощи считалось существенным элементом успешного наступления.{16} Немцы, как французы и русские, для достижения огневого превосходства полагались на легкие полевые пушки небольшого калибра с относительно настильной траекторией стрельбы. Французская армия обеспечила каждый корпус 120-ю превосходными легкими пушками калибра 75-мм в противовес 108-ми немецким 77-мм легким орудиям. Но французские корпус и дивизия не располагали средней или тяжелой артиллерией, тогда как каждая германская дивизия имела восемнадцать легких гаубиц калибра 105 мм, а каждый корпус — шестнадцать тяжелых 150-мм гаубиц. В целом, французская армия имела только триста тяжелых орудий по сравнению с двумя тысячами тяжелых пушек и гаубиц и полутора тысячами легких гаубиц германской армии.{17} Эта сбалансированность тяжелой и легкой артиллерии позволила немцам эффективно выполнять широкий диапазон артиллерийских задач, включая ведения огня на дальние дистанции и разрушение укреплений, в то время как французская артиллерия была ограничена огневой поддержкой наступательных операций на небольшие расстояния.

Еще со времен фельдмаршала фон Мольтке-старшего германские предпочтения в области тактики склонялись к избеганию лобовых столкновений и использованию обходов и окружений всякий раз, когда это возможно.{18} Немцы также лучше, чем другие европейские армии, обучались использовать складки местности и действовать применительно к ландшафту.{19} В то время как французская армия развивала доктрину постоянного наступления во что бы то ни стало, при каких бы то не было обстоятельствах — offensive a l`outrance (наступление до крайности) — и презирала полевые укрепления, как наносящие вред моральному состоянию войск, немцы перед войной учили свои войска окапываться и строить полевые укрепления.{20} Тактика Германской Армии 1914 года конечно страдала от определенных недостатков, как например атаки в сомкнутых колоннах и пехотные взводы из восьмидесяти человек, которые были слишком велики для эффективного управления ими. Однако немцам в 1914 году пришлось намного меньше менять свои тактические взгляды, чем любой другой крупной армии.

Как только началась война, сплоченный и хорошо обученный корпус офицеров Германского генерального штаба позволил армии быстро приспособиться к новым тактическим условиям. Офицеры Генерального штаба на фронте действовали как глаза и уши верховного командования и командующих армиями. Членство в корпусе Генерального штаба означало, что даже младший по возрасту капитан мог получить важные задания, а младшие по возрасту и должности офицеры Генерального штаба имели прямой доступ к командующим и старшим штабным офицерам. Младшие офицеры Генерального штаба назначались для специальных исследований новых тактических вопросов, вооружения и условий ведения боевых действий. Постоянный диалог между офицерами Генерального штаба, отправленными в строевые части, и их коллегами в армейских штабах и верховном командовании гарантировал то, что Верховное командование имело ясную картину фронтовых условий и тактических проблем. Получение полной и правильной информации через систему Генерального штаба, вместе с тактической гибкостью Имперской Армии позволило последней всегда быть на шаг или два впереди перед союзными армиями.