Читать онлайн «Прыжок в прожлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох». Страница 67

Они обнаружили, что более всего их силы экономили те орудия, которые полностью соответствовали индейским оригиналам. Различным видам работ, связанных с охотой и собирательством, они должны были ежедневно уделять три с половиной часа. Вечерняя готовка пищи отнимала свыше четырех часов. Самым продуктивным способом добывания мяса — с точки зрения количества затраченного времени и получаемых калорий — была добыча зверей с помощью ловушек. Рыболов же, наоборот, если исходить из тех же критериев, приносил наименьшую «прибыль».

Этот опыт был положен в основу деятельности исследовательского центра «Памунки», который начал строиться в 1976 году. Центр намерен показать историю индейцев — коренных жителей этой области, позаботиться об экономической поддержке сегодняшних памунки и на научной основе возродить жизнь древней индейской деревни. Благодаря экспериментаторам мы можем проследить все этапы строительства индейской деревни рубежа XVI–XVIIеков. Нашим экскурсоводом будет сам Эррет Кэллеген:

«Деревня располагается на участке площадью один акр (0,4 га). Мы возводим ее на брошенном кукурузном поле в точности так, как это делали индейцы несколько веков назад. С севера она ограничена болотистыми лесами, богатыми природными ресурсами, с востока и юга деревню окружают кукурузные поля площадью четыре акра. Подходя к деревне с запада, видим живую изгородь сассафраса, кедра, кустов ежевики и других дикорастущих растений. Эти заросли образуют естественную ширму, обегающую вокруг всей деревни. За живым забором царствует дикая флора, поставляющая обитателям разнообразные плоды. Если войти в деревню, миновав огороды, разбитые вплотную к застроенной территории, попадем на деревенскую площадь, окруженную строениями. Каждый жилой комплекс состоит (либо будет состоять) из жилища на одну семью (здание прямоугольного плана), примыкающей к нему хозяйственной части (кладовая, мастерская), одного или нескольких очагов, складских ям и площадки, где выполняются разнообразные сезонные или повседневные работы. Посреди деревни есть общий очаг и место для сходок. Здесь обжигается керамика, готовятся и подаются общие блюда во время празднеств, проводятся совместные беседы (называемые «пов-нов»).

После ознакомления с общим видом деревни мы можем посетить три из уже завершенных комплекса (всего их должно быть шесть или восемь). Первый состоит из длинного прямоугольного помещения, аналогичного по форму соломенной хозяйственной хижине, небольшого огорода, наружного очага, площадки для проведения различных видов работ в нескольких складских ям. Дом по оси вытянут с севера на юг, его площадь равна 4х2х2 тецусегам. Вы никогда не слыхали о такой единице измерения? Безуспешно ее искать среди европейских либо американских мер длины. И неудивительно. Тецумсег — это мера, равная росту (5 стоп и 11 больших пальцев) нынешнего вождя племени памунки Тецумсега Кука, именуемого Оленье Копыто. Мы сознательно выбрали ее в качестве альтернативы английской или метрической системе, которой индейцы, естественно, не пользовались. И потому дом, вместо того чтобы иметь в длину около 24 фунтов (7,3 м), в ширину и в высот 12 футов (3,7 м), насчитывает в длину четыре тецумсега, в ширину и в высоту — два тецумсега. В этом доме может разместиться семья из 2–4 человек. Его деревянный каркас мы воздвигли более чем за 370 рабочих часов из кедров и красных кленов, которые связывали жгутами, сплетенными из горней сосны. Ложной акации, виноградной лозы и коры грецкого ореха. На один длинный дом мы израсходовали около полутора километров жгутов. Жилище мы покрыли пучками соломы из болотного растения, закреплявшимися джутовыми веревками. На эту работу ушло почти триста часов

Внетри дома, в центре его, расположен очаг для приготовления пищи и обогрева. Дым от такого очага способствует длительному хранению продуктов и других заготовок. Развешенных над головами, сушит солому кровли и очищает ее от насекомых. Мы начинаем проводить эксперименты. которые ответят на вопрос о том, какую температуру можно поддерживать внутри жилища в зимний период. Капитан Джон Смит, посетивший такие жилища в начале XVII века, отмечал, что зимой в них тепло, как в камине, хотя и несколько задымлено. С юго-восточной стороны к жилищу примыкает хижина, служащая самым различным целям: для хранения продуктов питания, различных материалов и инвентаря, и наружный навес для ремонтных работ и досуга.

Второй комплекс составляют жилище с крышей из коры и стенами из рогож, изготовленных из стеблей кукурузы, хозяйственная хижина и площадка для разных работ. Жилище на один тецумсег длиннее, чем предыдущее, мы построили летом 1977 года приблизительно за 400 часов. Дома из коры, которые, видимо, были крепче домов из пучков соломы, могли себе позволить по всей вероятности, только зажиточные люди, потому что достать подходящую кору было делом весьма трудным и накладным.

У третьего жилого комплекса то же расположение, что и у двух предыдущих, но отличие заключается опять-таки в строительном материале, использованном для возведения жилища. Вчерне мы завершили этот дом размером 5х2х2 тецумсега за 480 часов. Стены будем покрывать двойными рогожами из травы cattail, а традиционную шитую рогожу из того материала используем как кровельное покрытие. Такие маты не промокают, хороша защищают от ветра, они легки и их можно менять. По рассказами первых путешественников, поухаттанские дома в большинстве своем были покрыты именно такими матами.

Новые жилища вместе с соответствующими хозяйственными постройками мы разместим между существующими и при их возведении будем испытывать другие строительные материалы и технические приемы. Одновременно по мере появления новых домов старые будем ремонтировать, перестраивать или, если это необходимо, перемещать. Таким образом, деревня будет постоянно изменяться, и тех, кто вновь ее посетит, ждут новые впечатления и новые знания о жизни старинного индейского поселения.

С 1978 года мы обрабатываем палками-копалками двадцать девять огородных грядок, пытаясь воссоздать структуру посевов поухаттанских индейцев. К счастью, сохранились многочисленные свидетельства первых колонистов из Европы о тех видах культур, которые возделывали индейцы Поухаттанской конфедерации. Мы сталкиваемся с большими трудностями не только в поисках посевного материала, но и в селекционной работе. Направленной на восстановление старых свойств этого материала. Сейчас мы выращиваем различные сорта кукурузы, летние и зимние тыквы, бобы, фасоль, подсолнечник, табак».

Мы поблагодарим Эррета Кэллегена за увлекательный рассказ о жизни американских индейцев. Но еще на некоторое время задержимся на Американском континенте.

В спокойную, практически неизменную среду индейского первобытного общества в XVI–XVIII веках стали проникать жестокие европейские колонисты, вторжение которых (чаще бесцеремонное) на индейские территории принесло коренным жителям неисчислимые бедствия. Стальные топоры колонистов срубались в стволы лесных великанов, из которых вырастали деревянные постройки, окруженные крошечными полями.

Одну из таких ферм колонистов начали воссоздавать в 1974 году Дональд Кэллендер с сотрудниками вРидли-Крик-Стейт-Парк в графстве Делавэр на юго-востоке Пенсильвании. Экспериментаторы тщательно отбирали сорта древесины для реконструкции домов и пользовались технологией, соответствующей археологическим и историческим сведениям и источникам. Некоторые приемы приходилось разрабатывать заново, поскольку в письменных материалах и археологических находках имеются многочисленные белые пятна.

В ходе постройки «дома» на источнике» они вытесали из деревьев, срубленных плотницким топором, мощные стропила прямоугольного сечения весом почти 200 кг. А вес столбов, несущих эти стропила, равнялся 750 кг. Как только дом был готов, приступили к наблюдениям за температурой воздуха и воды в его кладовой. Кладовая, использовавшаяся колонистами для хранения продовольствия, выполняла свою функцию благодаря тому, что ключевая вода, непрерывно протекающая через закрытое помещение, летом удерживала продукты холодными, а зимой препятствовала их замерзанию. Измерения, проводившиеся с 1 апреля 1975 до 1 апреля 1976 года, показали, что температура в кладовой летом никогда не превышала 11,2 °C, а зимой не падала ниже отметки 9,2 °C.

Следующий эксперимент был поставлен с ямами для отбросов, которые, как отмечает Дональд Кэллендер, являются «предметом, столь дорогим сердцу археолога». Это объясняется тем, что старые «мусорные ящики» обычно начинены информацией куда больше, чем другие объекты обитаемого комплекса. С 1 июля 1974 до 30 июня 1975 года исследователи наполнили одну яму почти сотней килограммов отходов с кухни «колонистов». В течение 76 дней в своей кухне они изготовили 230 блюд, в среднем на 10–15 человек. Наполнение двух следующих ям показало, что скорость роста отходов зависит и от приобретения экспериментаторами опыта ведения старого способа жизни, — уменьшалось, например, количество разбитой посуды. В будущем предстоит установить объем физических нагрузок фермера-колониста, который сохой и парой коней обрабатывал около 8 га земли и выполнял множество других работ, необходимых для нормального функционирования хозяйства.