Читать онлайн «Прыжок в прожлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох». Страница 53

Во время второго обжига она зарыла сосуды в пепел кострища, имевшего форму ямы. Тем самым она изолировала их от огня, который пылал над ними приблизительно четыре с половиной часа. Было израсходовано 0,8 куб. м дров. Температура была ниже 690 градусов. Сосуды из обеих партий были как внутри. Так и снаружи черные либо серо-черные. Сосуды, края которых при обжиге торчали из пепла, были ярко-красными. Тем самым Малгожата доказала, что основной причиной черной окраски является восстановительная среда.

Все способы обжига являются относительно простыми. Безусловно, ими пользовались гончары не только в эпоху лужицкой культуры, но и раньше. Температура обжига в кострищах и в поземной печи с окислительной средой колебалась в различных частях, что, несомненно, влияло на появление разноцветных пятен на поверхности керамики. Особенно резкие перепады наблюдались в наземном кострище, где и было повреждено большинство сосудов. В изломе керамика имела обычно несколько цветовых слоев, что некоторые археологи ошибочно приписывают различным керамическим массам. Наиболее постоянной температура удерживалась в восстановительной среде печи и углубленного кострища. Сосуды здесь имели одноцветную поверхность и излом.

Все изготовленные сосуды в той или иной степени пропускали текучие вещества. Уменьшения проницаемости стенок польская исследовательница добилась тем, что в еще горячий сосуд наливала молоко. Проницаемость уменьшалась либо вообще устранялась при высоких температурах обжига, когда происходило более тесное сцепление составных частей керамической массы. Абсолютно непроницаемые сосуды получались благодаря стеклянному покрытию (глазури), использовавшемуся в древнем мире уже с пятого тысячелетия до н. э. В Центральной Европе глазурь вошла в обиход только в средневековье.

В центре экспериментальной археологии в Батсер-Хилле в Англии выделывают великолепные реплики сосудов позднего каменного века, хронологически продолжая польские эксперименты в глубь истории. Англичане апробировали метод, который можно сравнить с выжиганием древесного угля в штабелях. Он прост, и мы легко можем сами его испытать. Сначала выкопаем яму диаметром 45 и глубиной 15 см. Углубление нужно выстлать соломой или сеном, и на эту подушку аккуратно поставить высушенные горшки так, чтобы они образовали конус, который со всех сторон полностью заваливают ветками и небольшими сухи чурками. Затем накладываются более крупные и менее просушенные поленья, пока все сооружение не достигнет по высоте и в диаметре около одного метра. И наконец, весь конус покрывается «рубашкой» из свежевырезанных блоков дерна. В ней с каждой стороны оставляются два отверстия, через которые поджигается солома. Когда огонь разгорится, гончар, не мешкая, закрывает отверстия в дерновом слое. Спустя сутки, а зачастую и после более длительного срока «гончарный штабель» обычно остывает. Его разбивают и вынимают керамику. Способ обжига без доступа кислород носит восстановительный характер, и поэтому горшки обрели черную окраску. Красные пятна на сосудах показывают, в каких местах в штабель проникал воздух.

Продолжение опыта привело к новым открытиям. После двадцати обжигов в одной и той же яме ее глубина увеличилась до метра, а диаметр — до полутора метров. Вскоре после прекращения этой весьма интенсивной и обширной деятельности под воздействием привычных атмосферных факторов исчезли практически все следы ямы. Она постепенно заравнивалась золовой глиной. Листвой и обрушивающимися стенками. Археологи 2980 года обнаружат там лишь кучку угольков. Что они прочтут по ним?

Не является очень уж сложным и устройство и эксплуатация простого гончарного горна. В склоне оврага вырежем ниши для пепла, кострища и керамики. (Горн можно было бы расположить и на поверхности, без углубления.) Над кострищем и нишей для керамики сделаем свод из плетеной конструкции, обмазанной раствором. Спереди оставим отверстия для вентиляции и подачи дров, над керамикой разместим дымоходный канал. После поджигания огонь постепенно усиливается и спустя два-три часа охватывает все печное пространство. В этот момент мы должны заделать отверстие для подачи дров каменными блоками, скрепляемыми глиняным раствором. В стенке мы оставляем лишь три миниатюрных отверстий для тяги. Как только горшки, которые видны через дымоходный канал, стали красными и блестящими, можно быть уверенным в том, что мы достигли правильной температуры обжига, то есть около 700 градусов.

Процесс обжига в таком горне может быть как окислительным — если мы впускаем в печь воздух, так и восстановительным — если доступ воздуху закрыт.

Обжиг в горне и обжиг в штабеле имеют свои преимущества и свои недостатки. В гор, который быстро разогревается, можно ставить только тщательно высушенные сосуды, ибо влага в керамической массе может разорвать изделие. Поэтому в местностях с влажным климатом, где глина плохо сохнет, более выгоден штабельный способ. Штабель разогревается медленнее, чем гончарная печь, и вероятность растрескивания керамики уменьшается.

Английский археолог Питер Рейнольдс утверждает, что для древней Британии, терзаемой, как и ныне, туманом и сыростью, штабельный метод был типичным.

Но и в Британии гончары дождались лучших времен, когда они перестали зависеть от капризов погоды. Эти времена совпали с римским завоеванием, которое, принеся населению многочисленные тяготы и страдания, принесло и технические достижения римской цивилизации, в том числе производительные гончарные горны. В графстве Линкольншире спустя почти два тысячелетия археологи снова зажгли огонь кострищ в репликах, сооруженных на основе обнаруженных фрагментов.

Первый горн двое мужчин соорудили за три дня. Он имел цилиндрическую форму диаметром и глубиной один метр и был выложен обожженными глиняными блоками и камнями, скрепленными глиняным раствором. Размещенная поперек глиняная решетка делила его на топочную камеру и верхнюю, обжиговую, где размещались сосуды. В топку вел дымоходный канал. После просушки и протопки горна экспериментаторы заложили в него 182 сосуда, большую часть отверстием вниз. Керамику покрыли дерном, а сверху изготовили свод с вентиляционными отверстиями. После двенадцати часов, в течение которых было израсходовано две тонны древесины, они довели в печном пространстве температуру до 1200 градусов, заделали дымоход и вентиляционные отверстия и дали горну остыть в течение тридцати часов. Разобрав свод, они обнаружили, что около 80 горшков либо съехали вниз, либо охлаждались слишком быстро и поэтому оказались поврежденными. Остальные сосуды удались, хотя подверглись частичному оксидированию в процессе охлаждения из-за недостаточной герметичности горна.

При повторных попытках с учетом допущенных ошибок английским экспериментаторам удалось значительно больше приблизиться к британско-римским образцам. Они снизили расход дров наполовину, керамика была отлично обожжена восстановительным методом, имела эффектную черную окраску. Перед каждым новым обжигом горн нуждался лишь в небольшом ремонте. Повторяющиеся обжиги делали его более совершенным и герметичным. Не надо было тратить силы на возведение нового глиняного свода. Его надежно реставрировали при помощи разбитых кусков старых блоков из дерна и глины.

Древнее керамическое производство хранит еще много тайн и загадок. Их предстоит раскрыть, ответить на них. К ним относится и весьма устойчивое мнение о широко распространенной обработке графитом поверхности сосудов в различные доисторические эпохи и прежде всего в неолите, в гальштатской культуре, латенской культуре и в римскую эпоху.

Обоснованность этой гипотезы проверял польский археолог Влодзимеж Голубович. Разглаженную и даже отполированную поверхность необожженных сосудов он натирал графитом — искусственным, натуральным, сухим и смешанным с водой или жиром. При обжиге обработанных таким способом образцов в кострище или в горне, однокамерном либо двухкамерном, результат во всех случаях был одинаков: сосуды утрачивали графитовое покрытие полностью или по крайней мере частично. Сохранявшиеся пятна были матовые и легко смывались. И в итоге окраска сосудов становилась такой же, какой и должна быть при обжиге керамической массы.

Аналогичные способы нанесения графита экспериментатор использовал и на керамике (отглаженной и полированной), обжигаемой в восстановительной и окислительной среде. И в этом случае графитовая пленка полностью исчезала, и после «стирки» у керамики оставался тот же оттенок, который придает обжиг керамической массе. Может быть, графитовая пленка защищалась каким-то другим веществом, или же нанесение графита на всю поверхность сосудов не было столь частым явлением, как полагали некоторые специалисты? Вероятно, они принимали качественно обожженные в восстановительной среде черные сосуды за керамику, обработанную графитом.