Читать онлайн «Террор во имя веры: религия и политическое насилие». Страница 30

При этом с учетом специфики ХАМАС как религиозно-ориентированного движения, а также с учетом места Палестины (и, в частности, Иерусалима) в истории возникновения ислама палестинскому вопросу придается религиозное исламское звучание. В случае Палестины речь идет не просто о территориях, а о территориях, имеющих сакральное значение для многомиллионных последователей ислама (не говоря уж о сакральности Святой земли для христиан и иудеев). «Плохое отношение к любой части Палестины – это плохое отношение, направленное против части религии. Национализм “Исламского движения сопротивления” – это часть религии», – констатируется в хартии ХАМАС[195].

ХАМАС рассматривает Палестину (под которой подразумевается современная территория Израиля, сектор Газа и Западный берег) в качестве неотчуждаемого исламского вакфа, который не может принадлежать немусульманам. А борьба за восстановление контроля над палестинскими землями от израильского господства провозглашается религиозным долгом каждого мусульманина[196].

В идеологических построениях ХАМАС значительную роль играют конспирологические воззрения, в том числе ссылки на печально знаменитые «Протоколы сионских мудрецов». Вот весьма красноречивая цитата о мировой «закулисе» из программного документа ХАМАС:

При помощи своих денег они [«враги»] взяли контроль над мировыми СМИ, новостными агентствами, печатью, издательскими домами, радиостанциями и т. д. При помощи своих денег они возбудили революции в различных частях света с намерением добиться своих интересов и пожинать там свои плоды. Они стояли за Французской революцией, коммунистической революцией и большинством революций, о которых мы слышали и слышим то там, то здесь. При помощи своих денег они сформировали тайные общества, такие как франкмасонство, клубы Rotary, Lions и другие в разных концах света с целью саботировать общества и добиться сионистских целей[197].

«Закулиса» обвиняется также идеологами ХАМАС в том, что именно она стояла за развязыванием Первой мировой войны, разрушением исламского халифата и принятием Декларации Бальфура, результатом которой в конце концов стало создание еврейского государства в Палестине.

В отличие от ливанского шиитского движения «Хезболла», созданного при активном участии Ирана, зависимость возникновения и функционирования ХАМАС от внешних сил не выглядит столь очевидной. Однако нередко можно слышать утверждения, что ХАМАС является клиентом Тегерана и Дамаска и играет определенную роль в реализации их геополитических амбиций.

Каков уровень зависимости ХАМАС от Ирана и Сирии? Безусловно, нельзя отрицать того, что ХАМАС получает ту или иную поддержку со стороны этих стран, позиционирующих себя как главные противники Израиля в регионе. Впрочем, поддержка идет не только от них. По данным Государственного департамента США, ХАМАС финансируется Ираном, а также палестинскими эмигрантами, частными благотворительными фондами Саудовской Аравии и других арабских стран.

Однако было бы явным заблуждением преувеличение степени поддержки палестинских исламистов со стороны Тегерана. «Хотя шиитский мусульманский истеблишмент в Иране неохотно выступал спонсором суннитских мусульманских фундаменталистских движений, оживление ближневосточного мирного процесса после войны в Персидском заливе 1991 г. породило готовность поддержать любую группировку, демонстрировавшую какую-то меру успеха в противостоянии Израилю»[198]. После поездки делегации ХАМАС, возглавляемой одним из лидеров организации Абу Марзуком, в Тегеран в октябре 1992 г. Иран начал предоставлять организации финансовые субсидии (ежегодно 30 млн долларов) и обучать боевиков в лагерях Корпуса стражей исламской революции[199]. Иранская помощь ХАМАС продолжилась и после победы этого движения на палестинских выборах. Один из первых визитов главы хамасовского кабинета министров Исмаила Хании был нанесен именно в Иран. По данным министра иностранных дел автономии Махмуда аз-Захара (представителя ХАМАС), в 2006 г. возглавляемое ХАМАС палестинское правительство получило от Ирана финансовую помощь в размере 120 млн долларов.

Можно согласиться с теми, кто считает, что иранская внешняя политика имеет особое шиитское измерение: «Иран должен защищать интересы и права шиитских меньшинств в других государствах»[200]. Из этого логично вытекает активная поддержка Тегераном «Хезболлы», представляющей интересы ливанских шиитов. Поддержка же, оказываемая Ираном суннитскому ХАМАС, который не может служить геополитическим планам создания «шиитского пояса» от Ирана до Ливана, имеет несколько иную основу и главным образом вытекает из принципа «враг моего врага (читай – Израиля) – мой друг». С этой точки зрения совпадают крайние антиизраильские позиции иранского президента Махмуда Ахмадинежада, неоднократно публично заявлявшего о необходимости стереть с карты Государство Израиль, и широко декларируемые движением ХАМАС принципы непризнания Израиля.

Определенную поддержку оказывает ХАМАС и Сирия, часть территории которой находится под израильской оккупацией. Объективно ХАМАС вполне справедливо рассматривается сирийцами как одно из орудий в войне против исторического противника. Однако, будучи религиозно-фундаменталистским движением, ХАМАС не может не вызывать настороженность у светского режима в Дамаске. С другой стороны, жесткие меры, предпринятые в начале 1980-х гг. сирийским правительством против «Братьев-мусульман», вызвали крайне резкую реакцию в среде палестинских исламистов. Характерно, что в 1983 г. председатель Высшего исламского совета Саад ад-Дин аль-Алами, выступая на массовом собрании в иерусалимской мечети Аль-Акса, провозгласил убийство сирийского президента Хафеза Асада долгом всех мусульман[201]. Взаимоотношения между ХАМАС и сирийским режимом могут быть отягощены еще одним обстоятельством: правоверные сунниты из ХАМАС вряд ли испытывают искреннюю симпатию к алавитам, составляющим верхушку сирийской власти и считающимся среди других мусульман еретической сектой. В свое время Сирия предприняла попытку вовлечь ХАМАС в созданную под эгидой Дамаска лево ориентированную коалицию «Палестинский фронт национального спасения», призванную противостоять Арафату. Однако эта попытка кончилась неудачей. Активисты ХАМАС заявляли: «Люди Писания (т. е. евреи и христиане) ближе к нам, чем красные». Свидетельством того, что отношения с ХАМАС могут рассматриваться Дамаском как разменная монета в дипломатической игре, может служить письмо сирийского президента Башара Асада, направленное в декабре 2006 г. премьер-министру Израиля Эхуду Ольмерту с обещанием принять меры против ХАМАС и ливанской «Хезболлы» в обмен на возобновление мирных переговоров (прежде всего о возвращении Сирии оккупированных Израилем Голанских высот). В частности, речь шла о готовности Сирии прервать каналы коммуникаций между лидерами ХАМАС, живущими в Дамаске, и представителями движения на палестинских территориях[202].

Довольно запутанным выглядит вопрос о связи между ХАМАС и действующими на глобальном уровне группировками салафитско-джихадистского толка (прежде всего с «Аль-Каидой»). С одной стороны, налицо частичное совпадение ряда программных установок, а также террористических методов борьбы – что позволяет многим наблюдателям ставить ХАМАС и «Аль-Каиду» в один ряд. Масла в огонь подливают выражения поддержки ХАМАС со стороны лидеров «Аль-Каиды» (в частности, Айман аз-Завахири в разгар вооруженного конфликта между «Фатхом» и ХАМАС летом 2007 г. заявил в своем обращении: «Мы должны поддержать моджахедов ХАМАС, несмотря на все ошибки его руководства»[203]). Справедливости ради, надо отметить, что тот же аз-Завахири незадолго до того критиковал ХАМАС за соглашение о формировании палестинского правительства национального единства, достигнутое в феврале 2007 г. в Саудовской Аравии, заявив, что «движение завязло в болоте капитуляции». Но с другой стороны, ХАМАС является структурой, ориентированной на решение региональных, палестинских проблем, а не на «глобальный джихад», проповедуемый идеологами «Аль-Каиды». В этой связи показателен комментарий официального представителя ХАМАС в Бейруте Усамы Хамдана по поводу обвинений главы Палестинской национальной администрации Аббаса в адрес хамасовцев, захвативших власть в Газе, в том, что ХАМАС позволил сторонникам «Аль-Каиды» создать убежище в Газе: «Махмуду Аббасу хорошо известно, что ХАМАС всегда действовал в интересах палестинского народа, сопротивляясь израильской оккупации и отстаивая тем самым законные права палестинцев, а также выступал за внутренние реформы в Палестине, и проводить параллели между ним и “Аль-Каидой”, по меньшей мере, некорректно»[204]. Явно не прибавили доверия в отношения между палестинскими исламистами и «Аль-Каидой» события августа 2009 г., когда вооруженная салафитско-джихадистская организация «Джунд Ансар Аллах», идеологически связанная с «Аль-Каидой», совершила попытку взять контроль на сектором Газа. Духовный лидер движения шейх Абдель Латиф Мусса провозгласил создание на палестинских территориях «Исламского эмирата». При этом контролирующее сектор Газа движение ХАМАС обвинялось в неспособности применения законов шариата и в чуть ли не светской деятельности правительства. В результате вооруженных столкновений ХАМАС удалось нейтрализовать активность джихадистов, а их духовный лидер шейх Мусса погиб.