Читать онлайн «Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада». Страница 5

Но Сигизмунд не отказался от своих притязаний и в 1421 г. организовал второй крестовый поход в Чехию. В этом походе участвовали уже только одни немцы и в значительно меньшем количестве. Поражение прошлого года произвело очень сильное впечатление на немцев. Войско Жижки было гораздо сильнее, чем год тому назад. Это оказало влияние на исход похода. Когда немцы услышали о приближении Жижки к их лагерю, у города Жатец, они, не дождавшись его, 2 октября 1421 г. сами подожгли лагерь и обратились в бегство.

Сигизмунд, чтобы исправить эту неудачу, предпринял зимой новый поход. Но и тут Жижка, соединившись с пражским войском и другими отрядами, нанес ему поражение. Эта победа была особенно характерна для доблести и ума гуситских бойцов. Жижка уничтожил силу гораздо более могущественного противника. Сигизмунд потерял не менее 12 тыс. убитыми. Неудивительно, что третий крестовый поход, намеченный в 1422 г., вообще не состоялся, так как Сигизмунд не мог собрать войско.

Весь мир тогда говорил о доблести и военном искусстве чехов. Одни говорили о них с ненавистью, другие с восторгом, но все с большим уважением. Жижка стал легендарным полководцем, особенно когда он в 1421 г. потерял свой второй глаз и совершенно ослеп. Это не снизило его способности командовать гуситскими отрядами и наносить противнику самые тяжелые поражения, что казалось уже совсем чудом. Также совсем непонятным казался блестящий результат вооружения народа и противопоставления народных отрядов профессиональной феодальной армии.

В 1424 г. Жижка умер, но сила гуситских отрядов не ослабела. Организация этих отрядов уже так укрепилась в народе, что они не распались после смерти их основателя и гениального вождя. Когда в 1426 г. немцы вновь вторглись в Чехию, появился новый вождь гуситских отрядов, до тех пор также совсем неизвестный, вышедший из народа — Прокоп Голый. Под его руководством гуситы одержали не менее блестящую победу над немцами в битве у Усти. Начался новый ряд побед. Гуситами были разбиты войска, собравшиеся в четвертый крестовый поход на Чехию, в 1427 г. у Тахова, а затем в 1431 г. у Домажлиц были разбиты войска, собранные в пятый и последний поход. В обоих случаях немцы бежали, как только услышали шум гуситских повозок и известную тогда всему миру военную песню гуситов «Кто вы, божие бойцы». Прокоп Голый повел свои войска за границу Чехии и покорил многие города и замки в самой Германии.

Гуситское военное искусство сделало из чехов самых выдающихся бойцов XV в., и мы встречаемся с ними потом почти на всех театрах военных действий Европы того времени.

В традиции чешского народа Жижка и его борцы сохранились до сих пор не только как национальные герои, как победители над заклятым врагом народа, но и как народные борцы, вышедшие из народа и оставшиеся верными ему. Жижка является самым популярным героем в самых широких слоях чешского народа. Ни о ком нет столько легенд, как о Жижке. В Чехии почти нет горы, скалы, оврага, города, замка, колодца, не связанных с народным преданием о том, что там был Жижка. Во всех легендах он изображается как народный герой. Так смотрит чешский народ и на всех гуситских «божьих бойцов». Они не солдаты, они народные воины, они партизаны в самом лучшем и народном смысле этого слова — бойцы из народа и за народ.

5 апреля 1566 г. длинная процессия из нескольких сот идущих парами людей в поношенных платьях двигалась по улицам Брюсселя по направлению к дворцу наместницы испанского короля в Нидерландах Маргариты Пармской. Это нидерландское дворянство шло к правительнице с петицией, в которой оно решительно требовало прекращения религиозных преследований против кальвинистов. Преследования, начатые испанским духовенством еще при Карле V, особенно усилились при испанском короле Филиппе II, который свирепо проводил в жизнь указы («плакаты»), изданные Карлом против еретиков, и вводил в Нидерландах религиозно-полицейский режим в виде инквизиции. В петиции нидерландское дворянство требовало созыва генеральных штатов для издания новых постановлений по религиозному вопросу: «Если это не будет сделано, то стране угрожает народное восстание, как на это с очевидностью указывает брожение в народе, которое проявляется со всех сторон», — говорилось в петиции.

Требования дворян были выработаны еще в конце ноября 1565 г., когда образовался «компромисс» — тайный союз нидерландского дворянства. Дворяне, подписавшие текст договора, поклялись бороться всеми силами против испанской инквизиции — учреждения, «превосходящего величайшее варварство, когда-либо применявшееся среди тиранов», и стоять друг за друга, как «братья и верные товарищи», если кто-либо из членов союза подвергнется наказанию или преследованию со стороны испанских властей. К «компромиссу» примкнула и часть аристократии. Вильгельм Оранский, один из виднейших вельмож, оказывал ему поддержку. Сорок человек из процессии дворян поднялись во дворец прочитать и вручить петицию правительнице. Тут были дворяне из южных валлонских областей и представители северных провинций Нидерландов. Во главе делегации были Людовик Нассауский, брат Вильгельма Оранского, будущего вождя повстанцев, и ближайший друг Людовика, голландец Генрих фан Бредероде. Все они были в длинных до колен серых кафтанах, у каждого нищенская сума через плечо, две деревянные миски у пояса, длинный посох пилигрима в руке. Эхо было платье нищих-бродяг или «гёзов». Но под нищенским рубищем легко можно было разглядеть панцыри и пистолеты.

Сохранился рассказ, что при появлении делегации один из представителей нидерландской знати, окружавшей Маргариту, граф Берлемон, обращаясь к несколько растерявшейся наместнице, ободряюще воскликнул: «Что вы, сударыня! Бояться этих оборванцев (гёзов)! По-моему, палками следует хорошенько прописать им ответ на их петицию».

Презрительная кличка была подхвачена. В тот же день на большом банкете дворян во дворце Кулембурга был провозглашен тост: «Да здравствуют гёзы!» Так с гордостью стали теперь называть себя дворяне, подписавшие «компромисс» и выступившие с протестом. Серый плащ, нищенская сума, деревянная миска и, наконец, специально вычеканенная медаль с изображением сумы и двух рук, соединенных в рукопожатие (старинный нидерландский знак верности), и с девизом «верны королю вплоть до сумы» — стали знаком дворянского союза и эмблемой протеста и недовольства.

Эти значки гёзов вскоре появились в огромном количестве в виде украшений и получили широкое распространение в стране, и медную или оловянную медаль можно было часто увидеть на груди горожанина, а крохотные миски в виде серег — в ушах горожанки и крестьянки.

Петиция гёзов была не только демонстрацией фрондирующего дворянства, — она отражала недовольство и опасения, давно назревавшие почти во всех слоях населения Нидерландов.

Хозяйственное и политическое значение Нидерландов для испанской монархии, в состав которой они входили, было огромно. Нидерланды были самой передовой в экономическом отношении и богатейшей страной в Европе. Прочно удержать их в своих руках и наиболее полно использовать их ресурсы — такова была одна из важнейших задач испанской политики. Испанская монархия высасывала из страны огромные суммы и проводила там политику жестокой финансовой эксплоатации. Она наводнила Нидерланды своими войсками, содержавшимися за счет населения. Тем же целям испанской монархии служила инквизиция. Кальвинистская «ересь» была одной из форм проявления социально-политического протеста. Борьба с ней, религиозные преследования велись как раз в целях сохранения политического господства Испании над страной. Это очень отчетливо выразило еще правительство Карла V в своем знаменитом «плакате» против еретиков (1550 г.), где оно прямо указывало, что «еретики и сектанты составляют заговор против святой церкви и общественного спокойствия» и кара постигнет виновных, как «мятежников и нарушителей общественного спокойствия и государственного порядка».

Для полного закабаления Нидерландов испанская монархия решила уничтожить местные порядки и учреждения, в которых находила себе опору и политическую форму проявления своей силы быстро развивающаяся нидерландская буржуазия. Сокрушение этого исторически сложившегося строя должно было явиться предпосылкой к включению Нидерландов в состав складывающейся бюрократической испанской монархии уже в качестве совершенно обезличенной части. Перед страной вставала угроза потери национальной независимости.

В такой обстановке демонстрация гёзов приобретала характер и значение демонстрации национального единства. Перед грозящим террором инквизиции забывалась религиозная рознь — в процессии дворян шли рядом и католики и протестанты. Нарушение местных вольностей и привилегий уменьшало партикуляризм отдельных провинций — дворяне всех провинций подписали «компромисс», дворяне всех областей участвовали в шествии с петицией 5 апреля.