Читать онлайн «100 великих катастроф». Страница 17

Только в июле месяце – после трех месяцев беспримерного буйства – вулкан угомонился.

…Со времен христианского летоисчисления произошло 150 мощных извержений Этны. И происходят они, как правило, во время кажущегося спокойствия вулкана. Поэтому люди даже не слушают прогнозов погоды, но зато тревожатся, когда Этна подозрительно долго не дымит. У каждого сицилийца свое объяснение тому, как они выдерживают жизнь на Этне. Вот, например, одно из них: «Почему эскимосы остаются на Северном полюсе, где так холодно? Потому что они там родились и даже не задумываются о причинах, которые их здесь удерживают. А мы – так уж вышло – родились на вулкане. Этна не хочет быть ни в каком другом месте, и мы не хотим. Это, наверное, и называется патриотизмом». Рассказчик замолкает, а обступившие его прохожие одобрительно кивают и испытующе смотрят наверх: на месте ли их беспокойная гора?

Она возвышается, нарядно освещенная солнцем и кокетливо увенчанная присевшими на ее вершину кучевыми облаками. А внизу Этны, у ее подножия, сооружена часовня в память о жертвах вулкана и как предостережение будущим поколениям.

Содом был не единственным городом, исчезнувшим в земных недрах. Через три тысячи лет похожая участь постигла пиратский Вавилон – город Порт-Ройал на Ямайке. Это была знаменитая резиденция знаменитого пирата Генри Моргана. Того самого Генри Моргана, который за нападение в 1671 году на испанскую Панаму был отправлен в кандалах в Англию. Однако там, вместо судебного наказания, его ждал дворянский титул, дарованный ему королем Карлом II.

В 1674 году сэр Генри Морган возвратился на Ямайку уже как заместитель губернатора острова. Свои функции он исполнял до 1688 года, покуда мирно не почил в собственной постели.

По-видимому, клочок суши, который впоследствии получил название Порт-Ройал-кей («кей» – коралловый риф или песчаная отмель) уже в 1300 году использовали коренные жители Ямайки – рыбаки-араваки. Здесь, у юго-восточной оконечности острова, находится небольшая защищенная бухта. В нее вдается длинная песчаная коса Палисадоуз. После захвата в 1655 году острова англичанами на этом небольшом островке из песка и ила, нанесенных на известняковые скалы, вырос город Кингстон – столица и главный порт Ямайки.

Но порт не всегда находился в Кингстоне. Более ранним поселением был Порт-Ройал, который располагался как раз на конце Палисадоузской косы, протянувшейся на тринадцать километров. Здесь была прекрасная гавань, значение которой особенно возросло в XVII веке.

В 1658 году коммодор Мингс, стоявший во главе обосновавшихся в Порт-Ройале пиратов, взял штурмом Кампече в Мексике, а также ряд городов в Венесуэле. Свезя награбленное добро в свое ямайское убежище, он тем самым создал прецедент, который вдохновил на подобные «подвиги» остальных.

Население процветавшего в те годы города достигало восьми тысяч человек. Одну половину его составляли выходцы из Африки, другую – переселенцы из Азии и Европы (в основном англичане). Хотя город был построен на песке, в нем насчитывалось около двух тысяч кирпичных, каменных и деревянных зданий, причем некоторые из них имели по четыре этажа. В Порт-Ройале имелись также укрепления и церкви, глубоководная гавань с множеством причалов, четыре рынка, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, обширные складские помещения, зверинец, десятки таверн и военные плацы.

Большая часть пиратских богатств оседала в сундуках городских торговцев, таких же бессовестных, как и сами флибустьеры. Сейфы и склады были переполнены добычей: золотыми и серебряными слитками, ювелирными изделиями с драгоценными камнями, роскошными шелками и парчой. И даже иконами! Все это богатство дожидалось отправки в Англию или на континент в обмен на деньги и другие товары.

Но зенита своей славы Порт-Ройал достиг именно при Генри Моргане, который разграбил многие испанские города на побережье Карибского моря. В условиях конкуренции с Испанией английское правительство сознательно поддерживало этих «джентльменов удачи», главными целями которых как раз и являлись испанские корабли. Буканьерский темперамент определял и образ жизни всего города. Его жители славились как «самые неверующие и развращенные люди». Обычным явлением в пиратском городе были оргии, насилия и убийства. Здесь бурно процветали азартные игры, вдоль улиц тянулись бесчисленные кабачки и таверны, в которых наперебой предлагали хмельной ром, обильную пищу и женщин.

Поэтому многие восприняли катастрофу 7 июня 1692 года как ниспосланную городу Божью кару. Небо в это день было безоблачным, Карибское море – гладким. Солнце уже клонилось к зениту, и Порт-Ройал тонул в потоках вязкого зноя. Эта духота тревожила горожан: именно в такую жаркую и безветренную погоду почти каждый год отмечались подземные толчки. Впрочем, к их регулярной повторяемости жители тоже привыкли, и, казалось, ничто не могло нарушить обычного ритма их жизни.

В гавани лениво покачивались корабли, некоторые стояли в доках под разгрузкой. Экипажи некоторых кораблей неохотно скоблили их борта, заросшие ракушками. Вдоль причала прогуливались состоятельные горожане, на грязных улицах от одной таверны к другой переходили матросы.

И вдруг на какой-то момент как будто все замерло. Затем деревья согнулись от ураганного ветра, хлынул проливной дождь, и мгновенно вспенившееся море обрушилось на берег. Земля вздрогнула, и закачался деревянный причал. С гор донесся глухой рокочущий шум, похожий на раскаты отдаленного грома.

За первым толчком тут же последовал второй, затем третий… При землетрясении целая глыба осадочных пород оторвалась, сползла со скалы и вместе с городом погрузилась в море. Как бы съехала на глубину 7–15 метров. В течение нескольких секунд вся береговая черта Порт-Ройала оказалась под водой. Прочные Форт-Джеймс и Форт-Карлисл пропали, как будто их никогда и не было. По рассказам очевидцев, земля вздымалась и разбухала, качались и разрушались дома. Сначала звенели, а потом замолкли колокола на церкви Святого Павла, поскольку колокольня обрушилась. Кирпичные здания превращались в груду обломков.

Глубокие трещины, расколовшие землю, жадно поглощали здания и охваченных паникой людей. Один из уцелевших очевидцев рассказывал потом:

«Небо покраснело, как раскаленная печь. Земля поднялась и вздулась, подобно морской воде, начала трескаться и поглощать людей. Сжала их как бы ужасными челюстями, из которых торчали только головы. Сначала с грохотом рухнула 20-метровая колокольня, а за ней и весь костел.

Самые оживленные улицы исчезли в морской пучине. Роскошная резиденция губернатора и королевские склады разрушились, и их тоже поглотило море. Суда в порту сорвались с якорей и с треском сталкивались между собой. Некоторые были выброшены волнами на крыши домов. Трупы из размытых могил плавали рядом с жертвами катастрофы».

Самая большая волна образовалась при отступлении моря из гавани, но вскоре она вернулась и, с грохотом обрушившись на город, в одно мгновение накрыла его.

Через несколько минут все было кончено. Катастрофа унесла жизни двух тысяч человек, а сам город исчез под морской гладью. К заходу солнца 1800 домов скрылись в водах Карибского моря, и их еще долго можно было видеть на небольшой глубине недалеко от берега.

Многие после катастрофы переселились на противоположную сторону гавани и обосновались в Кингстоне. Но большинство из выживших остались в разрушенном Порт-Ройале и начали его восстанавливать. Однако вслед за катастрофой на уцелевшей территории вспыхнула эпидемия чумы, которая в течение месяца унесла жизни еще трех тысяч человек.

А в 1703 году Порт-Ройал ждала новая катастрофа – город был уничтожен пожаром. Несколько ураганов, пронесшихся здесь в последующие годы, скрыли остатки города под слоем песка и ила. То, что осталось от последнего пиратского прибежища, покоится сегодня на оконечности полуострова Палисадоуз в Кингстоне под пятиметровым слоем ила.

Впрочем, город исчез не навсегда. В XIX веке ныряльщики королевских военно-морских сил несколько раз совершали погружения в районе затонувшего города и убедились в его нелегендарном существовании.

Хотя об извержениях вулканов пишут очень много, тем не менее некоторые факты остаются малоизвестными. Например, какое извержение исторического времени следует считать самым сильным? Взрыв Везувия или Этны? Извержение вулкана Мон-Пеле на острове Мартиника или Кракатау в Индонезии? Или ни одно из них? Сейчас самым крупным ученые-вулканологи признают извержение вулкана Тамбора на маленьком неведомом островке Сумбава вблизи Явы.

Вулкан родился в 1812 году. Окруженный садами и небольшими селениями, он мирно дремал несколько лет. Никто из жителей и не подозревал, что они живут рядом с сущим адом, который может разверзнуться и погубить все живое. Уже через три года, в 1815 году (в год падения Наполеона) произошло одно из мощнейших (из числа известных в историческую эпоху) извержений Тамборы. В середине апреля гул взрывов разнесся на 1400 километров, и все небо покрылось черной зловещей пеленой. Лавины пепла обрушились не только на Сумбаву, но и на соседние острова – Ломбок, Бали, Мадуру и Яву. Наиболее сильные эксклюзии произошли в последующие дни – 10, 11 и 12 апреля, когда взрывы ощущались на расстоянии 1750 километров от Тамборы. В воздух были выброшены колоссальные массы песка и вулканической пыли.