Читать онлайн «Афины: история города». Страница 14

Уже возвышались эти здания — величиною знаменитые, видом и красотою неподражаемые, ибо художники соревновались между собою превзойти друг друга изяществом искусства. Всего более должно удивляться скорости их сооружения. Хотя, казалось, для совершения каждого из них едва довольно будет нескольких поколений и веков, однако они были кончены в правление одного человека…

Тем более должно удивляться зданиям Перикловым, которые в короткое время созданы были надолго. По красоте своей каждое из них тогда уже было древним, по прочности же и ныне еще ново, как бы только теперь было кончено. Они всегда цветут некоторой свежестью, которая сохраняет их вид неприкосновенным от руки времени, как бы имели в себе вечно юный дух, несостарившуюся душу… Надо всеми сими строениями главным надзирателем был Фидий, хотя в деле употребляемы были великие зодчие и искусные художники…

Во времена Плутарха все постройки находились, очевидно, в отличном состоянии. Сейчас большая их часть, относящаяся к «золотому периоду», утрачена: погибла инкрустированная золотом и слоновой костью статуя Афины работы Фидия, стоявшая внутри Парфенона, и высокая бронзовая статуя Афины Промахос, также работы Фидия, которая встречала перед храмом всех, кто входил в Акрополь. Известно, что мореплаватели, подходившие к Пирею со стороны мыса Суний, могли видеть солнечные лучи, блестевшие на конце копья и навершии шлема статуи (Павсаний запечатлел этот факт в описании Греции II века н. э.). За долгие века алтари, гробницы и скульптурное убранство исчезли или подверглись переделке.

Павсаний свидетельствует, что ко времени правления императора Адриана Акрополь стал роскошным, ярким музеем греческой религии и истории под открытым небом. Современный турист, увидавший аскетичную эстетику сегодняшнего Акрополя, может быть разочарован, хотя, к примеру, рассказ Марка Твена о лесе призрачных статуй свидетельствует о романтическом восприятии в его время. Тогда во множестве изготавливали статуи как исторических лиц, так и богов, главным образом Афины. Власть была представлена только фигурой самого Адриана. А рядом с храмами, гробницами и статуями существовала картинная галерея.

С упадком античного мира перемены не закончились. Статуи, включая афинскую бронзу, вывезли в Византию.

Здания и скульптуры были разграблены. Золото и слоновую кость содрал и, а сам мрамор растащили на строительный материал. Языческие храмы стали христианскими церквями. Парфенон, вероятно в VI столетии, превратили в собор Пресвятой Афинской Богоматери. Несмотря на разногласия между греческой и латинской церквями, собор, по свидетельствами современников, оставался христианским храмом и священной усыпальницей, пока в 1456 году османы не захватили Афины, а через два года не заняли Акрополь. Тогда Парфенон превратился в мечеть, которая, по словам турецкого путешественника конца XVII века Эвлийи Челеби, была прекрасным храмом. В Эрехтейоне разместился гарем.

Акрополь, который достался Отто и его преемникам, служил в своей традиционной роли военной крепости и франкам, и туркам. Именно поэтому он взорвался, когда и XVII столетии его атаковали венецианцы: их снаряд разнес турецкий пороховой склад в Парфеноне, нанеся Акрополю непоправимый ущерб. Снова Акрополь стал объектом жестокой схватки во время войны за независимость греков. В 1834 году повсюду были видны свидетельства недавней войны и турецкой оккупации, обломки и разрушения и низенькие турецкие дома, облепившие поверхность Акрополя вокруг античных памятников. Их и саму мечеть в Парфеноне можно увидеть на рисунках и фотографиях XVIII и начала XIX века. Помимо этих пережитков турецкого правления на западном краю Акрополя стояла Франкская башня, воздвигнутая флорентийскими правителями Афин в XV веке. Она также присутствует на ранних фотографиях. Руины прекрасного маленького храма Афины Ники, который турки разрушили в 1686 году, чтобы установите артиллерийские орудия, все еще погребены под бастионом.

Если и были какие-то разногласия относительно дальнейшей судьбы архитектурного комплекса Акрополя, то первые археологи вновь созданного государства это тщательно скрывали. Следуя распоряжениям Кленце, баварский гарнизон, размещенный на месте турецкого, покинул Акрополь, и археологи решительно принялись расчищать, восстанавливать и раскапывать. Работы затянулись на десятилетия, поскольку материал был богатым, а средств не хватало.

Росс, немецкий архитектор Шауберт и его датский коллега Христиан Хансен в конце 1830-х годов бережно восстановили маленький храм Афины Ники. Археологи обращали внимание на руины как на поверхности, так и на оказавшиеся под землей. Самой важной находкой был ряд мужских и женских скульптур, откопанных возле Парфенона в 1880-х годах. Сейчас их можно увидеть в музее Акрополя. Они уцелели благодаря тому, что персидские захватчики, опустошая Акрополь в 480 году до н. э., свалили их и сбросили в колодцы. Снос Франкской башни Генрихом Шлиманом, раскопавшим Трою, в 1875 году взволновал академическую общественность. Историк Э. А. Фриман посчитал это вандализмом, а античник Магаффи одобрял. Башня успела стать привычной деталью пейзажа, и многие после ее сноса стали призывать сохранить другие, неклассические, архитектурные памятники и исторические традиции.

Несмотря на имевшиеся расхождения между греческими и иностранными специалистами относительно программы по расчистке, реставрации и раскопкам, в целом все соглашались признать наследие античной Греции за основу построения нового греческого государства. Процессы, аналогичные археологическим раскопкам, параллельно происходили и в греческом языке. Просвещенные «отцы нации» создали также архаизованный язык, основанный на древних формах, — кафаривуса. Первые 30—40 лет уникальным национальным достоянием был только древнегреческий язык. Только в конце века греческие ученые смогли использовать для формирования национальной идентичности античный материал из византийских источников, возродили народные песни и обычаи греческого народа.

К концу XIX века Акрополь выглядел приблизительно так же, как сейчас, «ископаемым скелетом», расчищенным на голой скале. Мраморные скульптуры и фрагменты выставлены в музее Акрополя, весь комплекс огорожен и защищен как священное место и как туристическая достопримечательность. Но на фотографиях XIX и начала XX века можно увидеть, что окружающее пространство изрыто и пусто, а до 1880-х годов южную сторону окружал отвал грунта, вынутого из раскопов. Наступало время новой интеграции Акрополя в современный город — премя ландшафтной архитектуры.

Тема Акрополя проходит через всю историю Афин с древнейших времен и до наших дней. Лучший вид на этот знаменитый памятник античности открывается, пожалуй, с холма Филопаппа, юго-западнее Акрополя. С этой возвышенности, где стоит памятник римскому консулу Филопаппу, можно увидеть Парфенон, нависающий над храмом Ники Бескрылой, а слева — Пропилеи. Под Парфеноном и южной стеной виден фасад театра Герода Аттика с арками. Именно этот ракурс являют зрителям в столь любимом ими музыкально-световом шоу. Есть, правда, небольшая разница: днем — строгие цвета мрамора, ночью Парфенон и другие здания подсвечиваются не только белым, но и огненно-красным, что символизирует вторжение персов и падение цитадели в 480 году до н. э. Идея с подсветкой Акрополя далеко не нова. Источники XIX века свидетельствуют об удивительных фейерверках и бенгальских огнях во время праздников.

Прогулка к бельведеру Филопаппа приведет к широкой, выложенной плиткой дорожке со скамейками и местами для отдыха, которая петляет между соснами и зарослями кустов. В этом спокойном пейзаже ощущается вечное дыхание природы. Это шедевр архитектора и учителя Димитриса Пикиониса.

Пикионис — один из малоизвестных мастеров греческого искусства XX века. Он родился в 1887 году в Пи-рее, в семье выходцев с Хиоса, бежавших с острова в 1822 году, во время истребления хиосцев турками. Еще ребенком он изучал знаменитые пейзажи Пирея, Афин и Аттики. В Афинском политехническом он учился у Джорджо де Кирико и был им отмечен. Затем учился в Мюнхене и Париже, в Грецию вернулся в 1912 году. Начав с модернизма в живописи, позже он развивал в архитектуре эстетику, отражавшую национальные традиции, сохранившиеся в искусстве островов Греции. После него осталось немного зданий, но он стал одним из тех практиков, которые оказали мощное моральное и эстетическое илиянис на своих учеников. В 1930-х годах он был среди создателей прогрессивного журнала «Третий глаз».