Читать онлайн «Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества». Страница 10

Подобные связи прослеживаются и среди людей, недавно находившихся на той же стадии развития хозяйства, скажем магдаленцев. Очевидно, что верхнепалеолитические группы первобытных людей не были полностью изолированы друг от друга. Отмечаемый археологами обмен материальными предметами предоставлял и возможность обмена идеями.

Сообщества верхнего палеолита усовершенствовали тот духовный инструментарий, что мы ранее отметили среди неандертальцев. Погребение умерших у гримальдийцев и кроманьонцев сопровождалось более сложными ритуалами, чем у неандертальцев. В их могилах находят сосуды с пищей, орудия труда и украшения.

Часто находят кости, окрашенные охрой. Оплакивающие покойника родственники осыпали труп красным порошком, возможно трогательно надеясь, что таким образом вернут мертвенно-бледной коже тот цвет, что символизировал жизнь, и таким образом возвратят и самого умершего к жизни.

Подобная путаница символа с той вещью, что он символизировал, лежит в основе «благожелательной магии». Она симптоматична как верность традиции, так что обычай обсыпания покойного охрой сохранялся в течение 20 тысяч лет, что свидетельствует о его распространенности.

Также применялась охотничья магия, с помощью которой призывали к большей результативности охоты. Основные ее разновидности — имитация процесса охоты и принесение подношений перед небольшими фигурками животных или богини-матери, которые были вырезаны из камня или бивней мамонтов или вылеплены из глины. Археологи называют их фигурами Венеры. Обычно они имеют устрашающий вид, у них нет лиц, хотя признаки пола всегда выделялись. Они применялись в некоем ритуале плодородия, чтобы увеличить количество добычи. Замятнин предположил, что фигурки имитируют и магически стимулируют процесс воспроизводства животных и людей. В любом случае они означали, что граветтианцы, зная о воспроизводящей функции женщин, искали магическую форму, чтобы усилить ее у животных и растений, которые служили людям пищей.

Во Франции граветтианцы и их потомки магдаленцы разработали другие обряды. В глубоких выемках в слоях песчаника, пещерах, возможно находившихся в двух милях под землей, в непроницаемой тьме, освещаемой только слабым пламенем от жира, сжигаемого в каменной лампе с фитилем из мха, часто на скалистых поверхностях, доступных, только если встать кому-то на плечи, художники-маги рисовали или выбивали изображения носорогов, мамонтов, бизонов, северных оленей, которых употребляли в пищу.

Эти люди верили, что, когда нарисованного бизона заклинают с помощью искусных мазков мастера, реальный зверь падет от рук соплеменников художника-мага, будет убит и съеден. Изображение необычайно конкретно и не является абстрактным. Явно существовал предварительный набросок, и поэтому наблюдается сходство с реальной моделью. Повадки животного настолько тщательно изучены, что рисунок весьма точно изображает бизона.

Видимо, это магическое искусство оказалось настолько значимым для верований верхнего палеолита, что художник-маг освобождался от обязательного участия в охоте, чтобы сконцентрироваться на более действенном обряде. Ему предназначалась иная доля в ритуале охоты, он должен был принимать участие в ее испытаниях и трудностях, так сказать, духовно. И последнее. Изображения сделаны настолько искусно, что выглядят как произведения специально обучавшегося и специализировавшегося на изображениях животных художника-анималиста.

Действительно, в магдаленской стоянке Лимей в Дордони обнаружено множество каменных обломков, на которых выцарапано то, что походит на небольшие пробные кусочки пещерных изображений. Они выглядят так, будто их откорректировала рука мастера. Вероятно, это «собрание» представляет собой кусочки «тетрадей» своего рода школы художников. Следовательно, мы встречаемся с появлением первых специалистов, тех людей, что поддерживались общественными запасами еды и могли заниматься тем, что не приносило прямой выгоды сообществу. Следовательно, магдаленцы считали их магический вклад таким же значительным, как и проницательность следопыта, выслеживающего диких зверей, меткость лучника, бесстрашие охотника.

Экономические преимущества специализированного колдуна основывались на социально разрешенном суеверии. Все же превосходство, приобретенное таким образом колдуном, оказывалось возможным только потому, что как раз в это время охотничьи угодья и реки Франции были заполнены дичью и рыбой. Когда в конце оледенения лес поглотил сухую степь, магия не требовалась, поскольку бизоны, северные олени и мамонты исчезли, а вместе с ними исчезли магдаленцы и их искусство.

В конце последнего оледенения, когда тундра отступала на север, туда мигрировали и северные олени, за ними следовали и люди. Например, каждое лето группа охотников с отдаленного юга обычно направлялась в Гольштейн и разбивала лагерь рядом с болотом Майендорф неподалеку от Гамбурга. За сезон им удавалось убивать сотни северных оленей.

Однако первого убитого в сезоне оленя не ели. К его телу привязывали камень и бросали в болото, вероятно в качестве подношения духу оленя или земли. Если подобная интерпретация верна, идея жертвоприношения и некая соответствующая концепция духов должны были определиться и соотнестись с теорией, к которой пришли эти люди примерно 10 тысяч лет тому назад.

Так даже у первобытных людей палеолита выявляются зачатки религии, искупительные жертвы духам, осуществлявшиеся от лица всего сообщества, представления об эмоциях людей и их желаниях, противопоставленных неявным и неперсонифицированным силам, которые якобы контролировала «магия», часто предназначаясь для индивидуальных, а не социальных целей.

Искусство также углубляло духовную культуру сообществ верхнего палеолита. Вырезанные и нарисованные в пещерах Франции и Испании изображения вызывают такое же восхищение, как и искусство современных художников. Если они исполнялись в утилитарных целях и предназначались для магических ритуалов, то стремление сделать свой рисунок красивым не мешало художнику добиваться эстетического удовлетворения, даже если он видел не больше, чем Бетховен, создававший свою Девятую симфонию. Возможно, в первобытной магии определенную роль играла музыка, поскольку в пещерах нашли также дудки и свистки.

Такое же двойственное назначение имело украшение орудий охоты у граветтианцев и магдаленцев Франции и Испании жизнеподобными резными изображениями животных. Люди верхнего палеолита пытались подчеркнуть красоту и усилить выразительность, обращая внимания на свои тела и украшая их узорами.

В Африке у добытых на охоте животных вырывали зубы, в чем также видны отголоски ритуального искусства. У манси из Западной Сибири до сих пор на колыбель вешают зубы волка или медведя, чтобы младенец перенял охотничьи качества этих животных. Повсеместно раковины или зубы животных собирались, прокалывались и вешались на веревку, составляя ожерелья. Однако они служили не только украшениями, но и амулетами, защищавшими носителя от всякого зла.

Раковины каури настолько высоко ценились, что привозились в Дордонь из Средиземноморья, их значение определялось тем, что они напоминали вульву и потому связывались с плодородием. Браслеты изготавливались из бивней мамонтов. Тот, что из Украины, покрыт необычайно красивыми гравированными геометрическими узорами — меандрами.

Для австралийцев даже узоры, не обладавшие никаким внешним явным содержанием, все же наполнены значением, они способны рассказать свою историю и выражают некую магию. Еще в палеолите искусство неразрывно связалось с магическим ритуалом. Как тогда, так и сейчас они оказывались социально необходимыми. Возможно, не все согласятся с тем, что изображения коров на горных пастбищах, висящие на стене гостиной, или алмазное ожерелье на шее вдовы восходят к изображениям в кроманьонской пещере или бусам из раковин, но то, что это звенья одной цепочки, — несомненно.

Во время последнего оледенения у первобытных людей отмечается поразительная культура. Судя по относительно многочисленным сохранившимся скелетам, население существенно выросло. Очевидно, что и развитие культуры, и увеличение населения оказались возможными благодаря запасам еды, в изобилии обеспечивавшейся благодаря особым условиям и узко направленной деятельности сообществ. К концу оледенения эти условия изменились.

По мере того как таяли и отступали ледники, тундры и степи зарастали лесами, стада мамонтов, северных оленей, бизонов и лошадей мигрировали или вымирали. Вместе с их исчезновением культура охотившихся на них людей также увядала.

В начале голоцена в период времени, который археологи определяют как фаза мезолита, на смену обитавшим в пещерах граветтианцам и магдаленцам приходят небольшие группы, рассеянные в обширных лесах на открытых прогалинах, на морском побережье или в болотах, вдоль речных берегов. Эти люди охотились, ставили западни на лесную дичь, диких птиц и рыбу.