Читать онлайн «Очерки по истории естествознания в России в XVIII столетии». Страница 13

Семен Иванович Дежнев,44 по-видимому, родом из Великого Устюга [36], является одним из тех энергичных, предприимчивых людей, которые — с небольшими средствами и в исключительно суровой обстановке — захватили и связали с Московским царством Сибирь. Вся его жизнь полна лишений, борьбы с природой и инородцами. Он был одновременно служилый человек и промышленник — занимался торговлей. Прежде чем он попал в Нижнеколымск, он служил в Тобольске, Енисейске, Якутске. Уже в 1639 г. он был «приказным», «начальным человеком», т. е. не бы простым, рядовым казаком <...> Мотивами его поведения являлись нажива, сознание государственного служения и любовь к свободной, вольной жизни вне рамок цивилизованного, стесняющего личную свободу государства. В этой борьбе вырабатывались крупные люди и сильные характеры. Здесь создавалось то коллективное знание, которое является формой ее сознательной научной работы толпы и в благоприятный момент может входить или оказать влияние на научную мысль. Ибо в суровой борьбе с природой и людьми изощрялась наблюдательность этих людей и подымалось в их душе глубокое чувство природы.

Сам Дежнев совершенно не понимал значения своего открытия. Едва ли он имел какое-нибудь понятие об Америке, как не имели о ней представления в большинстве московские воеводы, дьяки, не говоря уж о более мелких чиновниках старого русского царства, с которыми ему приходилось сталкиваться. В своих челобитьях, через 15-20 лет после своего путешествия, Дежнев почти не упоминает об открытом им морском пути [37]. В московской службе были признаны его заслуги — открытие и завоевание богатой моржовой костью Анадырки.45 Но уже в 1650 г., через год после морского прихода Дежнева, был открыт относительно удобный сухопутный путь московскими служилыми людьми, сперва С. Моторою, потом Т. Стадухиным, который сперва пытался пойти путем Дежнева, был его врагом, приписывал себе открытие «Большого Носа» — оконечности Азии. Стадухин оставил по себе имя открытием Колымы.46 Этот сухопутный путь — волоком — исследовался сибирскими воеводами, и в этих исследованиях участие принимал сам Дежнев.47

Морской путь Дежнева был забыт и оставлен, и едва ли можно счесть это практической ошибкой. Этот путь был опасен. Дежнев прошел Берингов пролив благодаря исключительно благоприятным [ледовым] условиям лета 1648 г.: море было свободно от льда! [38].

Дежнев не являлся инициатором предприятия и не стоял одиноко в своих стремлениях. С 1638 г., когда енисейский казачий десятник Е. Буза открыл Яну,48 русские неуклонно продвигались вдоль берега все дальше на восток [39]. Уже в 1641 г. Дежнев был на Яне, а в 1642 г. по Индигирке выплыл в Студеное море. В 1646 г. мезенеп И. Игнатьев с компанией пытался пройти в Анадырь; ему не удалось проникнуть далеко, и он вернулся назад (с Чаунской губы). Однако он привез ценную моржовую кость и указания на ее нахождение дальше, у Анадыря. Уже в следующем, 1647 г., в июне, Ф. Алексеев [40], приказчик московского гостя А. Усова, снаряжает экспедицию в Нижнеколымск, и к ней в качестве правительственного надсмотрщика был откомандирован «служилый человек» С. Дежнев. Экспедиция была неудачна, вернулась назад, и в следующем, 1648 г. она отправилась вновь, причем материально в ней участвовал не только гость Усов, но и Дежнев. Они вышли в июне 1648 г. на 6 кочах [41]. Кочи, обычный в то время сибирский тип морских судов, вероятно, перешли сюда из Беломорского побережья.49 Это были нередко плохо построенные плоскодонные с одной палубой суда (они достигали 12 сажень длины). Они все были построены из дерева; даже гвозди были деревянные. Ближе знавший их — в середине XVIII в. — академик Фишер пишет о них: «Европеец едва отважился бы идти на таких худых судах по морю, с которого никогда лед не сходит. Между тем архангелогородцы в прежние времена не знали ни о каких других морских судах и ходили на них в Мезень, в Пустозеро, да и на Новую Землю»50 [42]. На них шли русские по Студеному морю — Ледовитому океану, идя вдоль берегов. На них и Дежнев впервые действительно обошел в середине сентября Азию и вышел из Ледовитого в Тихий океан. Но какой ценой! Из кочей ни один не сохранился. «Прошед Анадырское устье, судом божиим те наши все кочи море разбило», — говорит Дежнев в 1662 г. Из 90 человек команды в живых осталось всего 12!51 «А я, холоп твой, — пишет Дежнев в челобитной царю Алексею, — на Анадыр-реку доволокся всего двенадцатью человеки, и с теми достальными своими товарищи, не хотя голодною смертью померети, ходил я, холоп твой, в поход к Канаульским и к Ходынским не к ясачным мужикам».52 Сам Дежнев сознавал, что прошел случайно. В 1653 г. из Анадырского острога он не решился отправить государеву казну (моржовую кость и меха) морским путем, так как судно не было хорошо снаряжено, а «иноземцы говорят: не по вся-де годы льды от берегов относит в море...».53

Дальнейшая судьба Дежнева малоизвестна. В Анадырском остроге он являлся начальником до 1659 г., собирая моржовую кость, меха, ведя мелкую борьбу с туземцами. Позже он бывал в Якутске и в Москве и в вознаграждение за свои заслуги в 1665 г. был сделан Якутским казачьим атаманом. Наши сведения о нем прерываются на 1672 г., и его дальнейшая судьба неизвестна. В той же челобитной 1662 г., о которой я говорил раньше, он так характеризует свою сибирскую службу: «А холоп твой, пошед из Енисейского острогу, служил тебе, великому государю, всякие твои государевы службы и твой государев ясак сбирал на великой реке Лене и по иным дальним сторонним рекам в новых местах — на Яне, и на Осмоконе, и на Индигирке, и на Алазейке, и на Колыме, и на Анадыри — реках — без твоего государева денежного хлебного жалования, своими подъемы. И будучи же на тех твоих государевых службах, в те многие годы всякую нужу и бедность терпел сосновую и лиственную кору ел и всякую скверну принимал — двадцать один год».54

Дежнев умер, не сознавая выпавшего ему на долю исторического дела. Прошло больше двух столетий — 230 лет — после него, прежде чем Норденшельду на «Веге» в 1878-1879 гг. удалось счастливо пройти не только его путем, но сделать его как часть еще более трудного пути, из Атлантического океана в Тихий.55 Другие попытки были неудачны.

По-видимому, в XVIII столетии одному энергичному русскому купцу Шалаурову из Иркутска удалось с устьев Лены пройти счастливо Берингов пролив, но он погиб на зимовке у мыса Шелагского, где позже были найдены его останки. Шалауров пытался пройти с устья Лены Камчатку в 1761-1763 гг.; он потерпел неудачу среди тяжелых лишений, в борьбе с суровой природой. Потеряв все средства в этой экспедиции, он уехал в Москву и, набрав нужные деньги, в 1766 г. вновь отправился в путешествие, из которого ему не было суждено вернуться. С другой стороны, еще в 1820-х годах, до Норденшельда, Шишмарев из Берингова пролива прошел до мыса Сердце-Камень у входа в Ледовитый океан. Путь Дежнева был забыт и не дал прямых данных для решения вопроса о соединении Азии с Америкой, который был чужд русским людям или русской государственной власти XVII столетия.

А когда позже, через 50-60 лет, при Петре, он был поставлен на разрешение время резко изменилось. Русским людям пришлось решать ее в другой обстановке. Для этого не нужно было повторять путь Дежнева.

Пользуясь новыми для русских приемами астрономического определения местностей, решить вопрос о границе Азии и Америки можно было и без полного обхода Азиатского материка. Беринг, несомненно, в общем разрешил эту задачу, хотя проливом, названным Куком его именем,56 и не вышел в Ледовитый океан: существование моря к северу от его пути было выведено им из расспросов чукчей, из подходов к морю с суп русских землепроходцев. Только через 50 лет после него и через 130 лет после Дежнева Кук и Клерк вышли в Ледовитый океан, пройдя пролив Беринга. Но и их путь не казался решением вопроса. Еще в XIX в. ученые-географы считали возможным соединение Азии и Америки севернее широты, достигнутой Клерком в 1778 г. Это допустил, например, один из спутников Кука и Клерка, Верней, в 1819 г.,57 так как в это время еще не было сплошной съемки всех берегов Азии от Ледовитого океана до Тихого. Такая съемка, исключавшая всякую возможность сомнения была дана лишь после 1820 г. экспедицией барона Врангеля и Анж .....................

(оборван текст — нужно досканировать).

 Уже в 1719 г. Петр Великий, послав геодезистов Евреинова и Лужина на Камчатку и на отыскивание лежащих в море островов, поставил им на решение вопрос: «Сошлась ли Азия с Америкой?» Может быть, одновременно или раньше сделана была им попытка пройти морем в Сибирь из Архангельска.58

Но мысль Петра к этим вопросам направлялась гораздо раньше. Мы уже видели, что этот вопрос стоял на первом месте среди географических вопросов, побуждавших многих современников ждать его разрешения от новой России. Его ставил уже в 1697 г. Лейбниц в одной из записок, составленных им для приближенных Петра, должно быть, Лефорта,59 его же касался он в 1711 г. в переписке с Брюсом,60 несомненно обсуждал его с Петром Великим при свидании в Пирмонте в 1716 г.61 Сохранилось известие, что в 1717 г. побуждали Петра к научному разрешению этого вопроса его голландские друзья.