Читать онлайн «Танки Первой Мировой». Страница 39

Ходовая часть с блокированной пружинной подвеской включала на один борт 4 тележки — одна с тремя, остальные с двумя опорными катками. Опорные катки — малого диаметра, сдвоенные, с внутренними ребордами. Тележки попарно соединялись шарниром с балансиром, который сам шарнирно подвешивался к полуэллиптической листовой рессоре. Концы рессоры подвешивались к продольной двутавровой балке, крепившейся на борту корпуса. Из-за малого динамического хода катков и отсутствия амортизаторов такую подвеску иногда называют «полужесткой». Верхняя ветвь гусеницы лежала на шести сдвоенных поддерживающих роликах, собранных в длинной обойме, задний конец которой крепился на шарнире, а передний подрессоривался винтовой пружиной, — так должно было автоматически обеспечиваться постоянство натяжения гусеницы. Одинарное ведущее колесо заднего расположения захватывало гусеницу за шарнир траков. Одинарное направляющее колесо крепилось на передней части продольной балки в вилке с винтовым механизмом регулировки натяжения гусеничной цепи. На многих машинах для уменьшения шума и веса, а также удешевления направляющее колесо изготавливалось из дерева со стальным каркасом и ободом — единственный случай в истории танкостроения (такой вариант «Рено» FT-18 стоит в Военно-историческом музее бронетанкового вооружения и техники в подмосковной Кубинке). В литом траке гусеницы выделялась подушка (башмак) шириной 324 мм с грунтозацепом и два рельса. Траки соединялись пальцами, фиксировавшимися шайбами и втулками с чеками. Шарнир трака изнутри прикрывался отгибом подушки. Ширина колеи гусеничного хода — 1,4 м.

Для преодоления рвов танк оборудовали съемным «хвостом». «Хвост» крепился на корме двумя стальными осями с засовами, на марше поворачивался вокруг верхней оси и забрасывался на крышу моторно-трансмиссионного отделения, но мог оставаться и в «боевом» положении — в этом случае на «хвост» крепили полезный груз (обычно-личные укладки экипажа), иногда даже сажали кого-либо из технических подразделений или пехотинцев. При преодолении широкого рва «хвост» упирался в его передний скат, пока центр тяжести танка не достигал противоположного края. Длина танка с «хвостом» достигала 4,96 м. Впоследствии под влиянием «Рено» FT подобными «хвостами» оборудовали многие сравнительно тихоходные танки сопровождения пехоты. Низкое удельное давление на грунт, не превышавшее 0,6 кг/см², обеспечивало хорошую проходимость, танк преодолевал короткие подъемы до 45° и 1,8-метровые рвы, а вынесение оси направляющего колеса вперед-вверх и его большой диаметр способствовали преодолению вертикальных препятствий, позволяли танку выбираться из больших воронок. Спереди и сзади на корпусе танка имелись буксирные крюки, в комплект танка включали трос и буксирные цепи, которые обычно подвешивали вдоль «хвоста» танка. На бортах МТО крепили коробки с ЗИП. Большое значение придавалось «таранному» действию танков: вопреки первоначальному скепсису, «Рено» опрокидывал дерево или деревянный столб диаметром до 250 мм, железный столб диаметром 50 мм. «Затаптывание» проволочных заборов «Рено» FT производили обычно попарно, двигаясь в 50—100 м друг от друга, чтобы надежно повалить колья.

Преодоление танком «Рено» FT широкого рва с опорой на хвост.

Проекции легкого танка «Рено» FT-17 в пушечном варианте (Char Canon 37 mm) с литой башней.

К недостаткам «Рено» можно отнести высокое расположение центра тяжести — танк легко опрокидывался при боковом крене, на резких поворотах и даже на небольших контрэскарпах. Однако при меньших размерах «Рено» имел лучшую проходимость, чем средние французские танки, перекрывал одинаковые с ними рвы, на вертикальные препятствия взбирался лучше, а его более легкое вооружение обеспечивало большую эффективность за счет вращающейся башни. Надежность вновь созданного и спешно запущенного в производство танка тоже не могла быть высокой. Даже не получая боевых повреждений и не застревая на препятствиях, «Рено» выходил из строя после нескольких дней активных действий. Частые выходы из строя ремней вентиляторов (в одной из американских танковых рот ремни вентиляторов не выдерживали и одного дня боев) вызывались как качеством самих ремней, так и неопытностью водителей. Обычно ремни летели при слишком быстром увеличении оборотов двигателя или после холодного старта. К тому же ремни быстро растягивались и начинали перекашиваться и слетать. Выход из строя вентилятора приводил к быстрому перегреву двигателя, разгару цилиндров и выходу из строя поршней.

В то же время небольшие размеры делали «Рено» намного эффективнее средних и тяжелых танков на пересеченной и лесистой местности. Кроме того, «Рено» оказался сравнительно простым и дешевым в производстве. В результате он стал основой машины французских танковых сил и наилучшим образом продемонстрировал перспективность танков.

Проекции легкого танка «Рено» FT-17 в пулеметном варианте (Char Mitrailler 8 mm) с клепаной башней.

Проекции «радиотанка» FT-17 (Char TSF), мачта убрана, антенна не натянута.

Однако малые скорость и запас хода требовали специального транспорта для переброски танков к передовой по обычным дорогам. Первоначально для этого планировали использовать 7-тонные грузовые автомобили (их специально заказали в 1917 г.), но уже в июле 1918 г. танки успешно перебрасывались в боеготовом состоянии стандартными двухосными 5-тонными грузовиками «Пирс-Эрроу» с усиленными рамой и кузовом — перегруз автомобиль выдерживал вполне сносно Погрузку и выгрузку танк мог производить своим ходом по приставной деревянной аппарели.

Готовую модель «радиотанка» Рено смог представить только 10 декабря 1917 г. «Рено» TSF (расшифровывается как Telegraphie Sans Fit — «беспроволочный телеграф») имел неподвижную прямоугольную рубку, в которой размещались коротковолновая радиостанция ER10 «Эроте» (Eroter) и три члена экипажа — водитель, наблюдатель и радист. Проволочная антенна натягивалась между выдвижной мачтой на рубке и рамкой на конце «хвоста». Дальность радиосвязи достигала 80 км. Масса «радиотанка» — 7 т, толщина брони — 16—8 мм, высота — 2,5 м (без учета мачты), скорость и запас хода одинаковы с базовой машиной. В каждой танковой бригаде «радиотанки» находились в ведении специального офицера службы связи и использовались в интересах как танковых подразделений, так и пехотных дивизий, с которыми они взаимодействовали. Войска не слишком любили эти машины за ненадежность радиостанции, быстро терявшей настройку или выходившей из строя после тряски в движущейся машине, а также необходимости сворачивания и разворачивания высокой и ломкой антенны. К концу войны только три полка получили машины TSF. Изготовлено 188 единиц. Поэтому в качестве командирских использовались и обычные «Рено» FT, с которых иногда снимали вооружение, оставляя амбразуру башни открытой — получался подвижный наблюдательный пункт.

«Радиотанк» TSF с поднятой мачтой и готовой к установке антенной.

Танк «Рено» FT с клепаной башней типа «омнибус» в пулеметном варианте на марше. Створки люка водителя (механика-водителя) открыты. Танк покрыт трехцветной камуфляжной окраской с черными разделительными линиями Осень 1918 г.

Задание на «Рено» BS Этьен сформулировал еще в июле 1917 г. В это время остро стоял вопрос о придании пехоте батарей орудий сопровождения, и легкое 75-мм орудие на гусеничном шасси с бронезащитой казалось удачным решением. Этьен предлагал безбашенную схему с установкой орудия в корпусе. Но в результате 75-мм гаубицу «Шнейдер» (Schneider тип S) установили в увеличенной невращающейся восьмигранной пирамидальной рубке с кормовой нишей (дабы было место для отката ствола гаубицы с казенником), большим люком в борту и откидной крышей. В качестве танков поддержки «Рено» BS оборудовались креплением для сборного 4-метрового моста типа «Орли» на лобовой части — танк должен был укладывать этот мост на широкий ров, обеспечивая преодоление его линейными танками «Рено». Планировалось иметь один танк BS на пять линейных танков (т. е. каждый танковый взвод). Но повоевать «Рено» BS не пришлось, мало того — до конца войны ни одного из 600 заказанных BS не построили, а уже после войны собрали всего 39 штук. Видимо, об этом проекте говорил Фуллер, познакомившийся с Этьеном в конце 1917 г., когда с обычной своей едкостью писал о создателе французской «штурмовой артиллерии»: «Маленький и забавный невежда. Ни о чем другом, кроме пушек и женщин, снова женщин и снова пушек, неспособен даже думать. Хочет поставить на свои танки 75-миллиметровку, а квартиру набить хористками».