Читать онлайн «Повседневная жизнь людей библии». Страница 7

Закон Моисея позволяет должнику, как и большинство древних законодательств, расплачиваться в форме трудовой повинности. Она может длиться месяцами или годами, если речь идет о крупном долге, и виновный не отличается в этой ситуации от раба.

Еврейское общество в основном состоит из крестьян. Еврей, лишенный земель, вынужден наниматься на работу к более удачливым предпринимателям. Исайя упоминает годовые контракты о найме на работу33. Но в основном труд работника оплачивается поденно — практика, которую поддерживает закон: человек получает по окончании рабочего дня либо деньги, либо продукты. Число работников должно было быть довольно велико, несмотря на редкость упоминаний о них в библейских текстах. Абсолютное большинство людей Библии представляют крестьяне и работники34.

Кроме того, существуют ремесленники, каменщики, столяры, кузнецы, литейщики, резчики, ткачи, портные, вышивальщицы, мельники, пекари, сукно

валы, гончары, слесари, ювелиры, парфюмеры, специалисты по рытью колодцев, инженеры. Сообразуясь со спросом, ремесленники производили «красивые цепочки на ноги и звездочки, и… серьги, и ожерелья, и опахала… и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу, верхнюю одежду и нижнюю, и платки, и кошельки, светлые тонкие епанчи и повязки, и покрывала»35.

Ремесло переходило от отца к сыну. Часто в мастерской помогали не только дети, но и батраки или рабы. И теперь еще в восточных городах определенные ремесла концентрируются на одной улице или в одном квартале. Это вполне объяснимо. В Иерусалиме была улица булочников36, ювелиров37, долина сыроделов, поселение сукновалов38, рыбный порт39. На юге Иудеи, как и в Девире, городе с тысячным населением, занимающим 250 домов, производили ткани, а в Лиде или Оно на равнине обрабатывали металлы и дерево. Вероятно, как и в Месопотамии, эти ремесленники рано начали объединяться в цеха. Предполагают, что уже в эпоху монархии некоторые знаки на гончарных изделиях представляют собой марку определенной корпорации — цеха, а не ремесленника-одиночки. Царь распоряжался важнейшими государственными производствами, такими, как литейное производство Ецион Гавер или гончарные мастерские Гедеры40. Страна испытала расцвет производства и торговли довольно поздно. Источники многих благ находились в руках великих соседей Израиля: страна наводнена продукцией из Дамаска, Месопотамии или Египта.

Ремесленное производство занимало в национальной экономике второстепенное место по отношению к земледелию. Поскольку крупная торговля находилась в руках соседних народов, финикийцев,

ассирийцев, жителей Тира[26], то евреи довольствовались мелкой коммерцией: земледельцы, скотоводы, ремесленники продавали свою продукцию на городских рынках непосредственно потребителю. Похоже, что сословие крупных торговцев у евреев просто отсутствовало: негоциант в их понимании — это «хана- неянин». Царский дом по политическим и экономическим соображениям обладал внешнеторговой монополией. Соломон объединился с тирским царем Хирамом, чтобы снарядить на Красном море флотилию41: его корабли перевозили медь из Ецион Гавера в Аравию и Эфиопию, взамен чего Израиль получал золото, слоновую кость и другую продукцию этих стран. Соломон импортировал египетские колесницы, лошадей из Сицилии. Ахав владел рынками в Дамаске, сирийский царь Венанан — в Самарии42. Коммерческие связи царского дома простирались до Тира, Эфиопии и, вероятно, на весь древний Ближний Восток. Благодаря колонизации, осуществляемой финикийцами, они должны были со временем достичь пределов Средиземноморья. В периоды кризисов идеал равенства способствовал разжиганию социальных конфликтов, тем более значимых, чем большее количество населения, считая земледельцев, сосредоточивалось в небольшом числе крохотных городков. Эта демографическая концентрация мешала кристаллизации социальных классов. Вражда между богатыми и бедными осложнила борьбу между тенденциями партикуляризма и государственной централизации, к которой стремились три первые монархии Израиля, поскольку способствовала местному сепаратизму.

В царскую эпоху, как мы уже отметили, общественное устройство основывается не на племенном, а на семейном клане. Социальная жизнь сконцентрирована в городах, самые важные из которых насчитывают максимум 20 тысяч жителей, а болынинст-

во — не превышали сотни. Заботы законодателей находятся в основном в сфере городских дел, а не национальных. Основные установления Второзакония отражают то, что касается городов-убежищ43, нераскрытых убийств44, неподчинения детей родителям45, незаконных связей46 или левирата47. Потому такую важную роль играет знать, собирающаяся в совет старейшин, «зекеним», чтобы управлять городом. В Самарии «зекеним» решает местные вопросы, а «сарим», состоящий из сановников и высокопоставленных чиновников царя, представляет собой силу, которая при определенных обстоятельствах может противопоставить себя царской власти: это великие, «гедолим», герои, «гиборей хайл», которые являются любимой пророками мишенью для обвинения. Единство богатства, авторитета, могущества и зла постоянно подчеркивается. Это то, что тучнеет без меры, переходя все мыслимые границы. Пророческий идеал обращается к традициям, сохранившимся от скитальческой жизни, чтобы осудить злоупотребления богатых.

Богатство это весьма относительно, основу его составляет земля. Семьи бережно охраняют свои владения — земельные переделы редки. Во времена Давида богатство Навала[27] состояло из 3 тысяч овец и тысячи коз. Его жена Авигея, заботясь о расположении к ним Давида, преподнесла ему царский подарок: 200 хлебов, 2 меха вина, 5 овец, 5 мер зерна, 100 гроздей сухого винограда. Это значит, что имущество Навала заключалось в нескольких десятках тысяч современных франков, и дар его жены, охотно принятый Давидом, должен был стоить несколько сотен48.

О том, что понималось под великим богатством, можно судить по описи имущество Иова: 7 тысяч овец, 3 тысячи верблюдов, 500 пар волов, 500 ослиц49. Богатство Иова, возможно мифическое, должно бы

ло таким образом превышать миллион современных франков. Описание повседневной жизни в Библии дает нам и другие возможности для оценки. Авраам описывается как кочевник, владеющий огромным шатром, Саул возделывает земли и сам отправляется на поиски потерявшихся ослиц своего отца. Давид также пастух: он предстает перед царем Саулом, принося ему в дар пять хлебов, мех вина и козленка50.

Все это свидетельствует о достоянии весьма скромном по сегодяшним меркам. Археологические раскопки подтверждают это относительное равенство различных слоев общества: во времена Давида все дома имели приблизительно одинаковое устройство и размер. Во времена Амоса различия в имущественном состоянии выражаются в наличии богатых и бедных кварталов. Не устают раздаваться голоса пророков, восстающих против отчуждения земель у бедняков, чрезмерного потребления, роскоши, мошенничества, коррупции, жестокосердия богатых. Бедные, слабые, малолетние, вдовы, сироты являются жалкими жертвами социальной несправедливости. Неустанно пророки взывают к библейскому закону, стараясь их защитить. Ссуда должна быть беспроцентной, и покров, который бедный отдает в залог, должен ему возвращаться на каждую ночь51. Ему должна быть оказана помощь52. Второзаконие настойчиво возвращается к этим моментам и расширяет этот крут установлений.

Здесь заметна явная тенденция еврейского общества к стиранию имущественных границ, порожденных периодом оседлости. Чтобы понять сомнения ростовщика, колеблющегося, прежде чем дать взаймы бедняку накануне года отсрочки, нужно знать, что в этот год выплата долгов откладывалась53 и продукты оставались за неимущими54. Это происходило каждые семь лет. Каждые сорок девять лет, на юбилей, народ благословлял освобождение от долгов. Господь являл собой образ настоящего защитника бедных от притеснений власть имущих. Благополучие — дар Божий, но богатый может быть дурным человеком, а праведник — бедняком. Иов провозглаша

ет протест против несправедливости, ставя даже ее в упрек самому Господу. В Книге пророка Исайи и Псалтири духовность бедняков приобретает величайшее значение, как и у последних пророков, и позднее, в эпоху зарождения христианства. Бедняки, неспособные объединиться в политическую партию, становятся силой, воплощающей идеалы духовности народа Израиля.