Читать онлайн «100 знаменитых памятников архитектуры». Страница 59

К концу XVIII в. Царское Село в летнее время стало почти постоянным местом пребывания двора, теперь уже Екатерины II. Императрица продолжила строительство ансамбля, но возведенные при ней сооружения уже резко отличались от прежних. По проекту архитектора Фельтена был заново отстроен южный фасад Большого дворца, изменены интерьеры его помещений. Растреллиевская Парадная лестница была перенесена из конца здания в центр, а на ее месте выстроены парадные и личные покои Екатерины II, отделанные по проектам шотландского архитектора Камерона.

Парадные покои открывались Арабесковым залом, стены которого были украшены овальными зеркалами в золоченых резных рамах и рельефами на древнегреческие темы. Богатой отделкой отличался и следующий, Лионский зал, нижние части стен которого облицованы лазуритом. Лазурит нежного синего цвета, мягкий по тону и не совсем однородный по окраске, гармонировал с обивкой стен шелковой тканью, изготовленной на Лионской мануфактуре. От этой ткани зал и получил свое название. Паркет Лионского зала представляется почти ювелирным изделием: набранный из двенадцати пород ценного дерева, со врезанными в него украшениями из перламутра.

Инкрустация паркета и дверей перламутром ассоциировалась у современников с оформлением «Золотого дома» Нерона, отделанного внутри, по свидетельству Светония, золотом, самоцветами и перламутром.

Среди покоев Екатерины был еще один, в котором общее впечатление изысканности и роскоши оформления связывалось с качеством и стоимостью материалов, использованных для его отделки. Это – Серебряный кабинет, или Серебряная диванная.

Екатерина II описала это помещение в одном из своих писем М. Гримму: «… Я пишу вам в кабинете из массивного серебра, отчеканенного с узором из красных листьев; четыре колонны, с тем же узором, поддерживают зеркало в балдахине над диваном, обитым красно-зеленой материей с серебром. Стены состоят из зеркал, которым серебряные пилястры с красными же листьями служат рамками. Балкон выходит в сад, дверь образуют два зеркала, так что она кажется раскрытой, хотя бы была затворена. Этот кабинет очень роскошен, блестящ, весел, не обременителен тяжелыми украшениями и очень приятен».

По внешнему виду и внутреннему убранству Царскосельский дворец до его разрушения немецко-фашистскими захватчиками во время Второй мировой войны представлял собой, бесспорно, одно из лучших дворцовых творений мира.

И несмотря на то, что над композицией и отделкой его интерьеров работали в разные периоды после Растрелли другие выдающиеся архитекторы, пальму первенства все же следует отдать именно ему. Да и сам архитектор не без основания гордился созданным им дворцом. А Ломоносов в «Надписи на новое строение Сарского Села» 24 августа 1764 г. в краткой, афористической форме передал то впечатление, какое производило на всех посетителей «новое строение Сарского Села». «Кто видит, всяк чудится», – сказал он о «Сарском доме», в работе над созданием которого, по его словам, «художеств славных сила возможность всю свою и хитрость истощила».

Арабское искусство, по сравнению с древнеегипетским или античным, относительно молодо. В VII–VIII веках кочевники, ранее известные лишь своим близким соседям, вдруг превратились в отчаянных завоевателей, покорив пространство от Испании до Индии. Однако в отличие от варваров арабы оказались любознательным народом, сумевшим воспринять чужую культуру и создать свою собственную, не говоря уже о науке. Очень быстро они освоили и строительное дело, и не только освоили, но и создали ряд бесценных памятников зодчества. Один из них расположен на вершине холма аль-Сабика в Гранаде, некогда великой столице арабского халифата. Это прославленный архитектурный комплекс Альгамбра, основание которого связано с именем первого эмира Гранады Ибн аль-Ахмара (1238–1273 гг.).

По-арабски Альгамбра звучит как аль-Хамра, что означает «Красная». Такое определение мавританская цитадель, стоящая на высоком холме, получила по цвету стены, сложенной целиком из красного камня. Ее окружает сказочная природа с морем зелени – диким виноградом, серебристыми тополями, душистым лавром. И надо всем этим великолепием высятся кипарисы, деревья, которые у мавров были символами молчания – они не шумят даже тогда, когда дует ветер.

В противовес античным зданиям Альгамбра не имеет ни точного плана, ни главной оси, по обе стороны которой размещались бы одинаковые помещения. Здесь господствует асимметрия. Отдельные помещения, комнаты, переходы, залы самым причудливым и произвольным образом группируются вокруг двух больших и нескольких маленьких прямоугольных дворов.

Как и все средневековые замки, Альгамбра снаружи укреплена толстыми зубчатыми стенами и суровыми сторожевыми башнями. Перешагнувший порог дворца посетитель или гость должен был забыть об опасностях, ибо за порогом ожидал настоящий земной рай с его безмятежностью и манящей мечтой, воплощением которой являлась роскошь дворов, красота строений, уют и блаженство.

Центром парадных покоев является миртовый двор с прямоугольным бассейном. Водная гладь как бы заменяет почву отражением неба. Лишь узкие проходы оставлены между краями бассейна и зелеными полосками невысоких благоуханных миртов. Двор обрамлен легкими колоннадами с полукруглыми арками, украшенными ажурной резьбой. В целом миртовый двор отличается классической ясностью и строгостью архитектурных форм.

Второй двор Альгамбры, именуемый львиным, окружен жилыми покоями. Он интимнее и прихотливее, словно подчинен только законам красоты и утонченного, даже изнеженного вкуса. Колонны двора так тонки и изящны, что кажутся не столько несущими опорами, сколько свисающими сверху. Это впечатление усиливается так называемым сталактитовым сводом – особой декоративной формой, разработанной в арабском зодчестве. Большой свод распадается на несколько маленьких сводов и арочек, опорные части которых удлиненно свисают вниз, наподобие сталактитов или пчелиного роя. Ячеистая поверхность такого свода улавливает отраженный от пола свет, создавая необычайную игру светотеней. К тому же вертикальные струйки фонтанов, поблескивающих между колонками, будто повторяют их или имитируют, но уже в своем серебристом движении.

Впечатление некой сказочности усиливает разнообразие оттенков. Капители белых колонн покрыты мерцающей позолотой, а арки напоминают узорчатый ковер, блистающий золотом, красной киноварью и темной лазурью.

Вообще, узоры – особый вид мавританских украшений, что и отличает мусульманское искусство от европейского. Как известно, Коран считает смертным грехом изображать людей или животных, поэтому картины и скульптуры запретны. Вся фантазия, изобретательность художников находит свое отражение в орнаментальном творчестве. Как правило, расцвечивается и разукрашивается все – от стен зданий, колонн и арок до ковров, оружия, конской упряжи и даже домашней утвари.

Впрочем, хозяева Альгамбры порой все же позволяли себе некоторые вольности. Так, мраморная чаша фонтана посреди двора опирается на девять статуй из белоснежного мрамора, отдаленно похожих на львов, откуда, собственно, и название двора – «Львиный».

К фигурам львов ведут четыре узенькие, обложенные камнем канавки. По ним прозрачными ручейками стекает вода из четырех фонтанов, устроенных между колоннами аркады. Едва слышное журчание воды – неизменный спутник арабского здания: фонтаны, ручьи, водопады, бассейны для него не менее характерны, чем колонны для греческого.

Вдоль всего двора идет галерея из подковообразных арок, опирающихся на тонкие мраморные колонны. По коротким сторонам расположены павильоны, увенчанные куполами. Львиный двор пленяет строгой соразмерностью частей, симметрией композиции и вместе с тем изысканной причудливостью. За кажущейся произвольностью расстановки множества колонн можно проследить их четкую ритмическую организацию. Заняв, словно по волшебной команде, свои места, они стоят под тяжестью деревянного карниза, крепкие и сильные, как натянутые струны.

Вдоль одной из коротких сторон Львиного двора расположен открытый зал. Это так называемый «зал трибунала», или «зал судебных заседаний». Назначение его, как и многих частей дворца, неясно. Возможно, что здесь когда-то было древнее судилище. Свое название зал получил от картин на потолке зала. Они написаны не на штукатурке и не на холсте, а на кусках отлично выделанной кожи, прибитых к доскам тополевого дерева. Всего картин три. На средней и самой большой, вопреки всем религиозным законам, изображены десять мусульманских воинов в чалмах и просторных одеждах. Кто это? Гранадские мавры, арабские князья, воины или мудрецы? Обсуждают ли они важное дело или творят суд? Этого уже никто не узнает. Видно только, что их фигуры, которые четко вырисовываются на ясном золотом фоне, полны сдержанного достоинства. Однако в них нет ни уравновешенности античных изображений, ни сложной внутренней жизни персонажей византийских мозаик. На боковых картинах на голубом с золотыми звездами фоне представлены охотничьи сцены с массой фигур и зубчатыми замками на втором плане.