Читать онлайн «100 знаменитых памятников архитектуры». Страница 45

Впрочем, разрушение храма не дало тех результатов, о которых мечтали большевики: Дворец Советов так никогда и не был построен. Вместе этого в течение почти семидесяти лет здесь был открытый бассейн «Москва».

В начале XXI века храм Христа Спасителя был восстановлен на том самом месте и в точном соответствии с первоначальным замыслом. По поводу этого «новодела», как именуют подобные здания архитекторы, было немало споров. Копия – она и есть копия и оригинал никогда не сможет повторить. Так надо или не надо было возрождать уникальный храм? На этот вопрос, наверное, ответит только время – лучший судья человеческим деяниям.

Это великолепное здание, стоящее напротив Боровицкой башни Московского Кремля и получившее название «Пашков дом», – редкий пример того, как из проекта, созданного для лица частного, возникает сооружение, достойное великой европейской столицы. Его автор – выдающийся русский архитектор Василий Баженов – был выходцем из народа, но силой своего таланта и художественного чутья сумел превзойти многих именитых в ту пору зодчих. Да, у стен Кремля Баженов построил не императорский дворец, а дом богатому откупщику, но получились у него истинно царские чертоги. Конечно, Пашков дом интимнее любого правительственного здания, в нем легко угадываются черты городской усадьбы, но воспринимается он именно как общественный ансамбль, а не как частное строение.

Василия Баженова приблизила к себе императрица Екатерина II, угадав в молодом архитекторе (правда, уже тогда члене Флорентийской и Болонской академий) недюжинные способности, которые можно было бы использовать для осуществления своих грандиозных планов. Императрица поручила Баженову ряд проектов, в том числе возведение усадьбы в Царицыно. Но как известно, монаршая милость переменчива. Приехав в очередной раз в Царицыно, Екатерина решительно все забраковала, повелев построенное разобрать и построить заново, теперь уже по проекту ученика Баженова, архитектора Матвея Казакова.

Отдав Царицынской усадьбе десять лет жизни, Баженов оказался не у дел, что стало настоящей драмой для лучшего русского архитектора. И вот в это нелегкое время к нему явился известный московский богач Петр Пашков с предложением построить на Ваганьковском холме дом, но такой, чтобы он был похож на дворец.

Надо сказать, что сам Петр Егорович Пашков, сын денщика Петра Великого, был личностью довольно колоритной. Человек ловкий, коммерческий, но талантами не наделенный, он вовремя понял, что карьеры на службе ему не сделать. Зато Пашков сумел приумножить скромное отцовское наследство, занявшись откупом городских земель. Кроме того, он завел птичники, торговал экзотическими птицами: его попугаи славились по всей Москве. Так он и разбогател, а с деньгами пришла и гордыня: пожелал богач, чтобы дворец для него построил не кто-нибудь, а знаменитый царский архитектор.

Баженов согласился не раздумывая: и деньги были нужны позарез для уплаты долгов, да и сама идея показалась заманчивой. Осмотрев участки, приобретенные Пашковым на Ваганьковском холме, Баженов сразу оценил их значение для будущей композиции, поскольку он увидел возможность соотнести будущий дом Пашкова с силуэтом Кремля так, чтобы дом слился в одной панораме и воспринимался в пространстве как часть древнего строения.

Строительство пошло быстро. Будущий хозяин торопился, мечтая поскорее переехать в новый дом, поэтому сам хлопотал о строительных материалах, подряжал каменщиков, следил за сломом старой усадьбы и богаделен. И потому дом, который прозвали «волшебным замком», был сооружен в рекордно короткие сроки, практически в два сезона (1784–1786 гг.).

Баженов поставил дом, чуть отступив от края холма. Чутьем гения он словно вознес здание на пьедестал, от чего его слитность с холмом стала мягче и естественнее. Впрочем, высокое, отовсюду видное место давало не только преимущество – со всех точек обозрения силуэт дворца должен был смотреться безупречно. А главное, здание можно было увязать с пространством, иначе бы оно оказалось пусть и прекрасной, но не совсем органичной вставкой.

С присущим ему художественным тактом архитектор сумел соотнести дом с масштабами города, с высотой кремлевских башен и Ваганьковским холмом. Колонны не могли быть больше или меньше, окна не шире или уже, а только такими, как их создал Баженов. В этом умении ощущать архитектуру в гармонии, в соразмерности с естественной средой и проявилось истинное величие зодчего.

При кажущейся пышности и богатстве архитектурных украшений Пашков дом прост и несложен по своей композиции. Центральный трехэтажный, сравнительно небольшой дом соединен галереями с небольшими флигелями. Все окна первого этажа заканчиваются полукружиями арок, а стены покрыты продольными бороздками – рустами.

Симметричные флигели с ионическими портиками и фронтонами так связаны с главным зданием дворца, что, с какой бы точки на них ни смотреть, вся композиция не теряет цельности, не разъединяется. Нижняя часть дома воспринимается как мощный пьедестал: крепкая аркада прочно и надежно держит его взлетные колонные части. И главное строение, и флигели связаны не только в масштабном плане, но и крыльями галерей, раскинутых вправо и влево вдоль кромки холма. Колонны флигелей поставлены прямо на землю, тем самым они выделяют флигели, несмотря на их небольшой размер. Львиные маски, рустовка стен и другие декоративные приемы объединяют все части здания в одно целостное произведение.

Вершины здания обозначены тремя остриями: флигельными фронтонами и шпилем бельведера. Пилястры и колонны здания как бы продолжаются над крышей в виде легких ваз на постаментах, соединенных балюстрадой. Дом венчают грузные карнизы, над ними установлены парапеты с вазами, кружащими вокруг бельведера со статуей на вершине.

Триумфально-праздничное звучание верхней части здания тем мощнее, чем сдержаннее и строже его выступающий вперед первый этаж-цоколь. Нам нем вместо двух крайних колонн Баженов поставил две статуи, благодаря чему создается впечатление, что колонн здесь несколько больше, чем в действительности.

Архитектор в совершенстве учел также и светотеневое, пластическое решение здания. Создавая карниз того или иного рисунка (профиля), лепные розетки, гирлянды, венки или львиные маски под окнами, помещая окна в небольших прямоугольных и овальных углублениях в стене, Баженов, видимо, представлял себе, как ляжет тень на соседние детали здания, как подчеркнет она пластику лепки. Таким образом, оба фасада дома – городской и со стороны двора – легко откликаются на игру света и тени, которая в течение всего дня вертикальной рябью скользит по каннелюрам пилястр и колонн.

Городской фасад имеет небольшой выступ, выдвигающий вперед колоннаду коринфского портика. Со стороны двора, где ощутимее атмосфера усадьбы, выступ больше, и здесь есть свой тонкий расчет: дворец словно устремляется вперед, навстречу гостям, въезжающим через парадные, богато украшенные двери. Это ощущение усиливается декоративными стенками по обеим сторонам парадного двора.

«Волшебный замок» на Моховой сразу же привлек к себе множество людей, в том числе и иностранцев, и стал одной из главных достопримечательностей Москвы. Летними вечерами публика могла любоваться как бы парящим над городом строением, освещенным десятками фонарей. Днем он празднично сверкал, голубые тени скользили между колонн, а белый камень откликался на состояние природы. В сумраке он голубел, на рассвете золотился, а в полдень был белоснежно чист, словно прозрачен.

Путешественник Иоганн Рихтер в своей книге о Москве писал: «На Моховой, недалеко от Каменного моста, на значительном возвышении возносится этот волшебный замок. Сзади, из переулка, вы входите через великолепный портал в пространный двор, постепенно расширяющийся от ворот. В глубине этого двора вы видите дворец, в который ведут несколько ступеней. Вы достигаете верхних помещений и выходите на вышку в куполе дома, откуда открывается прелестнейший вид на всю Москву. Вы сходите вниз среди кустарников, по склону горы, на которой стоит дом. Внизу два каменных бассейна, посреди – фонтан, а от улицы все отделяется железной решеткой. Сад и пруд кишат иноземными редкими птицами, китайские гуси, разных пород попугаи, белые и пестрые павлины живут здесь либо на свободе, либо висят в дорогих клетках. Ради этих диковинок и прекрасного вида по воскресеньям и праздникам собирается здесь множество народа. Впечатление, производимое во время иллюминации, – неописуемо».

В наши дни баженовский шедевр редко кто именует домом Пашкова. Уже много лет это здание занимает Государственная библиотека, бывшая знаменитая Ленинка, кстати, как хранилище уникальных рукописей занесенная в Книгу рекордов Гиннесса. Но кому бы ни принадлежало это величавое сооружение сейчас и впоследствии, его настоящим «собственником» был и останется выдающийся русский зодчий Василий Баженов. В свое время он сказал знаменательную фразу: «Истинно добрый архитектор есть редкий на свете человек». Эти слова вполне применимы к удивительному таланту великого мастера, создавшего одно из красивейших зданий Кремлевского ансамбля.