Читать онлайн «История русской армии. Том первый». Страница 16

Однако в царствование Михаила Федоровича наблюдаются лишь слабые подступы к преобразованиям, да непрерывные войны и мешали им, и только при царе Алексее Михайловиче преобразовательные устремления как в масштабах всего государства, так и военные получили большие развитие и определенность. Носителями прогрессивных тенденций явились Крижанич, Котошихин, Ртищев, Ордын-Нащокин и особенно Матвеев, который был совсем западным человеком. В его-то доме, поставленном вполне на европейскую ногу, и воспиталась мать Петра Великого.

Смотр войск царем Алексеем Михайловичем (фрагмент картины Сверчкова)

И вот эти-то люди и берут на себя смелость утверждать, что сила государства зависит «от строев военных», которые требуют у нас улучшения; что военное искусство зависит не от одной лишь «природы», но и от развития и образования. Отсюда понятно, почему тогда же появляется, с одобрения царя, книга, в которой проповедуется такая дерзкая по тем временам мысль, что «ратная премудрость, опричь[16] богословия, паче и превыше всех иных премудростей».

Необходимо, однако, заметить, что все сторонники преобразований считали полезным брать от Запада только суть, дабы воплощать ее применительно к особенностям родной обстановки.

В царствование третьего Романова, Федора Алексеевича, новые прогрессивные течения уже окончательно завоевали себе все права. Оказалось возможным уничтожить местничество и захватить все современное общество идеей преобразования, которое в конце XVII в. поверило, что «народ российский… паче о бранех, ниже о книгах, паче об обучении воинском, ниже обучении школьном тщание имеяше».

Совершенно определенно московское правительство осознало необходимость обучения войск европейскому строю; в 1630 г. государева грамота, обращенная к ряду городов, призывает в Москву детей боярских обучаться ратному делу у немецких полковников Александра Лесли и Франца Пецнера. Предполагали создать два полка пехоты, обученных европейскому строю, каждый в 1 тысячу человек.

Однако детей боярских, желавших поступить в солдатский строй, оказалось недостаточно. Тогда решено было брать всяких охочих людей. Вместе с тем среди иноземцев, служивших в России, оказалось недостаточное число годных к преподавательной работе, и было послано за ними за границу.

В 1632 г. у нас появились четыре солдатских пехотных полка и один рейтарский общей численностью 9500 человек, из которых 6500 русских и 3000 иноземцев.

Полки эти тотчас были двинуты под Смоленск, осажденный войсками боярина Шеина. Однако под Смоленском они никак себя не проявили, и даже возникшие неурядицы привели их к роспуску и прекращению подобного рода практики. Но все же первый опыт создания солдатских полков оказал свое положительное влияние.

Во-первых, полк впервые был разделен на роты. Во-вторых, появляются чины: а) полковник; б) большой полковой поручик, т. е. подполковник; в) майор; г) капитан (ротмистр); д) поручик и е) прапорщик, т. е. установилось чинопроизводство, не имеющее ничего общего с чинами старых русских войск. В-третьих, каждому из названных иноземных чинов соответствовала строго определенная строевая должность со строго регламентированными обязанностями. В-четвертых, отменялось прежнее исключительное право разных сословий на известные привилегии по службе.

В-пятых, к офицерским чинам предъявлены новые требования, а именно: «мудрость и доброискусность», т. е. знание и умение, а не только родовитость происхождения, как было до сих пор.

В-шестых, первые солдатские полки дали возможность подготовить такие же полки исключительно из русских. Для этого одновременно с иноземцами в полки был назначен второй состав офицеров всех чинов из русских. Польза опыта сначала была ничтожна, но сын боярский все же стал привыкать носить иное звание с более определенными служебными обязанностями и находиться, уже не по бедности, — под началом иноземца.

Короче, опыт создания первых солдатских полков все же проложил резкую грань между русскими войсками XVI и XVII в.: между старым строем, признанным неудовлетворительным, и новым, потребность в котором уже чувствовалась.

К концу царствования Федора Алексеевича полков «иноземного строя» было уже 63, а именно: 38 пеших солдатских и 25 конных драгунских, называемых тогда копейно-рейтарскими. Общая численность этих полков достигала 90 тысяч человек, из них 60 тысяч русских, т. е. две трети от числа иноземцев.

Вместе с тем количество стрельцов в войсках стало увеличиваться: в конце XVI столетия их насчитывалось около 15 тысяч, а в начале последней четверти XVII столетия — 20 тысяч, да кроме того, городовых стрельцов 30 тысяч. Такой рост числа стрельцов был вполне естествен, так как за счет них существенно возросло число пехотинцев, что и требовалось по причине постоянной борьбы с западными государствами, обладающими многочисленной пехотой.

Ратные люди иноземного строя разделялись на следующие роды: 1) рейтары и копейщики; 2) драгуны и 3) солдаты. Если сначала в числе их были только иноземцы, то потом: 1) «гулящие некрепостные люди», 2) дворяне, дети боярские, иноземцы и новокрещеные.

Рейтары были конницей. Драгуны несли службу пешую и конную. Солдаты являлись пехотой.

Войска иноземного строя устраивались по западноевропейским, главным образом немецким, образцам.

Рейтары, драгуны и солдаты соединялись в полки численностью от 1000 до 1500 человек.

Полки делились на роты. В солдатских полках были роты мушкетерные и пикинерные, или роты копейщиков. Пикинерные роты составлялись из отборных солдат.

При полках была полковая артиллерия, шесть-восемь орудий при каждом. Такое же количество полковых пушек было и при стрелецких полках, а при остальных — не более пяти пушек в каждом.

Во главе каждого полка иноземного строя стоял полковой полковник; ближайшим помощником его и заместителем был полковой поручик или подполковник. В каждом полку был полковой сторожеставец и полковой станоставец. Первый (впоследствии майор) был старшим офицером штаба полка и ведал походными движениями, расположением на отдых, внешним охранением, поддержанием внутреннего распорядка и безопасности и разведыванием. Он являлся вторым заместителем командира полка. Полковой станоставец (впоследствии квартирмейстер) был помощником сторожеставца и его заместителем.

Во главе каждой из рот полка стоял в пехоте капитан, а в коннице — ротмистр. Помощником их являлся поручик. Младшим офицером в роте был прапорщик.

Указанный состав отразился и на войсках русского строя. Бывший стрелецкий приказ, численность которого была увеличена с 500 до 1000 человек, с 1680 г. стали называть полком, голову — полковником, помощника головы, называемого раньше полуголовой или пятисотенным, — подполковником. Ротам соответствовали у стрельцов сотни, командиров которых теперь стали называть тоже капитанами.

В полках иноземного строя все офицеры — до капитана и ротмистра — были из иноземцев, прочие же офицеры сначала тоже только из иноземцев, а затем часть их была и из русских.

Соединений выше полка в войсках иноземного строя не было, но все-таки явилась необходимость установить по иноземному образцу генеральские чины. В самом начале XVII столетия у нас введены три генеральских чина: генерал-майор, генерал-поручик и генерал.

Высшим соединением войск является армия, действующая в боевых условиях по известному заданию.

Армия делилась на разряды (современные корпуса). Разряды состояли из войск различных родов и видов; понятию разряда в то время соответствует также и «Большой полк». Разряды делились на полки в прежнем широком смысле, т. е. вроде современных дивизий, из нескольких родов и видов войск.

Наконец, эти полки, в свою очередь, состояли из нескольких полков, в современном нам смысле — отдельных строевых и хозяйственных единиц. Главнейшими недостатками нового строя были следующие:

1) для генералов, которые были и иноземцами, и русскими, несмотря на то что они явились наиболее подготовленными кадрами, было закрыто дальнейшее продвижение по службе; и правительство, и армия не могли извлечь из них всей той пользы, какую они действительно могли принести;

2) двойственность в устройстве низших соединений: полков иноземного строя и поместной конницы и стрельцов, что представляло громадные неудобства. Затрудняя служебные передвижения, оно влекло за собой два устройства, две тактики, два разных способа обучения и боевого употребления частей одной и той же армии.

Двойственность эта отчасти была уничтожена приданием стрельцов полкам иноземного строя, но оставалось еще преобразовать поместную конницу или вовсе отказаться от нее.

Явная зависимость от местничества, приносившего так много зла и армии, и государству, привела к тому, что в царствование Федора Алексеевича, в 1682 г., особым собором было постановлено уничтожить этот пагубный обычай. С уничтожением местничества иноземное чиноначалие у нас окончательно восторжествовало: устройство войск достигло необходимого единства, а при замещении высших должностей правительство получало полную свободу действий.