Читать онлайн «Морская политика России 80-х годов XIX века». Страница 3

ЧАСТЬ I

МОРСКАЯ ПОЛИТИКА РОСИИ В КОНЦЕ 70 — НАЧАЛЕ 80-х ГОДОВ XIX ВЕКА

Полуброненосный фрегат «Минин»

К началу 1880-х годов, согласно действовавшему с 1 января 1867 года Положению, на вершине должностной пирамиды российских военно-морских сил находился 53-летний главный начальник флота и Морского ведомства, генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, родной брат и ближайший помощник императора Александра II. Человек достаточно широко образованный, Константин Николаевич, по справедливому замечанию А.П. Шевырева, не отличался вместе с тем глубиной суждений. По отношению ко флоту это вызывалось недостаточной морской практикой и малым опытом командования судами и соединениями. Неуравновешенный и несдержанный характер, а также чрезмерно увлекающийся ум часто мешали ему достигать поставленных целей. Занимая с 1862 года должность наместника в Царстве Польском, а с 1865 года — председателя Государственного совета, великий князь сохранил за собой лишь общий надзор за делами ведомства, доверив непосредственное руководство им управляющему Морским министерством[35].

Действительный автор Положения 1867 года, 66-летний генерал-адъютант Н.К. Краббе, управлявший министерством с 1860 по 1875 год, сумел сосредоточить в своих руках значительную власть. Умный, но посредственно знакомый с морским делом Н.К. Краббе сделал карьеру благодаря адъютантству у светлейшего князя А.С. Меньшикова и был скорее царедворцем, чем флотоводцем, однако не утратил способности выслушивать, понимать и поддерживать талантливых изобретателей. В значительной мере благодаря этому российский флот сумел избежать полной зависимости от иностранцев в области броненосного судостроения и производства стальных орудий, одним из первых приступил к опытам в подводном плавании, стал осваивать минное дело. Однако стремление угодить великому князю и самому императору часто заставляло Н.К. Краббе чрезмерно усердствовать в исполнении их пожеланий, закрывая глаза на сравнительно низкую эффективность недостаточно испытанных образцов нового оружия, что не соответствовало интересам флота и государства в целом.

Генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич

Распорядительным органом министерства в тот период была канцелярия, с 1875 года возглавлявшаяся 46-летним контр-адмиралом А.А. Пещуровым, достаточно опытным моряком, командовавшим судами, но человеком довольно сухим, склонным к формальному теоретизированию и кабинетному стилю руководства. После смерти Н.К. Краббе в 1875 году и назначения на его место опытного флотоводца, 63-летнего вице-адмирала С.С. Лесовского, с 1871 года служившего товарищем (помощником) управляющего, влияние А.А. Пещурова возросло, а в 1880 году он, в свою очередь, стал товарищем.

Генерал-адъютант Н.К. Краббе, управляющий Морским министерством с 1860 по 1875 год

Генерал-адмирал, управляющий министерством и его товарищ, директор ведавшего личным составом Инспекторского департамента, главные командиры Санкт-Петербургского, Кронштадтского, Николаевского и Владивостокского портов играли ведущую роль в руководстве Морским ведомством. Они принимали важнейшие решения, касавшиеся повседневной деятельности и перспектив развития флота. Однако вдохновителями таких решений нередко становились лица, не занимавшие в официальной иерархии высоких постов, но пользовавшиеся доверием великого князя Константина Николаевича или очередного управляющего. Наибольшее влияние имел вице-адмирал А.А. Попов, в феврале 1880 года, в возрасте 59 лет, возглавивший кораблестроительное отделение Морского технического комитета. Именно его взгляды во многом предопределили пути, по которым отечественному флоту суждено было двигаться в 70-х годах XIX века.

По подсчетам С.П. Моисеева, российский императорский флот к 1 января 1880 года состоял из 314 кораблей всех классов, включая 115 яхт, шхун, пароходов и других вспомогательных судов[36]. Львиная доля их числилась в списках Балтийского флота, значительно превосходившего Черноморскую, Каспийскую и Сибирскую флотилии вместе взятые. Такое положение сложилось в результате поражения в Крымской войне и было зафиксировано статьями Парижского трактата 18/30 марта 1856 года, лишившего Россию права содержать крупные корабельные соединения на Черном море. Этой мерой французское и английское правительства пытались снизить исходившую, по их мнению, от России угрозу целостности Османской империи и своим интересам в ней, а также обеспечить безопасность коммуникаций, связывавших Англию со странами Востока.

Вице-адмирал С.С. Лесовский, управляющий Морским министерством с 1876 по 1880 год

Поневоле российскому Морскому министерству пришлось сосредоточить все усилия на совершенствовании Балтийского флота. Однако быстрое развитие военной техники, заставившее Россию, вслед за ведущими морскими державами, в течение считанных лет перейти от деревянных парусных кораблей и гладкоствольных бронзовых и чугунных пушек к железным паровым винтовым кораблям, покрытым броней и вооруженным стальными нарезными орудиями, поставило как перед министерством, так и перед отечественной экономикой крайне трудную задачу. Отсталая промышленность, скудные финансы, а также нерациональное использование имевшихся возможностей и средств не позволили сохранить относительную боевую мощь даже одного Балтийского флота.

Вице-адмирал А.А. Попов

В начале 1860-х годов, под влиянием печального опыта Крымской войны, в Морском ведомстве возобладала концепция «двух флотов» — оборонительного и наступательного. Поводом к ее реализации послужило обострение международной обстановки в связи с Польским восстанием 1863–1864 годов и дипломатическим выступлением европейских держав в его поддержку. Боязнь нападения английских и французских корабельных соединений на Петербург с моря, вместе с настояниями Военного ведомства и стремлением Н.К. Краббе продемонстрировать свою распорядительность привели к поспешному строительству нескольких серий маломореходных кораблей береговой обороны. А миролюбивые заявления Сент-Джемского кабинета, интерпретированные как результат демонстративного сосредоточения российских крейсерских эскадр в портах США, способствовали утверждению теории «крейсерской войны» и строительству крейсеров, большинство из которых не вполне отвечало требованиям времени.

Концепция «двух флотов» сказалась и на развитии Черноморского флота. После отмены в 1870–1871 годах нейтрализации Черного моря, местную флотилию решили пополнить довольно дорогостоящими плавучими батареями-«поповками», пригодными лишь для непосредственной обороны побережья.

Едва ли не наиболее яркое и сжатое изложение концепции прозвучало в докладе морякам-черноморцам, прочитанном 27 января 1875 года в Николаеве вице-адмиралом А.А. Поповым. Он утверждал, что «наступательной войны нам вести уже не для чего, а для войны оборонительной мы всегда должны быть готовы… наш долг заключается прежде всего в том, чтобы защитить те пункты наших берегов, которые имеют важный государственный интерес. Следовательно, наиболее необходим для нас оборонительный флот. На каждом из морей: Балтийском и Черном, он должен быть такой силы, чтобы имел возможность выдержать борьбу с союзным флотом не только всех европейских держав, но может быть более дальних государств… В интересах государственных, для того, чтобы дать во время войны возможность выйти из пассивного положения и дать тотчас же почувствовать каждой державе, объявившей нам войну, всю ее тяжесть, полезно иметь крейсеров, одно существование которых в открытом море производит панику, возвышает фрахты и причиняет неисчислимые потери…»[37].

Сборка «поповки» в Николаевском адмиралтействе

Из слов адмирала видно, под каким впечатлением от событий 1854–1855 годов находились руководители Морского ведомства, долго еще мыслившие преимущественно категориями обороны.

Впрочем, понимали они и необходимость строительства мореходных броненосцев, составлявших ударную силу флотов того времени, пригодную для решения широкого круга задач. Так, А.А. Попов в своем докладе признавал с оговоркой, что «желательно иметь наступательный флот, но нельзя забывать, что такой флот вполне зависит от тех средств, которыми государство располагает». Столь же осторожно высказались и авторы «Всеподданнейшего отчета по Морскому ведомству за 1870 — 73 годы», составленного в соответствии с указаниями Константина Николаевича. В нем предлагалось ответить на высокие темпы развития германского флота на Балтике и турецкого на Черном море ускорением собственного судостроения, без конкретизации его объемов.