Читать онлайн «Лесные солдаты. Партизанская война на Северо-Западе СССР. 1941-1944». Страница 44

После ухода этой части я, с помощью нескольких человек, разрыл солому и пепел в сгоревшей хате и извлек оттуда полуобгорелые трупы. Их было семь, все были женскими, и у всех к ноге была привязана проволока, прибитая другим концом к косяку двери. Сколько же мук перенесли несчастные, прежде чем они умерли! Мы сняли проволоку с окоченевших обгорелых ног, вырыли семь могил и похоронили несчастных, прочитав „Отче наш“ и пропев „Вечную память“. Немецкий лейтенант пошел нам навстречу. Он достал гвозди, доски, отрядил в помощь нам несколько солдат, и мы, соорудив семь православных крестов, водрузили их над могилами, написав на каждом: „Неизвестная русская женщина, заживо сожженная врагами русского народа латвийскими эсэсовцами“. На следующий день мы перешли маленькую речку и нашли вблизи нее несколько уцелевших деревянных хат и жителей. При виде нас последние испугались, но нам удалось быстро успокоить их. Мы показали им семь свежих крестов и рассказали о том, что видели и сделали. Крестьяне горько рыдали и рассказали о том, что им пришлось пережить за время пребывания здесь латышских эсэсовцев.

В мае месяце в районе деревни Кобыльники в одной из ложбин я видел около трех тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей. Уцелевшие жители рассказывали, что расстрелами занимались люди, говорившие по-русски, носившие черепа на фуражках и красно-бело-красные флажки на левом рукаве — латышские эсэсовцы. Не помню названия деревни, в которой внимание нас привлекла туча мух, кружившихся над деревянной бочкой. Заглянув в бочку, я увидел в ней отрезанные мужские головы. Некоторые были с усами и бородой. Вокруг деревни мы нашли немало трупов расстрелянных крестьянок. После разговора с уцелевшими жителями у нас не осталось сомнений в том, что и здесь также оперировали латышские эсэсовцы, показавшие свое „мужество и неустрашимость“ в расправах над беззащитным населением. Все остальное, творимое ими, кажется ничтожным по сравнению с той страшной бочкой и заживо сожженными в хате женщинами.

На такие же факты пришлось натолкнуться и в Псковской губернии. Неудивительно, что все мужское население уходило в леса в партизаны, чтобы оказывать хотя бы тайное сопротивление подобным отрядам, не будучи в силах справиться с ними другим путем».

Отметились своими зверствами в Идрицком и Себежском районах и эстонские полицейские формирования. Они начали создаваться осенью 1941 года, а в январе 1942 года в Эстонии была объявлена мобилизация молодежи в возрасте от 18 до 25 лет. Призывники должны были отвечать всем требованиям службы в войсках СС. Эти формирования придавались специальным частям полиции и СС для борьбы с партизанами. 37, 29, 33, 288-й эстонские шумабатальоны в разное время придавались камфгруппе (боевой группе) Ф. Еккельна для проведения карательных акций. В феврале 1943 года 288-й эстонский полицейский батальон, сразу же по завершении его формирования, был брошен на территорию Белоруссии для борьбы с партизанами и после месяца самостоятельных действий передан в состав боевой группы Ф. Еккельна.

После этого он принял активное участие в карательных акциях у латвийской границы против партизан Россонской партизанской зоны, в которую входили Идрицкий и Себежский районы. В октябре-декабре 1943 года вместе с латышскими полицейскими батальонами эстонские каратели приняли активное участие в расстрелах, грабежах и уничтожении деревень в Белоруссии, Идрицком и Себежском районах, в отправке населения на принудительные работы в Германию. Карательные налеты 3-й эстонской бригады СС на населенные пункты партизанской зоны продолжались до конца декабря 1943 года. Эстонские каратели, проводя акции по уничтожению населения партизанской зоны, поступали подло, представляясь финнами. В феврале-марте 1944 года 286-й полицейский батальон майора Мартинсена, сформированный из мобилизованных чинов полиции в мае 1943 года, вел бои с наступавшими частями Красной армии на фронте, проходившем в то время по южным границам Идрицкого района, и практически полностью был разгромлен, а его остатки в марте 1944 года выведены в Латвию, где батальон был расформирован.

Только в марте-июне 1943 года карательные отряды сожгли на территории Себежского района 67 деревень, насчитывавших 1382 жилых дома, расстреляли и заживо сожгли в этих деревнях 668 человек, среди которых было 196 детей в возрасте до 10 лет. Вскоре мирные люди подверглись новой расправе: за два дня были сожжены еще 48 деревень, насчитывавших 531 жилой двор, 4 школы, больницу, 2 медицинских пункта. Было убито и сожжено еще 344 человека, 242 юношей и девушек угнаны в Германию. В январе-феврале 1944 года было сожжено еще 63 деревни. В апреле 1944 года во время карательной операции «Пасхальная чистка» убито 280 жителей, в том числе 50 малолетних детишек.

Зверства оккупантов и их подручных из числа бывших советских граждан с трудом укладываются в голове, кажутся немыслимыми. Чтобы не быть голословным, приведем сухие строки архивных документов.

Ранним утром 9 мая 1943 года в деревню Черново вошли каратели. Они оцепили деревню, всех жителей от мала до велика загнали в избы, заперли двери и подожгли дома. Та же участь в тот день постигла жителей соседних деревень Кузьмино и Руданы. Заживо сгорели 171 человек, включая малолетних детей. Одна женщина с пятью детьми спряталась на огороде. Немцы заметили ее. Один выстрелил в мать. Трое других схватили детей, бросили их на землю, придавили бороной, обложили соломой и подожгли. Из архивной справки Г-1586 от сентября 1990 года Центрального государственного архива: «Сообщаем, что в акте Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков имеются сведения о концлагере на территории военного городка, расположенного в одном километре от поселка Идрица. В центре военного городка была организована тюрьма, которая огорожена в четыре ряда колючей проволокой… Кроме этого, было организовано 3 лагеря, но при отступлении немецких войск эти тюрьма и лагеря были уничтожены… При немецкой комендатуре было организовано 5 железобетонных камер предварительного задержания, куда заключались граждане, которые подвергались пыткам. Северо-западнее военного городка, на расстоянии от тюрьмы 300 метров, в горе обнаружена вырытая траншея размером 20 на 75 метров. При осмотре траншеи было обнаружено: в центре траншеи вкопан деревянный столб толщиной 30 сантиметров, высотою 1,5 метра, в котором имеется большое количество пулевых отверстий; верх этого столба имеет форму расщепленного неровного конца, который срезан пулями при расстреле граждан».

Из акта Идрицкой районной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, составленного в ноябре 1944 года: «В результате следствия, проведенного районной комиссией, собрано огромное число показаний свидетелей и пострадавших, распоряжений оккупационных властей и других документов, изобличающих гитлеровское правительство и командование германской армии в грубом попрании элементарных правил человечности. С первых дней оккупации района немецкие оккупанты приступили к планомерному истреблению населения, насилиям и издевательствам над мирными гражданами, сжигали населенные пункты. Расстрелы и пытки производились в деревнях, в квартирах поселка Идрица. На территории военного городка были созданы специальные карательные органы: фельджандармерия и комендатура, возглавляемые немцем-комендантом Галласом, ортскомендатура, во главе с майором Бройером, абвергруппа № 317 и другие, которыми были созданы тюрьмы и лагеря. Здесь ежедневно расстреливали десятки людей. На территории военного городка обнаружено семь ям с зарытыми трупами, в каждой яме по 20–30 трупов.

Ежедневно в военный городок привозились на автомашинах женщины, дети и старики, которых расстреливали в овраге в северо-западной части городка у приспособленного для этого столба с железным крюком… Свидетель деревни Козлово Идрицкого района Иван Яковлевич Ященко, житель поселка Идрица, показал: „В деревне Козлово Идрицкого района отрядом абвергруппы был задержан Ященко Владимир. Я лично видел, как его, со связанными руками, под усиленной охраной привели к месту расстрела (в военный городок), привязали к столбу и начали расстреливать. Вначале стреляли ему в ноги, затем в руки. Нанесли до 15 ран, сняли его со столба и бросили в яму“. Арестованные, как правило, расстреливались в военном городке в ночное время, когда рабочие кончали работу и уходили домой. Всего в Идрице было расстреляно около двух тысяч человек».

В феврале 1944 года каратели выловили в лесах скрывающихся жителей деревень Пустошка, Жбаны, Круглики и других и учинили массовый расстрел. Гражданин Кукленок Фома Петрович, которому удалось сбежать из-под расстрела, показал: «В феврале 1944 года жители деревень Нового сельсовета были обнаружены в лесах немецкими карателями. Около 75 человек было выведено на поляну для расстрела, я бежал из-под расстрела в лес, а мою семью: жену Кукленок Ульяну 32 лет, сыновей Василия 13 лет, Николая 11 лет, Егора 8 лет и Сергея одного года — расстреляли вместе со всеми гражданами».