Читать онлайн «Во что верит Россия; Религиозные процессы в постперестроечной России». Страница 27

Религиозные процессы накладываются на политические, причем происходит это в каждой из поволжских республик своим особенным образом. Националистические движения, как правило, имеют яркую специфику. Русские общины оказываются перед выбором, как реагировать, и в одних случаях ориентируются на православие, в других -- на коммунистов. Перед аналогичным выбором оказывается интернациональная по составу и разнородная по идеологии правящая номенклатура. В одних случаях ее представители цепляются за коммунистические идеологемы, в других -- перенимают риторику сторонников Ельцина, в третьих -- заигрывают с националистами.

Религиозная ситуация, сложившаяся ныне среди немусульманских народов Поволжья, несмотря на свою уникальность, в определенном смысле более ярко, даже гротескно отражает то положение, которое типично для всей остальной России. Эта ситуация характеризуется разрывом громадного большинства населения с традиционными формами религиозной жизни, слабым знакомством с существом религиозной веры, аморфным, эклектичным религиозным мировоззрением.

Возвращение к религии происходит не в результате религиозной проповеди, но вследствие саморазвития светской культуры и идеологии. Средства массовой информации и деятели культуры играют в религиозном возрождении едва ли не более важную роль, чем представители духовенства. Эта общая для России ситуация проявила себя в Поволжье наиболее ярко -- здесь председатели союзов художников, писателей или главные режиссеры драматических театров становятся апостолами новых религий.

Картина религиозной жизни в республиках Поволжья чрезвычайно интересна и показательна, поскольку именно там в ярко выраженной, контрастной форме возникают и развиваются ситуации, характерные или весьма возможные для остальных регионов России.

Мордовия

Коренное население Мордовии раньше других поволжских народов столкнулось с русской экспансией. Еще в домонгольскую эпоху начинается ассимиляция и христианизация мордовских племен. Планомерно и последовательно московское правительство проводило эту политику с XVII в. Русских переселенцев размещали среди мордовского населения, которое насильно крестили в православие. К концу XIX в. все мордовские священные рощи были вырублены, священные поляны и кладбища распаханы. Но в народной культуре частично сохранялись молитвы языческим богам и духам предков, в песнях и сказках были живы образы древней мифологии. Наиболее непокорные и свободолюбивые приверженцы веры предков убегали от русского диктата на Урал. Там в мордовских поселениях до сих пор язычество сохранилось лучше. В сознании мордовского народа по сей день живет память о религиозном движении, созданном в начале XIX в. мордовским крестьянином Кузьмой Алексеевым, объявившим, что "Иисус Христос -- не Бог, а чин, и чин этот низложен". Кузьма пророчествовал гибель христианства и воцарение во всем мире мордовской веры, когда "народы оденутся в мордовские платья и станут такими же, как мордва"; что молиться надо на запад, а не на восток, потому что "с запада придут спасение и свобода". Движение сторонников Кузьмы Алексеева распространялось по мордовским селениям, к нему примыкали и русские. В 1810 г. движение "мордовского бога Кузьки", было подавлено правительством, но память о нем осталась в сознании народа.

Только в конце XIX - начале ХХ вв. Святейшим Синодом предпринимаются первые цивилизованные попытки миссионерства: появляются инициативы по просвещению мордвы. И. Барсов приступает к переводу Библии и богослужебных книг, однако революция прерывает эту работу в самом ее начале.

Большевики впервые создают мордовскую государственность -- Мордовскую АССР. При этом в самой Мордовии мордва составляет лишь треть населения республики, в то время как 2/3 мордвы оказываются на территории соседних российских областей.1

Создание мордовской государственности спасло мордву от полной ассимиляции и способствовало возникновению национальной интеллигенции. Однако, по сравнению с другими автономными республиками, здесь русификаторская политика была наиболее ярко выраженной. К 80-м годам само существование национальных языков стало проблематичным. Положение усугубляется тем, что мордовского народа в строгом смысле этого слова не существует. Под этим понятием в действительности объединены два народа -мокша и эрзя, имеющие свои собственные языки и культурные отличия. В Мордовии постоянно тлел конфликт не только между "мордвой" и русскими, но также между эрзей и мокшей. Религиозная политика коммунистического режима в Мордовии также была весьма жестокой, даже по советским стандартам. До 90-х гг. на всю республику насчитывалось всего 10 (в основном сельских) православных приходов, не имевших своего архиерея и входивших в Пензенскую епархию. Политика местной власти была настолько жестокой, что не допускались никакие проявления самостоятельной национальной религиозной жизни или сколько-нибудь заметной активности баптистов и иных протестантов или представителей сект. Программа "преодоления религии" была осуществлена в Мордовии с редким успехом. Не удивительно, что религиозное и национальное возрождение протекает в Мордовии медленнее и болезненнее, чем в других автономных республиках.

Первыми пробудились православные. В 1990 г. была создана Мордовская епархия. Ее возглавляет епископ Варсонофий (Судаков), человек рассудительный, энергичный, настроенный к мокшанам и эрзянам благожелательно. Сам он русский, направлен Синодом. За первые три года его архиерейства число приходов выросло в 10 раз и достигло 115. Однако число верующих увеличилось незначительно, поскольку русские в большинстве своем потеряли связь с Церковью, а для мордвы православие остается чужой религией -- богослужение ведется по-славянски.

Епископ Варсонофий, ссылаясь на благословение патриарха, не препятствует переводу богослужения на местные языки, но результатов пока нет. Формально была создана комиссия по переводу Библии и богослужебных текстов. В нее входили: один священник эрзя, один священник мокша и два лингвиста из местного института языка и литературы. Силы явно недостаточные, поскольку лингвисты не обладают богословской подготовкой, а священники -филологической. Группа располагала лишь незначительным числом переводов, осуществленных в конце XIX в. мордовскими просветителями, и шведскими переводами Библии в детском переложении. Работа осложнялась наличием двух местных языков и отсутствием финансирования.

Епархия бедна. Коммунистические власти Мордовии относятся к религии вообще и к православию, в частности, если не враждебно, то безразлично. В отличие от большинства автономных республик и областей, РПЦ в Мордовии не получает субсидий. Сельское духовенство бедно, вынуждено держать скотину, огород. Большинство священников не имеет высшего образования. Им явно не по плечу дело возрождения православия даже среди русских, забывших, что такое Церковь, не говоря уже о мордве. Среди мордовского духовенства нашелся один подвижник -- отец Вадим Захаркин, прославившийся своими громкими эскападами на всю республику то в поддержку мордовского богослужения, то против западных миссионеров, то против язычества, то против коммунистов. Но это глас вопиющего в пустыне.

Получается, что, несмотря на численное превосходство, несмотря на усердие архиерея, который и перевод благословляет, и мордву рукополагает, и регулярный епархиальный журнал издает, и самолично преподает на катехизаторских курсах, православие оказалось не в "лучшей форме" перед лицом начавшегося национального возрождения.

Начало религиозного возрождения в Мордовии было очень нелегким. Коренные народы в республике в меньшинстве, не только на их представителей, но на все население давил тяжелейший антирелигиозный коммунистический пресс. На сегодняшний день и демороссы, возглавляемые недолго правившим первым президентом Мордовии В. Гуслянниковым, и коммунисты относятся к "мордовским националистам" негативно. Массовые национальные партии до сих пор не сложились. Но с начала перестройки мордовская национальная интеллигенция развернула бурную и во многом успешную кампанию по возрождению национального языка и культуры. С самого начала это движение было во многом враждебно православию -- "религии оккупантов", "русификаторской идейной силе".

Культурное возрождение для мордвы -- это, в первую очередь, возрождение фольклора, ремесла, костюма -- всего того, что неразрывно связано с язычеством. Православные священники прямо говорят: "Саранское Министерство культуры создает языческую веру". И это высказывание не лишено оснований. Именно из этой среды вышли первые неоязычники во главе с поэтессой Раисой Кемайкиной. Кемайкина возглавила группу саранской интеллигенции, которая поставила своей целью полную реконструкцию языческого мировоззрения и богослужения на основе обработки этнографического, фольклорного и лингвистического материала. Вскоре возникла малочисленная сепаратистская эрзянская партия Эрзян Мастер, все активисты которой принимают язычество и заявляют, что его распространение является одной из их политических целей.