Читать онлайн «Николай и Александра». Страница 12

У Николая вошло в привычку в конце дня приходить к Аликс в ее комнату. "Мы долгое время оставались вместе, она была удивительно нежна со мною... Так необычно - знать, что можешь без помех приходить к ней... Даже на ночь жалко расставаться".

Наконец прошли десять дней блаженства, наступила пора разлуки. Последний вечер Николай провел в комнате Аликс. По стволам деревьев, которые росли под окном, струились потоки теплого весеннего ливня. "Вечер провел с дорогой Аликс у нее; ужас как грустно, что приходится расставаться на долгое время. Как хорошо было вместе - рай!"

На следующий день, сидя в поезде, который вез его домой, с любовью и грустью в душе, Николай разглядывал свое обручальное кольцо. "Аликс подарила мне кольцо; в первый раз в жизни воздел его на перст, самому кажется смешно... На станции в Гатчине вошли в вагон дорогие Папа и Мама, Ксения, Миша, Ольга и Сандро..." Император Александр III, только что вернувшийся с охоты на уток, не успел даже переодеться. Цесаревича уже ждали телеграммы от Аликс и королевы Виктории, на которые следовало ответить. Потом Николай пошел с императрицей в парк, рассказал все, что произошло.

Цесаревичу казалось, что май никогда не кончится. Он проводил время в прогулках среди кустов сирени, потом бегом возвращался к себе, чтобы написать очередное письмо Аликс. Наконец, в июне поднялся на борт императорской яхты "Полярная звезда", которая через Балтийское и Немецкое море доставила его в Англию. После четырех суток плавания, приближаясь к берегам Англии, Николай записал: "Итак, даст Бог, завтра увижу снова мою ненаглядную Аликс... Схожу с ума от этого ожидания. Встали на бочку в Гревзенде. На экипаже доехал до станции". "Полетел на экстренном поезде в Лондон... Приехал в Walton... и в 3 3/4 встретился с дорогой Аликс", записал Николай. Особняк в Уолтон-на-Темзе принадлежал старшой сестре Аликс, принцессе Виктории Баттенбергской. Целых три дня, надолго запомнившихся им, оба отдыхали а берегу реки, плавно катившей свои воды. Гуляли по зеленым лужайкам, рвали фрукты, собирали цветы в окрестных полях. Сидели на траве в саду под старым каштаном; Аликс вышивала, Николай читал вслух. "Все время были на воздухе, благодаря летней погоде, и днем катались на шлюпках вверх и вниз по реке, вылезая на берег в траву, где заваривали и пили чай. Une veritable idylle", [(Настоящая идиллия (фр.))] - написал он матери. Много лет спустя Николай и Аликс в мельчайших деталях вспомнят те три удивительных дня, проведенные в английской провинции, и при упоминании слова "Уолтон" на глазах у Аликс появятся слезы радости.

Прошло трое суток, и молодой паре пришлось оставить особняк, где они купались в счастье. В Виндзорском замке их уже ждала Granny - королева Виктория. Император Александр III прислал собственного исповедника, протопресвитера И.Л.Янышева, которому не терпелось начать приобщение к православное религии принцессы Алисы. В Виндзоре Николай преподнес своей нареченной подарки: перстень с розовой жемчужиной, ожерелье из крупных розовых жемчужин, цепочку-браслет с крупным изумрудом и брошь, украшенную сапфирами и алмазами. Самым роскошным было жемчужное колье, подарок Александра III свей будущей невестке. Оно было изготовлено знаменитым придворным ювелиром Фаберже и оценивалось в 250000 рублей золотом. То был самый крупный заказ, полученный Фаберже от императорской семьи. Разглядывая эти сокровища, королева Виктория качала головой со словами: "Смотри, Аликс, не возгордись".

В то лето в Англии стояла невыносимая жара. Николай выезжал из Виндзорского замка утром, когда было еще прохладно. Ему нравилось прогуливаться рысцой на лошади излюбленным маршрутом для верховых поездок - по "дорожке королевы Анны", окаймленной с обоих сторон величественными деревьями, и скакать по полю "галопом, словно сумасшедший". К десяти часам он всегда возвращался и вместе с Аликс и королевой пил кофе. Обед был в два часа, после него все расходились отдохнуть, пытаясь спрятаться от жары. До чая Николай и Аликс катались по аллеям Виндзорского парка, вдоль которых выстроились вековые дубы, и восхищались цветущими рододендронами. Николай писал императрице: "Жаловаться я не могу. Granny очень любезна и даже позволяет нам обоим кататься вместе". Вечером, когда становилось прохладнее, они ужинали вместе с гостями на балконе или террасе и слушали музыку, исполняемую во дворе замка. Однажды, когда из Лондона приехал скрипач, Аликс аккомпанировала ему на рояле.

Несмотря на занятия с отцом Янышевым, Аликс часто заглядывала в комнаты Николая. Цесаревич извинялся перед матерью за то, что не пишет чаще. "Каждую минуту, - объяснял он, - мне хотелось подняться и заключить ее в объятия". Очевидно, во время одного из таких вторжений Аликс узнала, что жених ведет дневник. Она начала делать в нем записи и сама. Записи эти, чаще всего по-английски, поначалу были совсем коротенькими: "Много раз целую", "Благослави тебя Господь, ангел мой", "Навсегда, навсегда". Потом на смену им пришли стихи и молитвы:

"Мне снилось, я любима и, проснувшись, убедилась в этом наяву и благодарила на коленях Господа. Истинная любовь - дар Божий - с каждым днем все сильней, глубже, полнее и чище".

Видя себя предметом такого безграничного обожания, Николай решил рассказать невесте о некоторых эпизодах из прошлой своей жизни. Так зашла речь о Матильде Кшесинской. Хотя ей было всего двадцать два года, Аликс, как подобает внучке королевы Виктории, оказалась на высоте. Она великодушно простила своего нареченного, но прочитала ему назидательную лекцию на тему о том, что чистая любовь искупает мужчину:

"Что прошло, то прошло, и к нему нет возврата. В этом мире мы все окружены соблазнами, и когда мы молоды, мы не всегда находим в себе силы устоять перед ними. Но мы покаемся, Господь простит нас... Прости, что так много пишу, но я хочу, чтобы ты был уверен в моей любви к тебе и знал, что я люблю тебя еще больше после того, как ты поведал мне ту историю; твое доверие ко мне меня так тронуло... Хочу всегда быть достойной его... Да благословит тебя Господь, мой любимый Ники..."

Зная о любви Николая к армии и строевым занятиям, королева Виктория то и дело устраивала военные парады и учения в Виндзоре. "1000 мальчиков, будущих матросов, отлично проделали гимнастические упражнения под музыку и затем прошли церемониальным маршем. Они все из ", - вспоминал цесаревич. Он произвел смотр шести ротам гвардейского Колдстримского полка, офицеры которого пригласили русского гостя на обед. В обычных условиях Николай охотно принял бы это приглашение. "Granny меня слишком любит и, как и Аликс, не желает отпустить от своего обеда", - объяснил он свой отказ в письме к императрице. В Альдершоте, огромном военном лагере, "в темноте при свете факелов четыре сборных хора прошли почетными караулами от 4-х племен соединенного королевства, которые потом соединились", - записал в дневнике Николай Александрович. На следующий день Николай Александрович, облачившись в гусарскую форму, принимал парад. "На месте парада всего было собрано около 10000 чел. После "Royal salute" началось прохождение, сначала конная артиллерия, кавалерия, пешая артиллерия и пехота... Парад закончился общим наступлением к флангу и гимном", - гласила запись в дневнике. Особенно понравились Николаю юбочки и волынки шотландских полков.

Во время пребывания русского цесаревича в Англии в английской королевской семье родился младенец. "Вчера в 10 час. вечера у Джоржа и Мэй родился сын, радость и ликование были всеобщие...". Ребенок, получивший титул принца Уэльского, станет королем Эдуардом VIII, а затем герцогом Виндзорским. Николай и Аликс стали крестными родителями маленького принца. "Вместо погружения архиепископ намочил пальцы и обвел ими голову ребенка", - записал цесаревич. "Какой славный, хорошенький ребенок...". Впоследствии родитель новорожденного посетил обрученных в Весминстерском замке. Даже в дневнике Николай старается не нарушать приличий. Описывая визит, он указывает: "К завтраку приехал Georgie. Он и Аликс сидели у меня со мной прибавил "со мной", потому что без него выходило довольно странно".

Прежде чем уехать из Англии, цесаревич и его нареченная вместе с королевой Викторией отправились в Осборн, летнюю королевскую резиденцию на острове Уайт. С дворцовых газонов они смогли наблюдать вереницы яхт, летевших на всех парусах. "Мы отправились к морю, где я ходил, как ребенок, в воде голыми ногами".

В конце июля продолжавшаяся шесть недель идиллия кончилась. Дневник Николая был испещрен записями, сделанными Аликс: "Любовь попала в плен. Я связала ей крылья. Он больше не уйдет и не улетит. В обоих наших сердцах вечно поет любовь". Когда "Полярная звезда" прошла мимо Лувра, держа курс на север, Николай прочитал строки, написанные рукой Аликс: "Спи сладко, и пусть мягкие волны тебя убаюкают. Твой Ангел Хранитель стоит на страже. Нежно целую".

На другой день возле ютландского побережья Николай стоял у поручней, глядя на огненный закат. Двадцать судов германского императорского флота приспустили флаги, салютуя русскому цесаревичу. Пройдя проливом Скагеррак в Балтийское море, "Полярная звезда" медленно проплывала мимо побережья Дании, над которым возвышался замок Эльсинор. Но в мыслях Николай уносился в другие края.