Читать онлайн «Теневая история Евросоюза. Планы, механизмы, результаты». Страница 10

Как написал в своей книге 1934 г. «Мы евреи» немецкий сионист Иоахим Принц (эмигрировавший в США и ставший впоследствии главой Еврейского конгресса Америки), смыслом национал-социалистической революции в Германии было «еврейство для евреев»[71]. Хотя позднее Принц с сарказмом отзывался о расистских теориях Гитлера, он страстно защищал само понятие «еврейская раса»: «Мы хотим заменить ассимиляцию новым законом: законом принадлежности к еврейской нации, к еврейской расе. Любой еврей, признающий себя таковым, отнесётся к подобному утверждению, основанному на принципе чистоты крови, с уважением и почтением... Сейчас нам не помогут никакие отговорки. Вместо ассимиляции нам необходимо другое понятие: признание еврейской нации, еврейской расы...»[72]. В том же духе высказывался в 1935 г. и бывший глава крупнейшей в Западной Европе берлинской еврейской общины, лидер Сионистской государственной организации и Еврейской лиги культуры Георг Карески: «В течение многих лет я считал полное разделение культур двух народов (евреев и немцев) необходимой предпосылкой их мирного сосуществования... Я выступал за такое разделение, считая, что оно продиктовано взаимным уважением. Нюрнбергские законы не только подводят под существующее положение вещей юридическую базу, они полностью отвечают нашему стремлению жить отдельно, уважая друг друга... Эти законы приостановят процесс дезинтеграции, имеющий место во многих еврейских общинах в основном за счёт смешанных браков, поэтому с еврейской точки зрения их можно только приветствовать» [73].

Вплоть до самого начала Второй мировой войны главной целью германского правительства в отношении евреев была их эмиграция, так что они оказывали в этом самую широкую поддержку сионистским организациям[74]. Совместными усилиями нацистов и сионистов по всей стране была создана сеть из 40 лагерей и сельскохозяйственных центров, в которых обучались те, кто намеревался переселиться в Палестину[75]. В соответствии с так называемым соглашением «Хавара»[76], заключённым в августе 1933 г. между властями Третьего рейха и сионистскими организациями Германии и Палестины, еврейским эмигрантам разрешался прямой трансфер части их имущества, облегчался экспорт товаров из Германии на Ближний Восток. С 1933 по 1939 г. по этому соглашению в Палестину было переведено около 100 млн. рейхсмарок, что помогло 60 тыс. немецких евреев, переселившихся в эти годы в Святую Землю, поддержать существование в самое трудное первое время эмиграции. Как указывают исследователи, «гитлеровский Третий рейх сделал для переселения евреев в Палестину больше, чем любое другое европейское государство»[77].

Показательно, что сионистские организации и ишува демонстративно не участвовали в каких-либо формах протеста против немцев, чтобы не создать препятствия достигнутым соглашениям. В знак почитания этого союза по распоряжению Геббельса была отчеканена памятная медаль с изображением звезды Давида на одной стороне и свастики — на другой. Что же касается СС, то оно сотрудничало даже с подпольно действующими в Палестине сионистской военизированной организацией Хагана и агентством Моссад Ле Алия Бет, занимаясь контрабандой оружия и нелегальной переправой евреев (после введения ограничения на их иммиграцию в Великобритании)[78].

Наиболее же красноречивым свидетельством общности интересов сионистов и нацистов стало выдвинутое в 1941 г. официальное предложение самой экстремистской из сионистских групп «Лехи» («Борцов за свободу Израиля», одним из руководителей которой был Ицхак Шамир) о военном союзе с нацистами против Великобритании, которая тогда старалась защитить гражданские права палестинцев и пыталась ограничить иммиграцию евреев в Палестину. В подготовленном коммюнике ясно указывалось, что «у “европейского нового порядка”, основанного на немецкой концепции, и у патриотических стремлений евреев — членов НВО (Национально-военной организации в Палестине) могут существовать “общие цели и интересы” и что “образование исторического еврейского государства на националистической и тоталитарной основе, которое было бы связано договором с немецким рейхом, было бы в интересах поддержания и усиления немецкой власти на Ближнем Востоке”»[79].

Однако «сотрудничество» это имело свою оборотную сторону, выявившую истинные цели сионизма и подготовившую почву для создания идеологии холокоста, превращённой в оружие для достижения политических целей. Когда Германия оказалась в состоянии войны с Великобританией и сионистская верхушка оказалась перед выбором — поддерживать британцев, ограничивших иммиграцию евреев в Палестину, или немцев, — она сделала его, не задумываясь, встав на сторону англичан. Главным для сионистов было использование ситуации для создания государства Израиль. Как указывал Бен Гурион, возглавлявший тогда Еврейское агентство, являвшееся центральным органом управления ишува, базировавшимся в Лондоне, «если бы я знал, что можно спасти всех детей Германии и вывести их в Англию или — лишь половину и вывести их в Эрец Израэль, я выбрал бы второе, потому что мы должны принимать во внимание не только жизнь этих детей, но и судьбу народа Израиля»[80]. Хорошо известны также его слова: «Задача сиониста — не спасение “остатка” Израиля, который находится в Европе, а спасение земли Израильской для еврейского народа»[81]. Руководители Еврейского агентства согласились с тем, что ради нужд сионистского проекта в Палестине должно быть выбрано меньшинство, которое может быть спасено. В меморандуме агентства 1943 г. прямо говорилось, что надо спасать «прежде всего тех, кто может быть полезен для земли Израильской и для иудаизма»[82].

Мы уже указывали, как оценивала иудейская верхушка евреев «второго сорта» — «Ам-Гаарец», «плебеев» или «невежд в законе». К ним относили и ассимилированных евреев, которых можно было отдать на откуп и использовать как «расходный материал» в целях демонизации врагов иудаизма и укрепления его позиций. Показательны в этом плане слова сионистского лидера, президента ВСО Хаима Вейцмана, сказанные им в ответ на предложение выкупить евреев, находившихся в немецких концлагерях: «Все эти евреи не стоят одной палестинской коровы». В 1934 г. в беседе с А. Эйхманом на его вопрос «Можете ли вы, господин Вейцман, вообще принять так много евреев?» X. Вейман ответил: «Мы охотно примем здесь силы, способные сражаться за нас в Палестине, а остальных надо ликвидировать как бесполезный мусор»[83].

Между тем еще в 1937 г. Вейцман сделал следующее заявление: «Я задаю вопрос: “Способны ли вы переселить 6 млн. евреев в Палестину?” Я отвечаю: “нет”. Из трагической пропасти я хочу спасти 2 млн. молодых... и лишь молодая ветвь будет жить»[84]. Для Вейцмана это было «обрезание сухих ветвей». Так что не случайно М. Шонфельд, автор исследования, в котором приводятся слова Вейцмана, называет его главным из преступников, виновных в геноциде. Удивительна, конечно, сама уверенность прогноза о глобальном уничтожении евреев. Но лидеры сионизма начали предсказывать его ещё раньше. Одним из первых это сделал Теодор Герцль уже в первых записях своих «Дневников», назвав цифру в 6 млн. евреев, которым в Европе якобы угрожает опасность. Затем эту цифру называли накануне и во время Первой мировой войны, чтобы изобразить немцев, могущих уничтожить столько евреев, как абсолютное зло. И только после Второй мировой её закрепили в Европе в качестве общепризнанной и не подвергаемой никакому критическому анализу.

Общая политика сионистов в годы нацистского режима делает их, безусловно, ответственными за жестокости Второй мировой, что признаётся многими ортодоксальными иудеями. Как писал, в частности, М.А. Фридман, главный раввин антисионистской еврейской общины Австрии, «действительно заинтересованы в геноциде евреев были скорее сионисты, которые стремились в результате получить политическую и финансовую поддержку, необходимую для создания еврейского государства Израиль. Число “шесть миллионов” было и остаётся сионистской выдумкой. Когда сегодня говорят об “оси зла”, это надо связывать с гешефтом вокруг холокоста и поддержкой преступных целей сионистов»[85]. Недаром и известная исследовательница К. Аренд отметила, что «роль еврейских лидеров в уничтожении своего собственного народа — это для евреев, несомненно, самая мрачная глава во всей этой мрачной истории».

Надо отметить, что вплоть до 1970-х гг. официальной версии холокоста ничто не угрожало, однако с выходом в свет серьёзных научных исследований ситуация изменилась, и холокост начали превращать и действительно превратили в своего рода религию, которую нельзя подвергать никакому научному анализу. Как писал польский исследователь Томаш Габись, у религии холокоста есть свои святые места, прежде всего Освенцим; свои священные книги, например Дневник Анны Франк; свои священники, например Эли Визель; свои храмы, например музей Холокоста в Вашингтоне; свои реликвии, свои еретики, например Роже Гароди. Главный признак религии холокоста — это объяснение его мистерией, рационально необъяснимой, так что лучше и не понять её разумом. Как указывал один из её «верховных жрецов» Эли Визель, «Холокост — это священная мистерия, тайну которой знает только духовенство выживших»[86].