Читать онлайн «Полное собрание сочинений. Том 11». Страница 18

Если мы, однако, не ограничились короткой резолюцией, то это для того, чтобы разъяснить рабочим сущность правого уклона, показать им настоящее лицо Брандлеров и Тальгеймеров, показать им, что они представляли собой в прошлом и что представляют теперь, показать, как долго щадил их Коминтерн, надеясь исправить их, показать, как долго терпели их в своей среде коммунисты и почему нельзя терпеть дальше существования таких людей в составе Коминтерна.

Вот почему проект резолюции получился более пространный, чем этого можно было ожидать с первого взгляда.

Тов. Молотов уже говорил здесь, что делегация ВКП(б) присоединяется к этим проектам резолюции. Я могу лишь повторить заявление тов. Молотова.

“Большевик” № 23—24,

1928 г.

Прежде всего, товарищи, следует рассмотреть вопрос о размерах проекта программы Коминтерна.

Говорят, что проект программы слишком большой, громоздкий. Требуют сжать его вдвое, втрое. Требуют дать в программе несколько общих формул и ограничиться этим, назвав эти формулы программой.

Я думаю, что эти требования не имеют основания. Те, которые требуют сжатия программы вдвое или даже втрое, не понимают тех задач, которые стояли перед составителями проекта программы. Дело в том, что программа Коминтерна не может быть программой одной какой-либо национальной партии, или, скажем, программой только для “Цивилизованных” наций. Программа должна охватывать все коммунистические партии мира, все нации, все народы, как белых, так и черных. В этом основная и характернейшая черта проекта программы. Но как охватить основные нужды и основные линии работы всех секций Коминтерна, и восточных и западных, сжимая программу вдвое или втрое? Пусть товарищи попробуют разрешить эту неразрешимую задачу. Вот почему я думаю, что сжать программу вдвое или втрое значит прокатить ее из программы в пустой список абстрактных формул, ничего не дающих секциям Коминтерна.

Перед составителями программы стояла двоякая задача: с одной стороны - охватить главное и основное во всех компартиях мира, с другой стороны - охватить это главное и основное таким образом ,чтобы отдельные положения программы не представляли пустых формул, а давали бы практические руководящие начала для самых разнообразных стран и народов , для самых разнообразных коммунистических партий и коммунистических групп. Согласитесь , что разрешить эту двоякую задачу совершенно немыслимо в кратком и сжатом проекте программы.

Курьезнее всего то, что те же самые товарищи, которые предлагают сжать программу вдвое или даже втрое, делают такие предложения, которые имеют тенденцию расширить нынешний проект программы вдвое, если не втрое. В самом деле, если дать в проекте программы пространные формулировки о профсоюзах, о кооперации, о культуре, о национальных меньшинствах в Европе и т. д. , то разве не ясно, что никакого сжатия программы из этого не может получиться? Нынешний проект программы пришлось бы расширить вдвое, если не втрое.

То же самое надо сказать о тех товарищах, которые требуют либо того, чтобы программа была конкретной инструкцией для коммунистических партий, либо того, чтобы программа объясняла все и вся, вплоть до отдельных ее положений. Во-первых, нельзя говорить, что программа должна быть только инструкцией или главным образом инструкцией. Это неверно. Такого требования нельзя предъявлять к программе, не говоря уже о том, что исполнение такого требования расширило бы размеры программы до невероятности. Во-вторых, программа не может объяснять все и вся, вплоть до отдельных ее декларативных или теоретических положений. Для этого существуют комментарии к программе. Нельзя смешивать программу с комментариями.

Второй вопрос касается структуры программы и порядка размещения отдельных глав внутри проекта программы.

Некоторые товарищи требуют перемещения главы о конечной цели движения, о коммунизме, в конец программы. Я думаю, что это требование также не обосновано. Между главой о кризисе капитализма и главой о переходном периоде в проекте программы имеется глава о коммунизме, о коммунистической системе хозяйства. Правильно ли такое расположение глав? Я думаю, что совершенно правильно. Нельзя говорить о переходном периоде, не говоря предварительно о той системе хозяйства, в данном случае, о коммунистической системе хозяйства, переход к которой предлагается программой . Говорят о переходном периоде, о переходе от капитализма к другой системе хозяйства. Но переход к чему, к какой именно системе, - вот о чем должна идти речь раньше, чем охарактеризовать самый переходный период. Программа должна вести от неизвестного к известному, от менее известного к более известному. Сказать о кризисе капитализма и потом о переходном периоде, не говоря предварительно о том, к какой системе должен быть совершен переход, - значит запутать читателя и нарушить элементарное требование педагогики, являющееся вместе с тем требованием построения программы. Ну, а программа должна облегчать положение читателя в деле его подвода от менее известного к более известному, а не затруднять его.

Другие товарищи думают, что абзац о социал-демократии не должен входить в состав второй главы проекта программы, где говорится о первой фазе пролетарской революции и о частичной стабилизации капитализма. Они думают, что тем самым они ставят вопрос о структуре программы. Это неверно, товарищи. На самом деле, мы имеем здесь дело с вопросом политическим. Выключить из второй главы абзац о социал-демократии - это значит допустить политическую ошибку в одном из основных вопросов о причинах частичной стабилизации капитализма. Дело тут не в структуре программы, а в оценке политического положения в период частичной стабилизации, в оценке контрреволюционной роли социал-демократии, как одного из факторов этой стабилизации. Эти товарищи не могут не знать, что мы не можем обойтись без абзаца о социал-демократии в главе о частичной стабилизации капитализма, так как сама эта стабилизация не может быть объяснена без характеристики роли социал-демократии, как одного из важнейших факторов стабилизации. В противном случае пришлось бы также выбросить из этой главы абзац о фашизме, отнеся этот абзац так же, как и абзац о социал-демократии, к главе о партиях. Но выбросить оба эти абзаца о фашизме и социал-демократии из главы, трактующей о частичной стабилизации капитализма, значит обезоружить себя и отрезать себе всякую возможность объяснения капиталистической стабилизации. Ясно, что мы не можем пойти на это.

Вопрос о нэпе и военном коммунизме. НЭП есть политика пролетарской диктатуры, направленная на преодоление капиталистических элементов и построение социалистического хозяйства в порядке использования рынка, через рынок, а не в порядке прямого продуктообмена, без рынка и помимо рынка. Могут ли обойтись без нэпа капиталистические страны, хотя бы даже самые развитые из них, при переходе от капитализма к социализму? Я думаю, что не могут. В той или иной степени новая экономическая политика с ее рыночными связями и использованием этих рыночных связей абсолютно необходима для каждой капиталистической страны в период диктатуры пролетариата.

У нас есть товарищи, которые отрицают это положение. Но что значит отрицать это положение?

Это значит, во-первых, исходить из того, что сразу же по приходу к власти пролетариата у нас будут налицо уже готовые наста процентов распределительные и снабженческие аппараты между городом и деревней, между индустрией и мелким производством, дающие возможность установить сразу прямой продуктообмен, без рынка, без товарооборота, без денежного хозяйства. Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю нелепость такого предположения.

Это значит, во-вторых, исходить из того, что пролетарская революция должна после захвата власти пролетариатом встать на почву экспроприации средней и мелкой буржуазии, взвалив на свои плечи неимоверное бремя устроения на работу и обеспечения средствами к жизни, искусственно созданных, миллионов новых безработных. Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю несообразность и глупость такой политики пролетарской диктатуры. НЭП тем, между прочим, и хороша, что она избавляет пролетарскую диктатуру от таких и подобных им трудностей.

Но из этого следует, что НЭП является неизбежной фазой социалистической революции во всех странах.

Можно ли то же самое сказать о военном коммунизме? Можно ли сказать, что он, военный коммунизм, является неизбежной фазой пролетарской революции? Нет, нельзя. Военный коммунизм есть навязанная военной обстановкой и интервенцией политика пролетарской диктатуры, рассчитанная на то, чтобы установить прямой продуктообмен между городом и деревней не через рынок, а помимо рынка, мерами, главным образом, внеэкономического и отчасти военного порядка, и имеющая своей целью организовать такое распределение продуктов, которое бы могло обеспечить снабжение революционных армий на фронте и рабочих в тылу. Ясно, что, не будь военной обстановки и интервенции, не было бы военного коммунизма. Поэтому нельзя утверждать, что военный коммунизм является экономически неизбежной фазой развития пролетарской революции.