Читать онлайн «КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.». Страница 4

Наши артиллеристы разрушали укрепления противника, громили скопления его войск, немало потопили на Двине вражеских судов. И в этом значительная доля «вины» Уборевича. Под руководством Иеронима Петровича моряки установили доставленные ими из Кронштадта 120-миллиметровые пушки на две железные баржи, и наша флотилия пополнилась двумя плавучими батареями.

В краткие передышки между боями Уборевич обучал артиллеристов, показывал нам, пехотным командирам, способы наилучшего использования орудий. Запомнились его уроки по применению малокалиберных пушек Маклена. Он брал схемы вражеских целей, карандаш, топографическую карту и говорил: - Давайте поставим «макленовки» вдоль берега на сто - сто пятьдесят шагов одну от другой и замаскируем.

Появляется на реке вражеская канонерка - даем по ней четыре-пять выстрелов. Противник ищет наше орудие, а оно уже быстро переместилось на другую позицию. В это время другая пушка стреляет. Чередуясь, меняя позиции, «макленовки» становятся неуязвимыми. Если нам даже не удастся вывести из строя бронированный корабль, то по крайней мере заставим врага отходить или вести бесцельный огонь.

После гибели П. Ф. Виноградова командование Двинской бригадой временно принял на себя военный комиссар Беломорского округа Макаров. Но в конце сентября нам был объявлен приказ командующего Котласским боевым районом: «Товарищи красноармейцы и матросы, на ваших глазах доблестной смертью героя пал командующий Двинской бригадой товарищ Виноградов, показавший пример самопожертвования во имя мирового социализма, во имя торжества миллионов угнетенных тружеников над шайкой мировых угнетателей. Дабы не внести смятения в ваши ряды после гибели товарища Виноградова, мною приказано было вступить во временное командование военному комиссару Беломорского округа товарищу Макарову, как старому партийному работнику... Товарищ Макаров просил при первой возможности заменить его лицом надежным и обладающим специальными военными знаниями.

Сего числа я приказал вступить в командование тов. Уборевичу- командиру гаубичной батареи, сформированной благодаря его неутомимой энергии и познаниям. Товарищ Уборевич - член Коммунистической партии, верный товарищ, доказавший на деле свою преданность трудовому народу, подвергавшийся гонениям и арестам во времена Керенского. Кроме того, товарищ Уборевич обладает военными познаниями, так недостающими в нашей Красной Армии.

Приказываю исполнять все его приказания и всеми силами способствовать проведению их в жизнь...

Я глубоко уверен, что товарищ Уборевич со своей железной энергией с честью выполнит задачу, возложенную на него, при условии, что инструкторы, красноармейцы и матросы проникнутся желанием оказать ему полную поддержку, точно будут исполнять все его приказания.

Командующий Котласским районом Геккер» / ЦГАСА, Ф 750, оп. 1, д. 3, л. 36/.

А на следующий день мы прочли первый приказ Уборевича: «Согласно приказанию начальника Котласского района тов. Геккера в командование бригадой вступил.

Приветствуя вас, храбрые защитники социализма, в своем первом приказе к вам я требую именем векового горя бедняка проявить стойкость и храбрость в оказании сопротивления коварному врагу.

Стойко будем защищать долгожданное освобождение от ига богачей и никогда не склоним нашего Красного знамени перед плетью гордого насильника.

И да не загрязнит никто из нас насилием и грабежом мирного населения нашу чистую идею коммунизма. Гоните вон из ваших рядов всех грязных и преступных людишек!

Товарищи, вспомните смерть и раны наших вождей u товарищей, мощно и дружно крикнем: Да здравствует непобедимая наша революция!

Командующий Двинской бригадой Уборевич- Губаревич» / ЦГАСА. Ф 2166, оп. 2, д. 8, л. 158./

И. П. Уборевич принимал бригаду, далеко еще не сформированную, слабо обученную, с пестрым составом бойцов и командиров - малообстрелянных добровольцев.

В нее вливались и новые пополнения. Иные из новых отрядов были засорены эсерами, меньшевиками, анархистами.

В 1-м Вологодском полку, набранном по мобилизации в Ярославской губернии, оказалось немало кулаков. Две роты ярославцев отказались выступить на позицию. К ним присоединились некоторые подразделения других батальонов, и вся эта ватага двинулась в тыл, бесчинствуя по дороге.

Уборевич вызвал Солодухина и приказал немедленно задержать смутьянов.

- Это, Петр Андрианович, прямой отголосок ярославского мятежа, - сказал Уборевич. - Надо каленым железом пресечь попытки эсеров ударить нам в спину.

Две роты под командованием П. А. Смирнова и пулеметную команду Иероним Петрович перебросил в лес и скрытно расположил по обе стороны дороги. К месту засады подтянули петроградских моряков под командой товарищей Разина и Кара.

Уборевич и Солодухин в сопровождении конников Хаджи-Мурата внезапно появились из-за поворота дороги. Мятежники остановились. Тут же перед ними развернулись двуколки с пулеметами, а из лесу показались красногвардейские цепи. Мятежники окончательно растерялись.

Иероним Петрович спокойно подъехал к ним и потребовал:

- Кто не желает защищать Советскую власть, клади винтовку и сходи с дороги.

Мятежники замерли, но не прошло и минуты, как среди них раздались голоса:

- Кончай бузу!

Уборевич вместе с Солодухиным въехал в гущу гудевшей толпы, поднял руку.

- Я понимаю, - сказал комбриг, - что вы одурачены подстрекателями. И все же стыдно, товарищи! Кого вы послушали? Почему они прячутся за вашими спинами?

- Да вот они! - раздался голос из толпы. - Тащи их вон!

- Нет, нет. Разберемся после. А сейчас – стройся. Вот ваш новый командир, - сказал комбриг, указывая на Солодухина.

Прошло несколько минут, и перед нами выстроились мятежные роты.

- Слушай мою команду! - раздался голос Солодухина.

- Смирно! На пле-чо!

Случай в Вологодском полку явился хорошим уроком для Уборевича. Было обращено серьезное внимание на политическую работу в частях. Каждый перерыв в боях стал использоваться для воспитания бойцов. Коммунисты разъясняли красноармейцам положение на фронте, очередные задачи Советской власти, рассказывали о деятельности В. И. Ленина. К нам приезжали члены Реввоенсовета армии Н. Н. Кузьмин, М. К. Ветошкин, представители политического отдела армии, в частности Р. С. Землячка. Они обходили избы, где размещались красноармейцы, вели с ними беседы.

Одновременно в ходе боев и в перерывах между ними приходилось обучать бойцов военному делу. Уборевич сам проверял, как они знают материальную часть оружия, как стреляют в цель, владеют штыком. Особое внимание обращал на бойцов новых пополнений. Бригада по-деловому готовилась к зимнему наступлению. Разрозненные отряды переформировывались в полки и батальоны, укреплялась дисциплина и политическая сознательность бойцов, накапливался боевой опыт.

В октябре 1918 года Уборевич задумал широкое наступление.

Первый штурм укрепленных позиций противника у деревни Ивановской выпал на долю нашего отряда. В атаку вместе с питерскими рабочими пошли и местные добровольцы. Но противник держался крепко: ни первая, ни вторая, ни третья наши атаки успеха не имели.

Тогда к нам прибыл Уборевич. Изучив положение, он посовещался с Солодухиным и принялся за организацию атаки.

Деревня лежала на высоте примерно в километре от наших исходных позиций. Именно на этом километре, насыщенном вражескими укреплениями, и предстояла решающая схватка.

- Артиллерийскую подготовку атаки Уборевич взял на себя. Орудия открыли огонь по окопам перед деревней. Еще рвались снаряды, когда Солодухин поднял питерцев в атаку. За ними, уступом справа, двинулась еще одна рота. Она обогнала бежавшего впереди Солодухина и приблизилась к вражеским окопам. Тут Уборевич прекратил обстрел окопов из орудий и весь огонь перенес на деревню. Еще дружнее бросились вперед атакующие. Вот уже линия окопов позади. С криками «ура!» на высоту кинулись питерцы. Пошли в рукопашную. Польские легионеры, шотландцы и французы начали сдаваться, большая часть их бросилась бежать.

 Наш отряд, подкрепленный ротой латышей, получил приказ закрепиться в Ивановской и непрерывно беспокоить врага, создавая впечатление, будто мы пытаемся продолжать наступление. А когда введенный в заблуждение противник оттянул часть сил с левого берега Двины на правый, мы начали демонстрировать наступление вниз по Двине. Приходилось продвигаться по заболоченной местности, заросшей кустарником, нередко проваливаясь в холодную воду. От огня противника укрывались за кочками, залегали, а где позволяла земля, окапывались.

Солодухин остановил нас у деревни Троицкой, где и простояли два дня, чутко прислушиваясь к тому, что происходило на левом берегу Двины. Там шла ожесточенная артиллерийская и ружейно-пулеметная перестрелка, лишь изредка устанавливалась томительная тишина.