Читать онлайн «КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.». Страница 37

В душу закралось сомнение: «Неужели он не одобряет? Уж не начнет ли сейчас «разносить», как это иногда случалось в его беседах с некоторыми чрезмерно уверенными в себе подчиненными?»

Но вот взял слово Уборевич. Высказав некоторые замечания, Иероним Петрович одобрил мою диссертацию. Потом подошел ко мне, пожал руку и весело сказал:

- Теперь мы можем смело сказать, что у нас есть достойный начальник оперативного отдела. Верю, что вы и в дальнейшем будете работать над собой.

Благодаря такой требовательности впоследствии целая группа командиров, служивших в штабе округа, была выдвинута на высшие должности: А. П. Покровский стал начальником штаба 5-го корпуса (ныне он генерал-полковник запаса), В. В. Курасов - начальником штаба 16-го корпуса (ныне он генерал армии), Р. Я. Малиновский - начальником штаба 3-го кавалерийского корпуса, К. А. Журавлев - начальником штаба Мазырекого укрепленного района.

Много внимания уделял И. П. Уборевич выращиванию командиров дивизий и полков. В 1928 году, по окончании академии, в Белорусский округ прибыл на должность командира батальона В. Я. Колпакчи. Прошло немало времени, пока он стал командовать полком. И. П. Уборевич, зорко наблюдавший за ростом каждого из нас, подметил способности В. Я. Колпакчи и назначил его начальником штаба дивизии. Продолжая следить и помогать ему, командующий выдвинул его затем на должность командира дивизии.

Всплывает в памяти и другое событие. Я считал, что нельзя стать полноценным командиром, не пройдя основных ступеней строевой службы, и решил попроситься на должность командира полка в стрелковую дивизию, которой командовал В. Я. Колпакчи. Этот перевод означал известное понижение в сравнении с тем положением, которое я занимал в штабе округа.

Командующий поддержал мое стремление и, пожимая руку, сказал:

- Правильно делаете. Так и нужно постигать службу.

Постоянная забота И. П. Уборевича о командных кадрах оказала благотворное влияние на судьбы многих из нас. Многие командиры, служившие под его руководством, оказались подготовленными к ответственным постам в грозные дни Великой Отечественной войны: генералы Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков и И. С. Конев командовали фронтами. А. П. Покровский, В. В. Курасов, Ф. П. Озеров и я стали начальниками штабов фронтов. В. Я. Колпакчи командовал армией. Всем нам пригодилась школа военной службы под начальством командарма 1 ранга Иеронима Петровича Уборевича.

Командующий нашим округом не был только военным специалистом. Это неоспоримое качество сочеталось в нем с кипучей общественной и партийной деятельностью. Помню, с каким вдохновением рассказывал он нам о работе пленумов ЦK ВКП(б), кандидатом в члены которого он являлся. В простых, но ярких словах, доходящих до глубины души, он умел нарисовать убедительную картину, над чем работает в настоящий момент многомиллионный коллектив советских коммунистов. Мы с интересом слушали эти рассказы, заражались его вдохновением и решимостью во что бы то ни стало претворить решения партии в жизнь.

Последний раз мне пришлось видеть И. П. Уборевича в начале 1937 года. Эта встреча состоялась в Академии Генерального штаба, где я учился. Он приезжал узнать, как овладевают военной наукой командиры, посланные им в академию. Внимательно, с присущей ему щепетильностью Иероним Петрович интересовался нашими успехами и даже бытом.

На прощание он сказал нам:

- С Запада все больше попахивает войной, товарищи. Мы должны быть ко всему готовы. И ваша учеба должна стать вкладом в эту готовность.

У нас, воспитанников И. П. Уборевича, навсегда сохранилось яркое впечатление об этом умелом воспитателе и кристально чистом коммунисте. Переняв от него многие методы руководства войсками, мы не без успеха применяли их на полях сражений Великой Отечественной войны, применяем и сейчас в практике обучения и воспитания командных кадров.

ИНЖЕНЕР-ПОЛКОВНИК Г. Т. ГОРБАЧЕВ

Когда мне предложили должность командира и комиссара 5-го инженерно-аэродромного батальона, я не задумываясь принял назначение. Я нисколько не сомневался, что справлюсь с батальоном, так как, окончив Военно- техническую академию, а в 1933 году и Военно-инженерную, считал, что и военное, и инженерное дело знаю. Меня не смущало, что батальона еще не существовало и его только предстояло укомплектовать призывниками-москвичами с образованием не ниже семи классов средней школы.

Прибыв в Смоленск, я направился к начальнику ВВС Белорусского военного округа товарищу Локтионову.

- Завтра я представлю вас командующему округом, сказал он, - и поговорим о предстоящей вам работе. Ее у нас по горло...

Войдя с Лактионовым в кабинет командующего, я увидел молодого, лет под тридцать, аккуратно одетого, тщательно выбритого командира.

Он сидел в глубоком кресле и молча - мне показалось, с напускным спокойствием кивал головой, слушая доклад какого-то грузного черноволосого командира.

«Ишь ты, модник какой, - подумал я, всмотревшись в командующего. - От такого помощи не жди... Ну и бог с ним! Будем все дела решать в штабе округа...»

- Я подумаю и вызову вас после обеда, -сказал Уборевич докладывавшему и рукой пригласил нас с Локтионовым к столу.

Как специалист-инженер, я чувствовал свое превосходство над этим молодым командующим, который, видимо, и понятия не имел о всем том, чему нас обучали в академиях. Локтионов подошел к столу чуть ли не строевым шагом, а я, считая, что знакомство с командующим носит всего-навсего процедурный характер, приблизился вразвалочку, неизвестно чему улыбаясь. Уборевич протянул мне руку, я фамильярно пожал ее, будто здоровался с равным себе. Командующий удивленно поднял брови, но обошлось без замечаний.

- Известно ли вам, товарищ Горбачев, - спросил он, - что мы начинаем строить впервые в стране аэродромы с жестким покрытием?

- Слышал краем уха, -ответил я.

- Жаль, что только краем уха... Это конструкция новая, весьма ответственная, на нее будут садиться самолеты весом более двадцати тонн... Поэтому я обязываю вас в месячный срок изучить иностранную литературу по этому вопросу, иначе вы для нас не будете полезным. А как вы мыслите себе поставить боевую выучку батальона?

- Это дело второе, как мне кажется, товарищ командующий. Наше дело строить, а не воевать.

- Глубоко заблуждаетесь. В том-то и сложность вверенного вам батальона! Вы обязаны в самый короткий срок создать слаженную, вполне работоспособную строительную организацию и в то же время боеспособную воинскую часть. Никаких скидок ни на то, ни на другое не будет.

Долго еще говорил командующий о содержании работы командира и комиссара строительного батальона, а я только потел и думал: как же мало говорилось нам обо всем этом в академиях!

- Я думаю, вам трудно будет сочетать роль строевого командира и технического руководителя, - покачал головой Уборевич.

- Это почему же, товарищ командующий? - удивился я.

- Да потому что вы, видимо, лишены воли вообще, к тому же не представляете себе, что каждый отделенный командир должен быть и квалифицированным бригадиром, каждый взводный- умелым десятником, а ротный всесторонне образованным, инициативным прорабом. Ведь не случайно же нам присылают сто сорок инженерно-технических работников, окончивших Краснодарское техническое училище! Этими людьми надо уметь руководить, а не покрикивать только на том основании, что у них на петлицах будет по два-три кубика, а у вас шпалы. Вы думаете, мне легко было добиться укомплектования батальона москвичами с семилетним средним образованием? Как вы думаете поставить дело, чтобы всех этих людей увлечь работой и службой? Доложите!

- Будем заниматься с людьми, товарищ командующий, - отвечал я растерявшись. - Дело покажет...

- Не уверен, что оно у вас покажет. А пока обязываю вас ввести жесткий режим дня: два часа строевой подготовки и шесть часов специальной технической учебы с преимущественным вниманием строительству жестких полос аэродрома. Если не будет ладиться, обращайтесь за помощью к товарищу Лактионову, моему заместителю товарищу Жильцову, ко мне. Но если проявите вялость - добра не ждите.

Выйдя из кабинета, я долго вытирал платком шею, лоб, виски.

Бывало, приедет Уборевич неожиданно в штаб батальона и сейчас же идет в классы, где идет техническая учеба. Посмотрит, послушает, как идут занятия, спросит у слушателей на выдержку:

- Скажите, какое давление должна выдержать полоса жесткого покрытия аэродрома при посадке тяжелого бомбардировщика? Какое соотношение компонентов предусматривается в массе для бетонирования полосы? Через сколько часов схватывается бетон, когда можно снимать опалубку?

Если ответ был правильным и быстрым, командующий улыбался, а если неправильным или вялым - бросал гневный взгляд из-под пенсне на преподавателя. И мы удивлялись: откуда у него все эти специальные, чисто инженерные познания?