Читать онлайн «Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры». Страница 21

Однако от этого положения резко отличалась жизнь военных чиновников, которые сидели в ведомстве военной администрации, «писца воинов», «начальника воинов» (командующего), как можно перевести некоторые обозначения званий. Это были чиновники, сведущие в искусстве письма и потому имеющие право на большее уважение и более высокое положение в администрации. Их часто назначали на высокие общественные должности. Военачальник Тутмоса IV по имени Хоремхеб в дополнение к своему военному званию стал «начальником полей», «начальником зданий Амона», «начальником жрецов Верхнего и Нижнего Египта» и приобрел обязанности, весьма далекие от дел, связанных с его военной карьерой. Можно отметить во многом сходное положение другого военачальника по имени Хоремхеб, который служил Тутанхамону, а позднее занял египетский престол (см. гл. 15).

Что становилось с большой армией в мирное время, после окончания похода? Часть ее оставалась в чужих землях, чтобы пополнить разные гарнизоны, оставленные в завоеванных городах и государствах. Их содержали за счет покоренных народов. Из той части, что возвращалась в Египет, возможно, демобилизовывали набранных в нее земледельцев, чтобы они продолжили, как и прежде, трудиться на полях. Профессиональные же отряды, особенно наемники, вероятно, селились в особых кварталах, или в крупных городах, или (довольно часто) в деревне. Иногда царь жаловал им поля и земледельцев, чтобы их обрабатывать, или их снабжали средствами к существованию из царских кладовых. Если такие выплаты по какой-либо причине задерживались, то весьма возможно, эта голодная толпа солдат скиталась по деревням, грабя и опустошая их, чтобы силой добыть пропитание за счет мирных сельских жителей. Со временем эти отряды наемников превратились в военную касту, которая стала основной опорой государства. Однако легко было обратить ее силу против правителя, и этой военной касте на самом деле суждено было достичь такого могущества и влияния, что она в конце концов изменила ход египетской истории (см. гл. 16). Итак, подобно мамлюкам в эпоху Средневековья, иноземцы-наемники в древности (особенно ливийцы) превратились из защитников государства в самый серьезный источник угрозы.

Из всех чужих стран, благодаря власти над которыми Тутмосиды подняли Египет до положения великой мировой державы, самыми ценными были «южные страны», даже если, по нашему мнению, Сирия из-за нашего исторического и религиозного интереса к Святой земле их превосходила. Попытки завоевания земель в верхнем течении реки к югу от Элефантины за первым порогом Нила были предприняты уже в Древнем царстве. И хотя некоторые успехи в этом направлении были достигнуты в период Среднего царства, впервые юг оказался под постоянной властью Египта при Тутмосе I.

Эту землю, сегодня известную нам как Нубия (см. вклейку фото 21), древние египтяне, как правило, делили на две области. Северная часть до современного города Вади-Хальфа называлась Уауат, тогда как расположенная дальше к югу часть долины Нила, протянувшаяся в глубь Судана, именовалась «страной Куш». Египтяне называли население области «нехси», причем это наименование включало не только нубийцев, живущих на юге, но и кочевников, которые с трудом добывали скудное пропитание в пустынных ущельях и долинах между верхним течением Нила и Красным морем. Они жили в пещерах, которые часто встречались в их горной стране, и из-за этого стали известны грекам как «троглодиты», то есть «жители пещер». Они не занимались земледелием, а жили за счет того, что давали им их стада, или за счет грабежа, совершая набеги на Нубийскую долину. К югу от них жили негры, территория которых в древности достигала на севере района Белого Нила выше Хартума.

Хотя в древнейшие времена — до 3200 года до н. э. — в Египте и Нижней Нубии жило однородное население и они, по сути, обладали единой культурой, ко второй половине 2-го тысячелетия до н. э. они все больше и больше отдалялись друг от друга. Образование единой нации принесло Египту огромную выгоду: при первых династиях появилось национальное египетское искусство, и уже в эпоху пирамид египетская культура достигла своего первого расцвета.

Нубия, напротив, постоянно оставалась на примитивном культурном уровне и без изменений сохраняла формы и технические приемы далекого прошлого, неизбежно теряя «энергию молодости». К периоду Древнего царства наступил самый большой спад культуры в истории Нубии. Погребения той эпохи демонстрируют крайнюю бедность населения и почти полное отсутствие связей с Египтом.

Однако нубийская культура пережила большой подъем в 3-м тысячелетии до н. э., когда хамитские племена, смешавшиеся с негритянским населением, пришли из Судана на север и обосновались в Нижней Нубии между первым и вторым порогами Нила. Вновь прибывшие принесли с собой на новое место жительства свои национальные обычаи и правила. На иссушенной почве находящейся в упадке Нубии развилось новое искусство, которое резко отличалось от существовавшего в этой стране прежде, хотя в древнем было много того, что можно было использовать в новом. Особой чертой новой культуры являлась ее разнообразная керамика, среди которой обращают на себя внимание глиняные чаши с красивыми резными орнаментами. Начался период новой, высокоразвитой нубийской культуры.

В то же время немного дальше к югу, выше третьего порога Нила, в месте, где сейчас находится провинция Донгола, в Керме возникла гораздо более грубая культура. Уже в начале Двенадцатой династии здесь было основано египетское торговое поселение. Местные вожди этой области устраивали для себя гробницы в виде огромных круглых курганов из камня. Их похороны сопровождались жестоким убийством множества слуг, чтобы те могли последовать за своими господами в загробный мир. Носители этой культуры изготавливали из слоновой кости необычные инкрустации в виде животных для мебели, расшивали свою одежду узорами из слюды и делали красивую краснолощеную керамику, совершенно не похожую на ту, что производили в месте распространения северной культуры. На самом деле культура Кермы во многом носит явно африканский характер.

Примерно в это время с населением Северной Африки за пределами Египта происходили значительные изменения. Вдоль Средиземноморского побережья появились представители европеоидной расы — чемеху, голубоглазые блондины со светлой кожей, которые, вероятно, достигли своего нового дома, переправившись через Гибралтарский пролив. Они столкнулись с прежним населением, темноволосыми ливийцами-чехену, и, оттеснив последних, продвинулись на восток через оазисы и дальше к верхнему течению Нила и Нубии, где поселились, смешавшись с прежним населением.

Так что же на юге делало господство над страной Куш таким желанным для египтян? Почему фараоны столь упорно пытались покорить области в верхнем течении Нила и включить их в состав своей растущей империи? Разумеется, от местных земледельцев можно было получить подати в виде продуктов с полей и скота. Однако гораздо большее значение имели богатые копи Куша, где добывали огромное количество золота. Кроме того, Нубия, как и Египет, была страной, где текла великая река. Нил являлся связующей нитью между Египтом и областями Судана, благодаря которой велась богатая торговля всеми желанными товарами Африки: слоновой костью, черным деревом, страусовыми перьями и яйцами, леопардовыми шкурами, скотом и рабами. С древнейших времен и почти до наших дней египтяне в основном торговали с землями в верхнем течении Нила и Суданом. Эту торговлю можно было успешно поддерживать только в том случае, если эти области и все дороги в пустыне находились под контролем Египта.

Бесспорно, тот факт, что Тутмос I включил вновь завоеванные земли Нубии в Египетскую империю и объединил их со своей самой южной провинцией в один большой административный район, как это продолжает существовать и в наши дни, свидетельствует о его большом таланте правителя. Для управления провинцией назначался наместник, носивший титул «князь Куша и начальник южных земель». Его положение, как предполагает его титул, было гораздо более независимым, чем у других египетских чиновников. Владения наместника простирались от Эль-Каба в Верхнем Египте до южной границы империи, которая со времен Тутмоса III располагалась в области Карои, в районе Напаты. Власть такого человека, резиденция которого находилась в Меме — современном регионе Ибрима и Анибы, — была поистине велика. Он являлся главнокомандующим своей провинцией, которую был обязан защищать от восстаний и набегов кочевников. Он отвечал за строительство храмов и крепостей, кладовых и каналов, в его руках находилось судебное ведомство и, прежде всего, обязанность доставлять своему господину все сборы и подати своей провинции в египетскую столицу в надлежащем количестве и в должное время. Они состояли из золота, либо в виде золотоносного песка, положенного в мешки, либо в виде колец, которые являлись ближайшим аналогом монет, известным древним египтянам; различных видов скота; рабов и рабынь и «кораблей, груженных слоновой костью, черным деревом и всеми другими прекрасными товарами земли в дополнение к урожаю». Все эти вещи привозили в Фивы, куда часто приезжал и сам наместник, чтобы отчитаться о своем управлении и самолично доставить дань. Частная гробница в Фивах сохранила до наших дней прекрасную роспись, изображающую такое событие (см. вклейку фото 22). Мы видим, как князь Куша Аменхотеп-Хуи, занимавший эту должность при Тутанхамоне, приводит к царю представителей нубийской знати с их данью. В таких сценах мы встречаем негров — жителей районов, которых египтяне достигли во времена Восемнадцатой династии и с которыми они только тогда смогли действительно установить тесные связи. Большей частью эти люди одеты в соответствии с египетской модой; некоторые даже подражают египетскому стилю укладки волос, хотя большинство сохраняет национальные прически, эффектно подчеркиваемые страусовыми перьями. Среди этих вельмож появляется и негритянская царевна, которая под защитой пышного «зонта» едет в богато украшенной египетской колеснице, запряженной, как это ни странно, вместо обычных горячих коней неуклюжими быками. Нетрудно представить, с каким удивлением жители египетской столицы должны были взирать на эту экзотическую процессию, особенно на чернокожих женщин, ведущих голых детей за руки или, как в одном случае, несущих младенцев в корзине на спине, высокого жирафа в сопровождении двух погонщиков и величавых быков и коров с их богато украшенными рогами.