Читать онлайн «Африка: четыре столетия работорговли». Страница 4

Через несколько сот лет после того, как африканцев начали привозить в Новый Свет, когда была в разгаре борьба за запрещение торговли невольниками, колонизаторы, оправдывая работорговлю, вспомнили об индейцах. Стали утверждать, что ввоз рабов из Африки был начат для того, чтобы спасти от вымирания оставшихся в живых. Вспомнили епископа Лас Касаса, прозванного «Апостолом индейцев» за то, что в начале XVI в., рассказывая, об их страданиях, он предложил во имя человеколюбия и спасения индейцев усилить ввоз в Вест-Индию африканцев и, предоставив каждому испанскому колонисту по 12 рабов-африканцев, заменить ими индейцев. Защитники работорговли пытались представить дело таким образом, что если бы не деятельность Лас Касаса, работорговля не стала бы развиваться столь быстрыми темпами.

Конечно, дело было не в Лас Касасе, Кстати, сам он раскаивался, что подал королю мысль усилить ввоз невольников из Африки, ибо «потом он увидел и убедился… что обращать в рабство негров так же несправедливо, как обращать в рабство индейцев, а потому не очень-то мудрое средство он предложил, посоветовав ввозить негров, чтобы освободить индейцев… это не принесло индейцам ни свободы, ни облегчения их участи…» [50, с. 402–404]. Колонизаторы спасали не индейцев. Они спасали свои колонии. Все призывы Лас Касаса остались бы гласом вопиющего в пустыне, если бы испанцев удовлетворял труд индейцев.

В начале XVI в., за очень небольшим исключением, африканцев ввозили в Вест-Индию не из Африки. Захваченных и купленных в Африке рабов отправляли в Европу, там их крестили и затем на невольничьих рынках португальских и испанских городов продавали испанцам. Ежегодно только из Лиссабона отправляли несколько тысяч африканцев.

Ввоз невольников в колонии Нового Света был в Испании королевской монополией, но в 1517–1518 гг. испанский император Карл V в целях расширения ввоза африканцев в испанские колонии предоставил одному из своих придворных монополию на право продажи в течение восьми лет в испанских американских владениях — Эспаньоле, Кубе, Ямайке, Пуэрто-Рико и др. — 4 тысячи рабов ежегодно. Рабов покупали у португальцев и перепродавали испанцам. С этого времени испанское правительство регулярно заключало подобные соглашения. Договоры о праве монопольной продажи рабов-африканцев в испанских колониях Вест-Индии и Америки известны под названием «асьенто» [446].

Количество африканцев, продаваемых Испании, определялось так называемыми единицами индийского товара (Pieza d'India). Если асьенто было заключено на право поставки 4 тыс. рабов в год, это не означает, что речь идет о доставке в колонии именно такого количества рабов. Африканец, который подходил под испанское определение единицы индийского товара, должен был отвечать целому ряду требований. Он должен был быть ростом не менее 180 см, в возрасте от 30 до 35 лет, не иметь никаких физических недостатков и т. д. Если африканцу было на вид более 35 лет, то, например, трое мужчин в возрасте от 35 до 50 лет приравнивались к двум «единицам индийского товара», несколько детей определенного возраста соответствовали «единице индийского товара», грудные дети вообще не засчитывались и т. д. В других странах определение «единицы индийского товара» отличалось от испанского [188, с. 20].

Африканцев привозили в Новый Свет такими изможденными, что иногда было невозможно определить их возраст. Это создавало благоприятные возможности для злоупотреблений со стороны испанских чиновников при определении количества рабов, принимаемых за «единицу индийского товара». Иногда за одну «единицу» отдавалось до одиннадцати африканцев [21, т. I, с. 106]. Поэтому даже приблизительно нельзя установить, сколько невольников было, привезено в испанские колонии по условиям асьенто. Известно лишь, что с самого начала работорговли количество рабов, привозимых в испанские колонии официальным путем, было гораздо меньше количества, привозимого контр а банд но.

Со второй половины XVI в. монополия Португалии в Африке и Испании в Новом Свете стала ослабевать.

Кончалось, уходило в прошлое монопольное владение Испанией и Португалией «всеми землями, как островами, так и материками, уже известными и теми, которые будут открыты в будущем». Это будущее пришло, и новые страны — Англия и Нидерланды, молодые, сильные, — начали свои захваты в Африке и Новом Свете.

В период расцвета абсолютизма в Англии активизировалась британская внешняя политика. Промышленное развитие способствовало расширению английской внешней торговли. Англия была готова перейти от вывоза сырья к вывозу готовых изделий. Появилась необходимость в рынках сбыта и сырья — это была одна из основных причин начала английской колониальном экспансии.

В стране активно проводилась колониальная пропаганд*. В памфлетах того времени излагалась широкая программа действий. Цель — распространение христианства. Средства — любые, вплоть до истребления местных жителей. Захваченные земли (и вновь открытые и принадлежавшие ранее другим государствам, особенно Испании) дадут метрополии золото, колониальные товары, станут рынками сбыта и местом, куда можно будет ссылать преступников, бродяг и т. д. В стране быстро развивалось судостроение.

С середины XVI в. корабли под английским флагом регулярно появлялись около берегов Западной Африки. Торговые экспедиции тогда мало отличались от военных. Англичане неоднократно вступали в вооруженные столкновения с португальцами, которые старались не допускать их высадки на берег. И португальцы, и англичане использовали в своих интересах африканцев, снабжая их оружием и подстрекая к нападению на своих противников [24, т. 2].

Пока у англичан не было колоний в Америке, их торговля в Западной Африке ограничивалась золотом, перцем-малагеттон и слоновой костью. Лишь отдельные, наиболее предприимчивые дельцы, прослышав о прибылях, которые давала работорговля, занимались контрабандной продажей невольников.

Сами англичане считают началом британской работорговли 1562 г., когда английский моряк и пират Джон Хаукинс, узнав, что «негры являются ходовым товаром на Эспаньоле и что негров много на Гвинейском побережье», отправился в Африку [84]. В 1562–1567 гг. он сделал три рейса за невольниками к побережью Сьерра-Леоне и «частично силой оружия, частично другими способами» (поджог деревень, военная помощь одному африканскому вождю и захват в рабство пленных и т. д.) приобрел несколько сот рабов, которых продал на Эспаньоле. Путешествие Хаукинса было субсидировано известными британскими государственными деятелями, а во второй и третьей экспедициях принимала участие в качестве пайщика королева Елизавета I.

За «оказанные Англии услуги» (невольничьи экспедиции, пиратские захваты португальских и испанских кораблей и т. п.) Хаукинсу было пожаловано дворянство. Он получил право именоваться сэр Джон Хаукинс.

После экспедиций Хаукинса Англия официально не занималась работорговлей еще около 100 лет. Однако контрабандисты, используя при захвате невольников методы Хаукинса, продолжали вывозить рабов. В европейских странах в это время создавались многочисленные монопольные торговые компании для захватов и колонизации побережья Африки и островов Карибского моря. Все эти торговые компании имели весьма воинственный характер. У них были хорошо вооруженные суда. Капитаны, отправляясь в плавание, получали негласные приказы захватывать суда чужих стран. В те годы при встрече кораблей в океане трудно было отличить пиратское судно от торгового.

Один из современных авторов пишет, что типичный капитан времен королевы Елизаветы представлял собой курьезное сочетание пирата и ревностного протестанта, который рассматривал католическую Испанию как естественного врага и источник своего дохода.

Голландцы нападали на испанские, французские, английские корабли, англичане — на испанские, французские, голландские, французы — на испанские, английские, голландские… Правительства стран Европы и пираты охотились за сокровищами, которые Испания вывозила из Нового Света. Около Кубы, бывшей в то время местом встреч испанских судов, шедших из Америки в Европу с колониальной добычей, рыскали бесчисленные суда с многонациональными командами и веселым Роджером на мачте. В 1555 г. французские каперы в течение месяца грабили Гавану. В 1628 г. пиратами был захвачен весь «серебряный» флот Испании. Это было немалым ударом по метрополии — от своевременного прибытия очередной партии награбленных сокровищ зависело состояние финансов Испании.

Для Англии пиратство было своеобразной формой первоначального накопления. «Вклады» пиратов в казну помогли Англии выплатить государственный долг. Иногда они официально состояли на службе у государства, иногда правительство поддерживало их тайно. Елизавета I, умная, хитрая и беспощадная королева, открыто покровительствовала пиратам.