Читать онлайн «100 великих адмиралов». Страница 98

Весной 1897 года Тирпиц получил приказ возвращаться и через США прибыл в Берлин. Его собирались назначить морским статс?секретарем. Сразу же адмирал высказал замечания по проекту закона о флоте, который ставил во главу угла большой заграничный флот. Он сказал кайзеру, что поскольку решительная крейсерская и океанская война против Англии невозможна без баз и из?за особенностей географического положения Германии, для защиты интересов страны требуется большой флот между Гельголандом и Темзой. Он считал, что необходимо создать флот, союз с которым был бы выгоден; до решения этой задачи следовало избегать международных конфликтов. Адмирал просил консультироваться с ним по политическим вопросам, связанным с использованием кораблей заграницей. Тирпиц получил согласие, но в дальнейшем кайзер и верховное командование не раз нарушали обещание.

Предоставив текущие дела заместителю, Тирпиц занялся подготовкой кораблестроительной программы. Он настаивал на том, чтобы программу приняли в качестве закона. Это требовалось для дисциплинирования морского ведомства, рейхстага и самого кайзера с его богатой фантазией. Германия не могла себе позволить создавать музей из разнотипных кораблей. Флот следовало развивать с уверенностью, что в рамках закона средства будут предоставлены.

Благодаря поддержке влиятельных лиц, к которым обращался Тирпиц, и развернутой в печати кампании поддержки идеи развития флота закон о кораблестроительной программе был принят. Однако адмирал понимал, что после окончания 6?летней программы?минимума 1897 года необходимо осуществить и следующие. Уже в начале 1900 года последовала новелла (дополнение) к закону, связанная с ростом цен; ввиду оскорбительных действий англичан и американцев против германских судов, новеллу приняли быстро. Вторая судостроительная программа была разработана уже с учетом соперничества Германии и Англии на море; ничем иным нельзя было объяснить удвоение численности судов. Тирпиц хотел избежать угроз в адрес Англии, однако ввиду антианглийской кампании в прессе был вынужден сказать в декабре 1899 года в рейхстаге, что программа предусмотрена на случай столкновения с самым сильным флотом в Северном море. Он стремился создать соотношение сил, при котором борьба с германским флотом стала бы рискованной для англичан. Программу приняли в 1900 году. Исключив крейсера для заграничной службы, рейхстаг поддержал создание линейного флота. Сам Тирпиц обещал кайзеру, что тот к концу выполнения программы получит 38 броненосцев с кораблями сопровождения, и флот этот, уступающий лишь английскому, станет залогом безопасности страны. В том же году моряк получил дворянство.

Благодаря принятым мерам при скромных расходах удалось создать флот, численно уступающий английскому, но превосходящий его по живучести, броневой защите и другим качествам. Параллельно пришлось решать проблемы расширения шлюзов и каналов, чтобы можно было выводить в море корабли больших размеров. Тирпиц осторожно использовал новинки. В частности, подводные лодки он предложил пустить в серию, когда появились и прошли проверку мореходные образцы. Лодки адмирал предлагал строить в количестве, необходимом для борьбы с неприятельской торговлей. Сомневаясь в эффективности дирижаблей, он поддержал развитие морской авиации.

По мере развития флота Тирпиц добился, чтобы кроме крейсирующих эскадр, соединяющих Германию с ее гражданами за границей, и новые корабли ходили в дальние плавания с целью получить практику и продемонстрировать свой флаг.

Тирпиц выступал в роли политического деятеля, которому приходилось лавировать между требованиями кайзера и руководителей кабинета. Чаще всего адмирала не ставили в известность о внешнеполитических действиях, которые могли быть восприняты как вызов Великобритании или другим странам. Нередко внешнюю политику вели люди, которые нарушали принципы адмирала: всячески сохранять мир и избегать инцидентов, оскорбляющих англичан. Сам кайзер допускал публичные высказывания, которые можно было воспринять как угрозы морским противникам. Тирпиц считал необходимым поддерживать добрые отношения с Россией; однако постройка железной дороги Берлин — Багдад и отказ от договора с Россией в 1890 году вызвали русско?французский союз и подъем антинемецких настроений. Он полагал, что внешняя политика Германии перед мировой войной привела к ослаблению ее престижа в мире и ухудшению отношений со многими странами, включая США и Японию.

С 1906 года Тирпиц добивался постройки ежегодно в среднем 3 больших кораблей и сокращения срока их службы, чтобы быстрее обновлять корабельный состав. Это вызвало беспокойство в Англии. Тирпиц, чтобы уменьшить это беспокойство, был согласен закрепить превосходство британского флота над германским в соотношении 16:10, которое предложил Черчилль. Однако морское соглашение так и не было достигнуто, ибо в основе лежали экономические противоречия между двумя странами, борющимися за господство в мире.

В 1908–1918 годах Тирпиц состоял членом прусской палаты господ. После Агадирского кризиса 1912 года он предложил держать в первой линии не 2, а 3 эскадры, чтобы можно было повысить боевую подготовку моряков, служащих весь срок на одном корабле. На переговорах с английским послом Ходценом он согласился на минимальные уступки, однако по упорству англичанина понял, что Великобританию устроил бы только отказ Германии от развития флота.

В 1911 году Тирпиц получил чин гросс?адмирала. Но в 1911–1912 годах он не раз подавал в отставку, борясь за создание морской силы в соответствии с Законом о флоте 1900 года.

В 1912–1914 годах благодаря уменьшению числа кораблей, строящихся в год, с трех до двух, англо?германские отношения заметно улучшились. В 1913 году было достигнуто даже соглашение на основе соотношения 16:10. Однако не стоило переоценивать это улучшение. В 1914 году запрошенные Тирпицем увеличения расходов на службу флота в иностранных водах наряду с неосторожными действиями дипломатии привели к протесту Англии. Но отношения двух стран выглядели так хорошо, что впервые за многие годы английская эскадра прибыла в Германию на празднование Кильской недели. Она ушла после убийства в Сараево.

Тирпица в начале переговоров, приведших к войне, не было в Берлине. Он вернулся лишь 27 июля, когда по приказу кайзера флот пришел к портам. Он не знал об опасности вступления в войну Англии. Однако, когда Германия объявила войну России и готовилась объявить войну Франции, Тирпиц отметил, что проход германских войск через Бельгию приведет к вступлению в войну Англии. Так и получилось.

27 и 28 августа гросс?адмирал настаивал на том, что острие политики следует направить против Англии, но оказался практически в одиночестве. Правительство, вопреки предложениям морского статс?секретаря, делало все для примирения с Англией на море, что приводило к обратным результатам, а Тирпиц выглядел сторонником войны. Не было согласовано сотрудничество флота с армией, которая считала действия на море второстепенными. Гросс?адмирал видел основные пути давления на англичан в захвате побережья у Кале и Фландрии и морское сражение. Однако большинство предполагало не раздражать Англию, используя только сам факт существования флота.

Тирпиц также считал, что флот сделал немало, обеспечив судоходство на Балтике и фланги армии, защитив нейтралитет Голландии и Дании и охраняя от тесной блокады берега Германии, создав союзникам угрозу на Средиземном море и побудив вступить в войну Турцию. Он оттянул огромные ресурсы и полтора?два миллиона англичан на поддержание их собственного гигантского флота, чем облегчил действия армии. Успехом были и крейсерские операции, которые стоили втрое дешевле, чем нанесенный ими ущерб. Однако результат был бы лучше, если бы власти принимали верные решения и существовало единое руководство морским ведомством.

Планы Тирпица 1890?х годов были рассчитаны на нейтралитет Англии. Однако когда в середине 90?х годов изменились обстоятельства, морской статс?секретарь уже не участвовал в разработке планов, а в последние предвоенные годы от него этот план скрывали. Тирпиц был удивлен тем, что по плану флоту в Северном море следовало вести малую войну для ослабления противника и лишь при удобных обстоятельствах разрешалось действовать активно. Генеральный морской штаб (Генмор) ожидал нападения англичан и сражения при Гельголанде. Тирпиц же считал, что необходимо проявить инициативу, пользуясь порывом моряков и тем, что англичане не знают технического превосходства германских кораблей.

При нападении англичан на Гельголанд против них были высланы лишь крейсера; главные силы оставались на базе, хотя и было удобно нанести удар и уничтожить часть неприятельского флота у своих берегов. Однако потеря 3 крейсеров вместо переоценки планов привела к тому, что оборонительная тенденция усилилась. Кайзер требовал избегать потерь и все крупные выходы кораблей согласовывать с ним. Попытка Тирпица разъяснить монарху гибельность такой стратегии привела к отчуждению между ними.