Читать онлайн «Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке». Страница 101

Для того чтобы это осуществить, от нас не требуется отказаться от каких бы то ни было различий между собой. Нам достаточно лишь призывать к перемирию, чтобы мы могли действовать вместе, заботясь лишь об общих интересах и беспокоясь лишь об общих проблемах, как, например, о проблеме Палестины.

В любом сражении, в любой войне ничто не может быть важнее коллективных действий. Все, что требуется, — это некоторая степень дисциплины. Пророк (СААС) проиграл битву при Ухуде из-за того, что часть его воинов покинули шеренги. Мы знаем об этом и тем не менее не хотим подчинить себя дисциплине и отказаться от нерегулярных и нескоординированных действий. Мы должны быть смелыми, но не безрассудными. Мы должны думать не только о награде в загробной жизни, но и о «мирских» результатах нашей миссии.

Коран учит нас, что, когда враг призывает к миру, мы должны реагировать на это позитивно. Да, предлагаемые условия неблагоприятны для нас.

Но мы должны вступить в переговоры. Так поступил Пророк (СААС) в Худайбийе. И в конечном счете он победил.

Я понимаю, что все эти идеи не будут пользоваться популярностью. Те, кто испытывает злость, будут рады с порога отвергнуть их. Они даже захотят заставить замолчать тех, кто будет поддерживать эту линию. Они захотят, чтобы новые юноши и девушки совершили высший акт самопожертвования. Но к чему все это приведет? Конечно, не к победе. На протяжении последних 50 лет сражений в Палестине мы не добились никакого результата. В действительности мы лишь ухудшили ситуацию.

Возможно, враг будет приветствовать эти предложения, и мы придем к выводу, что пропагандисты работают на врага. Но думайте. Мы противостоим людям, которые думают. Они пережили 2000 лет погромов не благодаря ответным ударам, а благодаря мыслительной деятельности. Они изобрели и благополучно претворили в жизнь социализм, коммунизм, идеи прав человека и демократии, так, чтобы их преследование оказалось противозаконным, поскольку они получили равные с другими права. Используя все это, в настоящее время они получили контроль над наиболее сильными странами, и это крошечное сообщество стало всемирной властью. Мы не можем сражаться с ними, используя одни лишь мускулы. Мы должны использовать также и разум.

Из-за своего могущества и очевидных успехов они стали высокомерными. Все высокомерные, как и разгневанные, люди будут делать ошибки, будут забывать думать.

Они уже начали делать ошибки. И они сделают еще больше ошибок. Для нас — сейчас и в будущем — будут появляться отдельные возможности. Мы должны эти возможности использовать.

Но, чтобы это получилось, мы должны правильно действовать. Риторика хороша. Она помогает сделать явными совершенные против нас несправедливости и, возможно, приобрести некоторую симпатию и поддержку. Она может усилить наш дух, нашу волю и решительность, необходимые для того, чтобы смотреть врагу в лицо.

Мы можем и должны молиться Аллаху Всевышнему, поскольку в конечном счете именно Он определит, добьемся ли мы успеха или же потерпим неудачу. Нам нужны Его благословение и Его помощь в наших усилиях.

Но то, как мы будем действовать и что мы будем делать, будет определять, поможет ли Он нам и дарует ли Он нам победу. Снова вспомним суру Ар-Ра'д (11 аят).

Как я уже говорил в начале, весь мир смотрит на нас, вся мусульманская умма возлагает свои надежды на эту конференцию лидеров исламских наций. Они ждут от нас не того, чтобы мы словами и жестами дали выход нашему разочарованию и гневу, и не того, чтобы мы всего лишь помолились, чтобы снискать милость Аллаха. Они ожидают, что мы предпримем что-то, что мы будем действовать. Мы не можем сказать, что мы ничего не сможем сделать, мы — лидеры мусульманских наций. Мы не можем говорить, что не сумеем объединиться, даже если сталкиваемся с разбросом в нашей религии и в нашей умме.

Мы знаем, что мы сможем. Есть много вещей, которые мы сможем сделать. В нашем распоряжении много ресурсов. Все, что нам требуется — это воля к действиям. Как мусульмане, мы должны быть благодарными за руководство нашей религии, мы должны делать то, что требуется, с волей и решимостью. Аллах не возвышал нас, лидеров, над другими людьми лишь для того, чтобы мы пользовались властью в своих целях. Власть, которой мы располагаем, должна использоваться на благо нашего народа, нашей уммы, ислама. У нас должна быть воля использовать эту власть рассудительно, благоразумно, согласованно. ИншаАлла, в конечном счете мы победим.

Я молю Аллаха, чтобы эта 10-я конференция ОИК в Путраджайе, Малайзия, придала нам новый и позитивный импульс, чтобы Всемогущий, Милостивый и Милосердный Аллах благословил ее успехом.

16 октября 2003 года.

Использован материал сайта www.ansar.ru

В современном протестном идеологическом пространстве, наряду с правым и левым дискурсом, набирает силу и влияние исламский проект. «Огненный ислам», «исламизм», «мусульманский фундаментализм», «политический ислам», «зеленый проект» — эти сочетания слов для многих пассионариев обладают маняще-романтическим, таинственным очарованием, иных ввергают в панически-истерический ужас перед пресловутым «международным терроризмом», а у кого-то вызывают скептические ухмылки и недоумение. Между тем зачастую ни те, которые испытывают симпатии к политическому исламу, ни те, кто чувствуют в нем определенную угрозу, ни критики исламского проекта не имеют четкого либо адекватного представления о том, в чем, собственно, этот проект заключается. Поэтому образ огненного политического ислама обрастает некой вереницей мифов, поверх которых нагромождаются новые домыслы, выдумки и вполне неосознанные заблуждения.

У многих русских оппозиционеров, патриотически настроенных аналитиков, политических радикалов исламский проект ассоциируется в первую очередь с установкой на воссоздание халифата, построение нового исламского государства во всемирных масштабах. В качестве классических примеров исламистских движений в данном контексте выступают часто поминаемые «Ихван-аль-муслимин» («Братья-мусульмане») и «Хизб-ут-тахрир». При этом халифатистский проект представляется порой как панарабистский, пантюркистский и потенциально враждебный России.

Между тем в данном случае изначально игнорируются два весьма значимых факта. Во-первых, политический ислам всегда имел две мощные проекции — суннитскую и шиитскую. И если для суннитских салафитских идеологов в лице египтянина Кутба и пакистанца Маудуди возрождение халифата представало в качестве конечной цели исламской революции, звезды, которая должна взойти на небосклоне, то шииты, включая, разумеется, и таких маститых современных теоретиков, как Хомейни, Шариати и

Джемаль, изначально рассматривали халифат как девиацию, отклонение от прямого пути, предначертанного Аллахом. Напомним, что пречистые имамы шиизма, начиная с Али (АС), были активными противниками халифата, который они рассматривали как классовое тираническое государство, в котором господствуют угнетение, эксплуатация и несправедливость, категорически запрещенные Кораном и Сунной. Шиитские имамы никогда не находились у власти, а были революционерами-подпольщиками, бескомпромиссными оппозиционерами, в конечном итоге принявшими мученическую смерть от рук приспешников господствующих в халифате режимов. Поэтому ни один шиитский политический теоретик не мог рассматривать Халифат в качестве своеобразной архетипической модели «золотого века ислама». Али Шариати пояснял в работе «Красный шиизм и черный шиизм»: «Шииты не принимают путь, выбранный историей. Они отвергают лидеров, которые управляли мусульманами на протяжении истории и ввели в заблуждение большинство людей посредством их собственного следования за Пророком, а в дальнейшем путем их предполагаемой поддержки ислама и борьбы с язычеством. Шииты поворачиваются спиной к роскошным мечетям и величественным дворцам халифов ислама и обращают свои взоры в сторону одинокого, забросанного грязью дома Фатимы. Шииты, представляющие собой угнетенный, жаждущий справедливости класс в системе халифата, находят в этом доме то, в чем они нуждались, и тех, кого они искали». «Выберите имамат и поставьте клеймо «отмененный», «недостойный доверия» и «лишенный права владения» на лбу халифата», — именно так идеолог исламской революции Шариати охарактеризовал один из основных лозунгов шиитов на протяжении всей мусульманской истории. Поэтому тезис Гейдара Джемаля о том, что халифат является языческой вставкой в исламский проект, что разрушение халифата монголами есть проявление Божественного провидения, — это не частно-маргинальное мнение мусульманского мыслителя, а суждение, базирующееся на солидной общешиитской платформе.