Читать онлайн «Всякий, даровитый или бездарный, должен учиться… Как воспитывали детей в Древней Греци». Страница 3

«Линейное письмо В», в отличие от «линейного письма А», общим достоянием не стало. Сохранились записи исключительно чиновничьего характера: описи имущества, списки арендаторов земли, сведения об обеспечении работников продовольствием и т.д. Обязанное происхождением минойскому языку и генетически связанное с «письмом А», «письмо В» было неудобно для людей, говорящих по-гречески. Оно использовалось только жрецами и дворцовыми писцами; ряд косвенных данных позволяет утверждать, что последние и после ахейского завоевания были по происхождению минойцами (сие лишний раз дает возможность сделать вывод, какой народ все-таки был варварским в протогреческом коктейле). Употребление «линейного письма В» прекратилось в XIII–XII веках до н.э., когда центры микенской цивилизации были завоеваны другим греческим племенем — дорийцами. Позже дорийцы создали сильнейшее в военном отношении древнегреческое государство — Спарту.

Но о Спарте речь впереди. Что же касается письменности, на которой была создана великая древнегреческая литература, то в основу ее легло финикийское письмо, ничего общего не имеющее с письменностью Крита, и названия большинства греческих букв соответствуют финикийским. Окончательно греческий алфавит сложился к VIII веку до н.э., и как раз ко времени — именно в этот период, названный архаическим, начинается формирование полисов. Попутно, развиваясь, греческий алфавит, точнее, его западный вариант послужил основой для этрусского алфавита, от которого, в свою очередь, около VII века до н.э. произошел алфавит латинский, поначалу состоявший только из 21 буквы (в классическом латинском алфавите 23 буквы, а в современном — целых 26).

Значит ли все это, что письменность крито-микенской цивилизации оказалась тупиковой ветвью и не оставила древним грекам и уж тем более римлянам никакого наследства? Нет и еще раз нет! Завоеватели Крита ахейцы и дорийцы, через них прочие греки, а затем и другие европейские народы, в том числе и мы, переняли от минойцев привычку писать слева направо и сверху вниз, выделять заглавные буквы и делать отступы перед началом абзаца. Кроме того, в критском письме имелись знаки для обозначения согласных и гласных звуков, и его можно считать переходным от письма идеографического (или иероглифического) к алфавитному, поскольку в нем присутствуют признаки и того, и другого.

Столь подробно о письменности мы говорим не случайно. Воспитание и обучение профессии, как правило, происходило в семье — сын ремесленника, к примеру горшечника, был обречен стать горшечником или, во всяком случае, имел для этого все возможности. А вот научиться грамоте — читать и писать — невозможно было без обучения у специального преподавателя. А там, где учитель, — там и школа. Как мы уже знаем, минойцы применяли письмо в быту — в частности, им пользовались купцы и служители царских дворцов; следовательно, до появления ахейцев грамоту знали многие, и уж точно она не была достоянием строго ограниченного круга. Правда, о школах у минойцев мы не знаем ничего конкретного, но это еще не значит, что их не было. Ведь существовали же в третьем тысячелетии до н.э. развитые системы школ в Вавилонии и Древнем Египте, с которым у минойцев были устойчивые культурные связи, — и вавилоняне, и египтяне обучали детей не только письму, но и математике, географии, астрономии.

Так и на Крите просто не могло не быть школ — хотя бы для детей жреческой элиты, которым предстояло унаследовать не только власть и богатство, но и таинственное ремесло отцов. И где-то надо было готовить писцов, целые армии которых были востребованы в городах-дворцах.

Когда стараниями ахейцев исчезла минойская цивилизация, а затем — через четыре века — под ударами дорийцев погибла цивилизация микенская, на территории Древней Греции настали «темные века». Название говорит само за себя — о происходившем с XII по VIII век до н.э. ничего доподлинно не известно. Иначе «темные века» называют «гомеровской Грецией», поскольку единственными их письменными источниками считаются приписываемые Гомеру «Илиада» и «Одиссея». Здесь имеется изрядная путаница. Впервые великие поэмы упоминаются в VI веке до н.э.; в любом случае «Илиада» и «Одиссея» не могли быть созданы раньше VIII века до н.э., то есть на самом излете «темных веков», и, следовательно, могут быть отнесены к этому времени с достаточной долей условности. Вообще в наименовании «темных веков» «гомеровскими» не много логики — хотя бы уж потому, что именно в это время у греков происходит упадок культуры и… утрата письменности. А Гомер — стоит ли об этом лишний раз говорить? — без оговорок признается одной из вершин мировой литературы.

Однако независимо от того, применим или нет эпитет «гомеровский» к «темным векам», есть основания считать, что они стали важнейшим периодом в жизни Греции. В это время греки, принадлежавшие к разным племенам, явственно начали ощущать себя единым целым (что не отменяло их желания жить в отдельных «квартирах»-полисах). Они словно копили силы перед решающим рывком, и поэт Гомер (а может быть, и не Гомер — правильнее говорить: «поэт, которого принято называть Гомером»; впрочем, имя само по себе значения не имеет) стал олицетворением этого прорыва. Недаром именно «Илиада» стала тем центром, вокруг которого позже построили обучение в «классической Греции».

Можно смело утверждать, что в «Илиаде» и «Одиссее» отражено мироощущение не «темных», а следующих за ними веков. Этот период, по принятой историками XVIII века терминологии, называется «архаической Грецией». Современные историки имеют к этому термину массу претензий, в суть которых мы здесь вдаваться не будем и просто примем его как есть. Делать нечего: традиция есть традиция.

В «архаической Греции», с VIII по VI век до н.э., шло активное формирование городов-государств, включавших в свою орбиту близлежащие деревни. Во многих полисах установилось республиканское правление. Все это сопровождалось экономическим подъемом, не в последнюю очередь обязанным повсеместному использованию железа. Греки обрели страсть к путешествиям и довольно быстро колонизировали близлежащее побережье Средиземного моря и даже добрались до Кавказа и Крыма. Развитие политической, хозяйственной и религиозной жизни привело к возрождению письменности, а это, в свою очередь способствовало расцвету театра и поэзии.

«Архаические» греки стали называть себя эллинами, а территорию, на которой расположились полисы, — обобщенно Элладой. В этот вопрос, коль скоро зашел разговор, следует внести ясность. В эпохи, предшествующие «архаической Греции», греки в разное время и в разных местах называли себя ахейцами, данайцами и аргвивянами (аргейцами). Этнонимом «греки» они обязаны римлянам, которые, не мудрствуя лукаво, отождествили эллинов с иллирийским племенем, чей легендарный прародитель звался Греком. Во времена владычества Римской империи это название перекочевало через латынь в другие языки и благополучно прижилось.

Таким образом, «архаическую Грецию» правильнее было бы именовать «древней Элладой». Впрочем, как ни называй, именно в это время были заложены основы нравственного и физического идеала, к которому будет устремлено воспитание древнегреческих детей в будущие века. Герои Гомера, взращенные мудрыми старцами, разумны, справедливы, храбры, сильны и выносливы, их задача «рода отцов не бесчестить», они почитают богов и предков, уважают семейные ценности, ответственны перед обществом, верны в дружбе, не чужды искусствам, порой проявляют изысканность в манерах, стремятся быть лучшими во всем и испытывают стыд, когда совершают низкие поступки. Словом, следуют вполне определенному своду нравственных правил, соответствующему возникающему представлению о совершенном человеке. И этот свод правил, развившись и разросшись, к началу VI века до н.э. был воспринят всем греческим обществом.

А коли так, то возникла потребность в системе, которая будет прививать общественный идеал и обучать новые поколения, видя в образе совершенного человека цель воспитания и образования.

Но что такое совершенный человек по-древнегречески, если спуститься с героических высот (а то и с божественного Олимпа), на которых пребывают персонажи Гомера, на грешную землю? Это прежде всего человек, приспособленный к жизни.

Тут хотелось бы сделать одну ремарку. Жизнь древнего грека довольно часто рисуется сплошным праздником, и поэтому чуть ли не главным ее содержанием кажутся посещения театров и спортивных состязаний, созерцание творений великих скульпторов, занятия философией и поэзией, общение с мудрыми старцами, собрания на агоре и пиры под кифарические песнопения… И даже война на фоне такой повседневности часто выглядит событием не столько страшным, несущим горе, разорение и смерть, сколько поводом к появлению новых героев и, значит, примеров для подражания.