Читать онлайн «Чингисхан. Властелин мира». Страница 13

Укрывшись за прочными стенами своих городов, миллионы китайцев совсем не вспоминали об орде в четверть миллиона воинов. Разве что Золотой император в ходе нескончаемых войн с древним императорским домом Сун, империи в бассейне впадающей в океан реки Янцзы, направил к монголам эмиссаров с просьбой поддержать его своими конниками.

Джебе-ноян и другие военачальники командовали этими кавалерийскими подразделениями. Несколько туменов (корпусов) были с готовностью предоставлены Чингисханом. Как они действовали от имени Золотого императора, неизвестно. Но они смотрели во все глаза и задавали вопросы. Они обладали свойственной кочевникам великолепной способностью запоминать ориентиры. И когда прискакали обратно в орду, в Гоби, у них уже было прекрасное представление о топографии Китая. Они привезли с собой также рассказы о чудесах.

В Китае, говорили они, дороги проходят прямо через реки; они кладутся на каменное основание; деревянные кибитки плавают по рекам; вокруг крупнейших городов – стены, слишком высокие для того, чтобы их мог перепрыгнуть конь.

Люди в Китае носят сорочки из желтой хлопчатобумажной ткани «нанкин», а также разноцветные шелка, и даже у рабов есть не менее семи сорочек. Вместо старых бродячих певцов, молодые поэты развлекают двор не заунывными песнями героического эпоса, а стихами, написанными на шелковом полотне. А вот как они описывали красоту женщин: она достойна восхищения.

Военачальники Чингиса горели желанием идти на штурм Великой стены. Доставить им это удовольствие, повести свои дикие племена в тот момент на Китай для хана было бы губительным. К тому же это грозило обернуться катастрофой дома. Если бы он, покинув свою новую империю, еще и потерпел поражение на востоке, в Китае, другие его враги, ничуть не колеблясь, вторглись бы в его монгольские владения. Пустыня Гоби была в его власти, но к югу, к юго-западу и западу он видел трех грозных противников. Вдоль южного караванного пути «Нан-лу» существовало странное царство Хэй, так называемая разбойничья империя. Там обитали худощавые и склонные к грабежам тибетцы, спустившиеся с холмов, чтобы разбойничать на дорогах, а также объявленные вне закона китайцы. За этим царством в горах раскинулась сильная империя кара-китаев. А на западе можно было встретить бродячие орды киргизов, которые старались держаться подальше от монголов. Всем этим беспокойным соседям Чингисхана противостояли дивизии под командованием его полководцев.

Сам он уже несколько сезонов совершал со своим войском набеги на государство Ся, которые убедили его главу в том, что лучше заключить с монголами мир. Мир был скреплен кровными узами – одну из женщин императорской семьи отдали в жены Чингисхану. Другие такого рода связи были установлены на западе. Все это делалось из предосторожности, говоря военным языком, чтобы обезопасить свои фланги. Но благодаря этому Чингисхан также приобрел союзников в лице вождей соседних племен, а также новых воинов для своей орды. А сама орда приобретала столь необходимый ей опыт военных кампаний.

Тем временем умер правитель Китая; его сын был посажен на трон дракона. Этот высокого роста бородач интересовался в основном рисованием и охотой. Он называл себя Вэй-шао Ван, – слишком громким именем для заурядного человека.

К положенному сроку чиновники в Китае приготовили для нового правителя списки по взиманию дани, и посыльный был отправлен на плоскогорья Гоби для сбора дани у Чингисхана. Он взял с собой также указ нового сюзерена Вэй-шао Вана. Этот императорский указ полагалось принимать опустившись на колени, однако монгольский хан стоя протянул руку, чтобы взять его. Он даже не потрудился передать его переводчику, чтобы тот зачитал его вслух.

– Кто новый император? – спросил Чингисхан.

– Вэй-шао Ван, – был ответ.

Вместо того чтобы склонить голову, обратившись к югу, хан плюнул в ту сторону.

– Я полагал, что Сын Неба должен быть человеком необыкновенным, а глупец вроде Вэй-шао Вана не достоин трона. Почему это я должен унижаться перед ним?

С этими словами он сел на коня и ускакал.

В ту ночь воеводы были вызваны в его шатер вместе с его новыми союзниками – идикутом (князем) уйгурских «пикирующих ястребов» и верховным правителем западных тюрков-карлуков.

На следующий день посланник был вызван к хану и ему вручили послание для Золотого императора. «В наших владениях, – говорилось в нем от имени Чингисхана, – теперь наведен полный порядок, так что мы можем посетить Китай. Так же ли хорошо все организовано во владениях Золотого императора для того, чтобы он нас принял? С нами армия, подобная ревущему океану. Не имеет значения, встретят нас как друзей или же как врагов. Если Золотой император предпочтет стать нашим другом, мы позволим ему иметь правительство под нашим началом и править в своих владениях; если же он выберет войну, то она будет продолжаться до тех пор, пока один из нас не окажется победителем, а другой побежденным». Других подобного рода оскорбительных посланий уже не требовалось. Чингисхан, должно быть, решил, что настал благоприятный момент для вторжения. Пока был жив прежний император, его сдерживала вассальная верность Китаю. При Вэй-шао Ване она его уже не заботила.

Посланник вернулся в Яньцзинь, где была резиденция императорского двора. Вэй-шао Ван пришел в ярость от ответного послания, которое ему принесли[3]. Уполномоченного по надзору за западными областями империи Цзинь спросили, что замышляют монголы. Он ответил, что они куют много стрел и собирают коней. И за это преувеличение, по мнению императора, угрозы с севера уполномоченный по надзору за западными областями был посажен в тюрьму.

Зима заканчивалась, а монголы продолжали заготавливать множество стрел и собирать коней. К несчастью для Золотого императора, они занимались не только этим. Чингисхан послал гонцов с подарками правителям царства Ляодун, в северной части Китая. Он знал, что там обитал воинственный народ, который не забыл покорение его предыдущим Золотым императором.

Посланник Чингисхана встретился с принцем династии Ляо, и между ними был заключен договор и дана клятва, скрепленная кровью и переломленными стрелами, в верности друг другу. По этому договору люди Ляо, или буквально «железные люди», займут весь Северный Китай, а монгольский хан возвратит им все их прежние земли. Договора этого, надо сказать, Чингисхан придерживался строго. В дальнейшем он возвел династию Ляо на престол Китая под своим покровительством.

Впервые орда кочевников направлялась для вторжения на территорию более цивилизованной державы, обладавшей гораздо большей военной мощью. Мы можем увидеть, как Чингисхан действовал на войне.

Передовой отряд орды был отправлен из Гоби лишь после того, как были посланы шпионы и воины для захвата «языка». Последние уже были за Великой стеной. За ними последовали головные дозоры в количестве около двухсот всадников, которые попарно рассредоточились по окрестностям. Далеко позади дозорных следовал авангард войска, численностью примерно в 30 тысяч лучших воинов на хороших конях. При этом на каждого приходилось по меньшей мере по две лошади. Этими тремя туменами командовали: Мухули, яростный Джебе-ноян и порывистый юный Субедей. В тесном взаимодействии с этим авангардом посредством курьера главные силы орды проскакали по безжизненному плато, поднимая клубы пыли. Сто тысяч преимущественно якка-монголов образовывали центр войска, и столько же насчитывали его левое и правое крыло. Чингисхан всегда командовал центром. Вместе с ним находился его младший сын, которому хан передавал свой опыт.

У Чингисхана, как в будущем и у Наполеона, была своя императорская гвардия, состоявшая из тысячи крепких наездников на вороных конях с кожаными доспехами. Вероятно, в свою первую военную кампанию 1211 года против Китая орда была еще не так уж сильна. Она приблизилась к Великой стене и преодолела эту преграду без задержки и не потеряв ни одного воина. Чингисхан втайне поддерживал отношения с приграничными племенами, и его сторонники из их числа открыли ему ворота.

Оказавшись за стеной, монгольские войска разделились, двинувшись в разных направлениях провинций Шаньси и Чжинли. Им были даны четкие указания. Им не требовался какой-либо транспорт, и они не имели понятия о базах снабжения.

Передовая линия китайских армий, выдвинутых для охраны приграничных дорог, оказалась небоеспособной. Монгольская конница гонялась за разбегавшимися войсками императора, состоявшими в основном из пеших воинов, сбивая их с ног, сея панику своими стрелами, стреляя из-за крупа лошади на полном скаку в плотно сомкнутые ряды пеших китайских воинов.

Одна из главных армий императора, продвигаясь наобум навстречу агрессору, заблудилась в лабиринте ущелий и небольших холмов. Командовавший ею только что назначенный генерал не знал местности и вынужден был спрашивать дорогу у крестьян. Двигавшийся ему навстречу Джебе-ноян прекрасно помнил дороги и долины этого района и фактически совершил ночной бросок в обход сил цзиньцев, зайдя им в тыл на следующий день. Их армия понесла тяжелые потери от монголов, и остатки ее бежали в восточном направлении, сея панику в рядах большинства армий Цзинь.