Читать онлайн «Большой полёт крылатого коня». Страница 9

Разрыв между Церковью Вселенской и Персидской поначалу казался преодолимым. В Константинополе отнеслись к факту раскола в духе "икономии": христианской терпимости. Противоречия, вызванные причинами национальными и политическими, могли с годами сгладиться (как иногда и случалось в церковной истории относительно самочинных "автономий" и "автокефалий"). Виделось, что нет противостояния в вопросах веры. Хотя Персидский Собор 484 года в Бет-Лапате, подстрекаемый ярым несторианином, митрополитом Варсумой Низибийским, и заявил: "Мы веруем иначе, чем греки", но уже через два года католикос Акакий снял конфликт, обнародовав хотя и обходящее острые вопросы, но приемлемое для православных исповедание веры Церкви Персии. Персидских епископов, посещавших Царьград, его святители встречали приветливо: уже шла речь о совместном служении. Появилась общая для всех угроза со стороны ереси монофизитов, в неприятии которой Царьград и Ктезифон были единодушны.

Однако, как отмечает церковный историк А. В. Карташов: "Официальная политика католикосов приспособлялась к интересам шахской Персии. Персидскому правительству интереснее были подданные-еретики, отдаленные от греков, чем православные". Персидские иерархи вновь изменили Христовой Церкви в угоду политиканству. "Назло" Византии персидский епископат внес в Богослужебные книги восхваление "трех великих учителей" - отнюдь не учителей Вселенских (святителей Григория Богослова, Василия Великого и Иоанна Златоустого), но Нестория, Феодора Мопсуестийского и Иву Эдесского именно тех, ересь которых Церковь Вселенская предала анафеме. Православных персидские несториане стали называть "мелькитами" (то есть приверженцами "царской веры", религии императорской Византии); "мелькиты" попали под подозрение в политической неблагонадежности и подверглись преследованиям. С того момента (середина VI века) можно считать церковную организацию Персии окончательно впавшей в несторианскую ересь. Якобы "гонимые" несториане сами превратились в гонителей. Один из примеров тому находим мы в сирийской "Книге химьяритов": "Сила, епископ несториан Персии, ополчился на ромейских (греческих) и персидских мелькитов, желая задобрить язычников и иудеев".

Ценой искажения веры купив покровительство язычников-шахиншахов, несториане двинулись миссионерствовать в Центральную Азию. Как всякие еретики, чье внутреннее мировоззрение ущербно, они отличались повышенной внешней активностью. Как всякие еретики, они предпочитали не проповедовать язычникам, а совращать в свою ересь тех, кто уже воспринял Христово Учение. Как всякие еретики они не брезговали никакими методами пропаганды своих взглядов, употребляя при случае и насилие. Их "миссия" была направлена прежде всего против "мелькитов".

Большинство христианских общин Центральной Азии оказалось не готово дать отпор вторжению еретиков. Здесь привыкли смотреть на Церковь Персии, как на "старшую сестру", от которой принимали епископов, откуда приходили ученые наставники. Собственных богословских школ, могущих разобраться в тонкостях вероисповедания, ещё не было. Многие просто не понимали разницу между Православием и несторианством, не отличали Учения Спасителя от его искажения - и так принимали "змею вместо хлеба". Эфталиты, обращавшиеся в середине VI века к Ктезифонскому католикосу с просьбой прислать им епископа, вероятно, и не подозревали, что зовут в свой край еретика.

Несторианские пропагандисты являлись сюда хорошо подготовленными: за их спиной была мощная Низибийская школа, вскоре возникли и специальные центры по подготовке несторианских миссий, где обучали и языкам центральноазиатских народов, и искусству красноречия. Учебные центры несториан размещались на острове Харк в Персидском заливе, а также в Мерве, откуда православные были просто изгнаны. Казалось, "мелькитские" общины станут легкой добычей таких пришельцев. Однако борьба была.

Устояла Хорезмийская епархия, хранившая верность Православию, как некогда на этой же земле ветхозаветный Патриарх Иов хранил верность своему Господу. Хорезм и знать не желал никаких несториан, черпая чистую веру от Вселенской Церкви. Православную Мервскую митрополию несториане захватили насилием, когда Маргиана опять оказалась в руках Персии. По сообщению аль-Бируни, ещё в конце V века в Мерве был "мелькитский митран" митрополит антиохийского поставления; в VI веке его сменил несторианский иерарх. Тогда же несториане разгромили православный монастырь в Мерве. (Поначалу несториане выступили гонителями монашества. Впоследствии, правда, они в этом вопросе опомнились: среди них выделились "молельщики", не евшие мясного и ведущие целомудренный образ жизни, а затем они начали строить и монастыри.)

Мы не знаем всех подробностей той давней трагедии - борьбы, которую "мелькиты" вели с еретиками за каждый храм, за каждую человеческую душу. Но отдельные православные общины существовали в этом краю и в Средние века. Так, в Семиречье найдено датированное 1289 годом надгробие с надписью: "Дживардис, священник, настоятель церкви православной". Это же мы узнаём косвенно: из факта чудовищной, немыслимой с точки зрения вероучений "унии", которую заключили в 1142 году глава несториан - католикос Эбедьешу и глава монофизитов-мафриан Дионисий. Две еретические крайности: "приземленное" несторианство и "неземное" монофизитство объединились тогда - исключительно для подавления Православия. С тою же целью борьбы с "мелькитами" впоследствии несториане искали союза с папским Римом, пока не рухнула сама огромная церковная организация несториан.

По археологическим находкам трудно провести различие между православными и несторианскими общинами. Современное незнание религии, вызванное долгим засильем тотального атеизма, приводит к тому, что некоторые исследователи называют "несторианскими" христианские памятники даже IV века или именуют "несторианами" гонимых при Шапуре II христиан Персии. Конечно, это абсурд: никаких несториан тогда просто не существовало; все христиане Центральной Азии были сынами Единой Вселенской Церкви Православной. Нельзя называть несторианским и равноконечный крест, наиболее часто встречающийся на древних памятниках. Это - "крест равноапостольного Константина Великого": тот знак, который святой император повелел изобразить на знаменах своей армии. Лишь значительно позднее православные начали изображать на нательных крестиках Распятого Господа, а также ввели "восьмиконечное" изображение Креста, учитывающее его подножие и дощечку: "Иисус Назорей, Царь Иудейский", - чтобы священное знамение не уподоблялось разбойничьим крестам или бессмысленным элементам орнамента. Первоначально же "равноконечный крест святого императора Константина" (часто - с монограммой "ХР") был общеупотребителен в христианском мире. К тому же крест на центральноазиатских памятниках не всегда равноконечен, часто он изображается с удлиненным нижним концом, - то есть так, как мы привыкли изображать крест в наши дни.

Не были несториане и иконоборцами. Сиро-халдейский епископ Марий призывал "расписывать храмы священными изображениями, чтобы верные, взирая на них, могли просвещаться". Какова была несторианская иконопись, можно представить себе по средневековым фрескам в Хара-Хото (Восточный Туркестан). Если византийские мастера стремились к одухотворению ликов и обликов на святых иконах, - то для несториан, с их "плотскими мудрованиями", характерен подчеркнутый реализм. Персонажи их храмовых фресок в национальных одеждах, тщательно выписаны лица тибетского или уйгурского типа. Только впоследствии несториане отказались от икон или стали их прятать и поклоняться им тайно. Так путешественник XIII века Гильом Рубрук обнаружил изображения ангелов и святителей "за сундуком, служившим несторианам в качестве алтаря". Несторианский католикос Мар Тимотеус в 854 году анафематствовал врача-несторианина Гонсаика за отказ поклониться иконе Девы Марии. Но скрытность иконопочитания привела к тому, что со временем несториане утратили искусство иконописи.

О засилье несториан и утеснении "мелькитов" в Центральной Азии, мы можем судить, в первую очередь, не по археологическим, а по письменным источникам. Уже во второй половине VI века повсюду в этом краю (кроме Хорезма) на месте православной утверждается несторианская иерархия. Одно за другим идут сообщения об успехе несторианских миссий. Побывавший в Маверроунахре несторианский проповедник VI века Косьма Индикоплов утверждает, что встретил там множество своих единоверцев. Одновременно упоминания о центральноазиатских "мелькитах" становятся все скуднее. Проникновению несторианства способствовала смена политической власти в регионе, а затем возникшие вновь междоусобицы и смуты.

Всего полтора века потребовалось алтайским тюркам-ашина (тюркютам), чтобы выхватить власть над Центральной Азией из слабеющих рук эфталитов. Тюркюты подчинили себе и Великую Степь, и Маверроунахр, и Восточный Туркестан. На смену Эфталитской державе явился Великий Тюркский каганат. Первоначально союзником тюркютов выступала Персия, принявшая участие в "дележе эфталитского наследства". К Персидским владениям отошел Тохаристан (долина Сырдарьи), персы вновь захватили Маргиану. Этим, сравнительно недолгим, периодом тюркютско-персидского союза, очевидно, и воспользовались несториане, перехватывая повсюду возглавление епископских кафедр и христианских приходов.