Читать онлайн «Теодорих Великий». Страница 16

Дворец в Монце Теодорих использовал как летнюю резиденцию, другие дворцы, построенные для него, были расположены в центре городов, которые имели наиболее важное военное значение, и поэтому в них постоянно находились большие готские гарнизоны. Это можно сказать не только о Павии и Вероне, но и о Риме, Неаполе, Сиракузах и Салонах[22]. Теодорих постоянно заботился о том, чтобы городские стены, особенно в Риме, всегда были в надлежащем состоянии, и строил укрепления в тех городах, которые не были окружены стенами (в таких, как Павия, и особенно — в Вероне). Огромное внимание король уделял вопросам защиты границ страны, и поэтому в крепости Веррука[23], в городах Комо и Аоста находились воинские гарнизоны под командованием готских военачальников, а в Альпах были построены многочисленные крепости и заставы. В мирное время под ружьем стояло лишь очень небольшое количество готов. Военная подготовка тех людей, которые жили в римской трети страны, «в закрытом экономическом пространстве», обеспечивалась, как правило, регулярными сборами, а в случае необходимости объявлялась мобилизация.

Благодаря этим мерам Теодориху удалось подарить Италии мир, которого она не знала со времен правления Галлы Плацидии и в котором она так нуждалась.

В течение последних десяти лет V века Теодорих прикладывал поистине титанические усилия для укрепления своей власти внутри страны и ее признания Византией. Этот первый период правления остготского короля завершился его поездкой в Рим в 500 году. Только после того, как Теодорих добился устойчивого положения в стране, подарив ей прочный мир и надежду на быстрое процветание, после того, как враждебно относившиеся к нему римляне примирились с создавшимся положением вещей, он прибыл в Рим — Вечный город, властвующий над всем миром, — чтобы стать хозяином этого города.

Конечно же, Рим уже давно не был ни столицей мировой империи, ни резиденцией императора. Намного более важную роль стали играть другие города — Константинополь, Медиолан и Равенна. Словно королевская вдова, которая уже не могла иметь потомства, Рим того времени растерял былые могущество и власть, но, все еще одетый в царственные одежды и пользующийся искренней почтительной любовью своего народа, он был символом гордого величия и зарождавшихся надежд. Рим по-прежнему был окутан волшебной дымкой своей тысячелетней прославившей его истории и своих заслуг, принесших ему уважение всего мира. И Теодорих испытывал к Вечному городу чувства искреннего благоговения и восхищения.

В этом городе все специфически римское предстало перед Теодорихом в полном объеме. У городских ворот его торжественно встречали Папа Римский, окруженный своими клириками, весь римский сенат и огромная толпа народа. Теодорих сразу же, «как если бы он был истинным христианином» — так выразился впоследствии церковный хронист из Равенны, — направился в базилику св. Петра. Там он сотворил свою молитву и почтительно поприветствовал Папу Симмаха, который за год до этого получил в Равенне из рук короля документ, подтверждающий его назначение на этот высший пост Ортодоксальной Церкви. В тогдашнем Риме епископы играли очень важную роль. В силу своего положения в Церкви, доходы которой были чрезвычайно большими, Папа был самым влиятельным человеком не только в Риме, но и во всей Италии, а его клирики, так же как и сенаторы, имели большой вес в обществе. Правда, в то время сенат, хотя он и поддерживал тесную связь с императором, находившимся в Константинополе, а также издавал указы, имевшие законодательную силу, уже не имел того значения, которое у него было прежде. Тем не менее сенаторы пока еще имели серьезное политическое влияние на жизнь страны, которое ни в коем случае не следовало недооценивать, поскольку членами сената становились представители самых богатых и самых знатных римских древних родов. Как и римские священнослужители, сенаторы были главными хранителями римских традиций. И римский сенат, и римское духовенство ревностно заботились о сохранении национального римского духа в Вечном городе, и, зная об арианской вере варварского правителя Италии, а также его основные политические тенденции, относились к Теодориху с особой опаской. И то, что Теодорих сразу же, как только прибыл в Рим, направился в базилику св. Петра, имело для них очень большое значение.

Из храма Теодорих во главе триумфальной процессии отправился через мост над Тибром в старый Рим. Здесь он посетил знаменитый римский форум, сенат и римское народное собрание. История сохранила для нас описание знаменательной сцены, которая повергла африканского ученого монаха Фульгенция, находившегося в то время в Риме, в такое изумление, что он смог сравнить ее только с тем, что ему довелось увидеть в блистательном Иерусалиме: окруженный со всех сторон сенаторами и высшим духовенством, ликующей толпой и своими готскими воинами стоял, исполненный величия и чувства собственного достоинства, остготский король и наместник Италии, конная статуя которого уже многие годы стояла в Константинополе перед дворцом императора; он спокойно глядел на раскинувшиеся перед ним Капитолийский и Палатинский холмы, на великолепные старинные здания форума, базилики, храмы и триумфальные арки. Затем он произнес торжественную речь, обращенную к Вечному городу, особо подчеркнув, что он всегда восхищался его великолепием, что он всегда будет неукоснительно соблюдать римские законы и сделает все возможное для того, чтобы римский народ был счастлив. Текст этой речи был высечен на бронзовых дощечках, которые впоследствии установили на Капитолийском холме.

Закончив свою речь, Теодорих отправился на Палатинский холм, к дворцам императора, где в его распоряжение предоставили покои прежних императоров, которые в то время уже никак нельзя было назвать великолепными. То, что увидел здесь Теодорих, который после долгого отсутствия впервые посетил Рим, наполнило его грудь сожалением и печалью, и он тут же решил, что теперь, призвав на помощь римских аристократов, возьмет на себя заботу о реставрации важнейших зданий и памятников этого прекрасного города.

Вспомнил он и о римском народе, который на протяжении десятилетий требовал от властей хлеба и зрелищ. С истинно королевской щедростью Теодорих старался удовлетворить это требование. Из тех ежегодных пожертвований, которые он делал, назовем 120 000 четвериков[24] зерна, равномерно распределявшихся между людьми, и этот дар мог прокормить примерно 2000 человек. И в те месяцы, когда Теодорих находился в Риме, горожане не испытывали недостатка в шумных развлечениях. Если сам Теодорих, будучи варваром, не питал особых симпатий к состязаниям на колесницах, травле диких зверей, кулачным боям и борьбе, равно как и к театру, он тем не менее позволял римлянам веселиться подобным образом — в глубине души сожалея об этом и принимая все меры против серьезных эксцессов, которые могли возникнуть среди зрителей, неистово болевших за своих любимцев. Этого мало — знаменитым возничим и актерам выплачивалось твердое месячное жалованье. Благодаря этому в Большом цирке и Амфитеатре Флавиев (Колизее) вновь закипела бурная жизнь. И то, что Теодорих именно в этот приезд устроил для римского народа особенно пышное празднество, имело свои, особые причины: в 500 году исполнилось ровно 30 лет с того дня, когда он после смерти своего отца получил Остготское королевство. И ему очень хотелось, чтобы празднование этих триценталий — как раз в то время, когда он находился в Риме, — было особенно запоминающимся.

Так в течение полугода, с весны до осени, Теодорих занимался не только государственными делами, но и организацией публичных развлечений; не забывал он и о приведении в порядок зданий и монументов самой прекрасной жемчужины своего королевства.

И все это Теодорих делал ничуть не хуже любого императора. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вскоре ему удалось завоевать симпатии всего римского населения.

Сказанное выше в большой степени относится и к римскому духовенству. Теодорих прекрасно понимал, сколь важны для него, арианского гота, отношения с ортодоксальными священнослужителями. Как раз в это время, когда рухнула Западная Римская империя, римская Церковь — и не только римская, то же самое можно было сказать и о медиоланской, и о равеннской Церквях — стала играть в государстве очень большую роль, как в социальной, так и в экономической сфере. Ортодоксальная Церковь Италии на протяжении многих лет была политическим фактором власти самого высокого ранга. Доминирующее положение в ней занимала римская Церковь, глава которой, с тех пор как Рим стал императорской резиденцией, с течением времени превратился в самого влиятельного и самого богатого человека в городе. Выражение «Папа Лев I выше Аттилы и Гейзериха» означало, что глава римской Церкви уже стал моральным лидером в Риме. И не только в нем. Его церковное влияние распространялось на все страны, расположенные в западной части Империи; именно его считали в то время наиболее ярким представителем ортодоксального христианства и защитником в борьбе с Востоком, который почти целиком находился в плену ереси. Для Теодориха Папа был олицетворением всего римского и христианского мира, человеком, обладавшим огромной духовной и мирской властью. Однако в то время Папа, безусловно, нуждался в защите своих интересов, и для Теодориха был чрезвычайно благоприятным тот факт, что именно он мог обеспечить Папе такую защиту.