Читать онлайн «Кто и как изобрёл еврейский народ». Страница 53

«Общеизвестное и самоочевидное» стало аксиомой, не обсуждавшейся и никогда не подвергавшейся сомнению. Любой историк прекрасно сознавал, что в сознании широких масс живет миф, соединяющий «разрушение и изгнание», зародившийся в религиозной традиции и великолепно прижившийся на секулярной народной почве. Для общенародного дискурса, в частности для политических деклараций и системы образования, изгнание еврейского народа сразу после разрушения Храма было непоколебимой истиной. Большинство разумных историков предпочитали обходить эту «истину» с профессиональной элегантностью. Зачастую они, как бы походя, добавляли в свои труды альтернативные объяснения возникновения многовековой «диаспоры».

Одна из основных проблем, связанных с мифом о «разрушении-изгнании» и немало тревожившая аккуратистов, состояла в том общеизвестном факте, что многочисленные еврейские общины существовали за пределами Иудеи задолго до 70 года н. э.

Все знали, что лишь часть изгнанников и их потомков вернулась в Иерусалим из знаменитого «вавилонского пленения» после «декрета Кира». Остальные, вероятно большинство, предпочли жить и преуспевать в бурлящих культурных центрах процветающего Востока, чьи интеллектуальные элиты поддерживали богатейшие религиозные традиции, распространившиеся по всему Древнему миру. Поэтому отнюдь не парадоксально, что первый в истории монотеизм в немалой степени сформировался именно в регионах диаспоры, ставшей постоянным местом проживания творцов иудаизма. Тот факт, что Иерусалим продолжал оставаться для них священным культовым центром, ни в коей мере не вступал в противоречие с формирующейся религиозной концепцией. В более поздних версиях монотеизма, таких как христианство и ислам, также неизменно существовали священные города, куда вовсе не предполагалось эмигрировать; они были объектами религиозных эмоций и местами паломничества (не исключено, что массированное заселение святых мест лишило бы их в отдаленной перспективе сакрального ореола). Много позже знаменитые религиозные школы Суры, Неардеи и Пумбедиты[239] стали основными лабораториями, где кристаллизовалась иудейская религия с присущими ей культовыми правилами. Институт синагоги, по-видимому, появился именно в Междуречье, а Вавилонский Талмуд, созданный в стенах этих школ, ценится гораздо выше, нежели Иерусалимский, еще и потому, что вырос на более «высокой» культурной почве.

Уже Иосиф Флавий сообщал, что евреев в Персии так много, что невозможно установить их число[240]. Он также рассказал о двух братьях-авантюристах, Хасинае и Ханилае, создавших в I веке н. э. неподалеку от Неардеи еврейское разбойничье княжество, грабившее своих соседей. Они управляли им совместно около пятнадцати лет, пока не поссорились (разумеется) из-за того, что Ханилай взял в жены красавицу-иноверку.

Если еврейские центры Вавилонии действительно образовались благодаря древнему изгнанию, то каково происхождение других еврейских общин, постоянно разраставшихся в различных районах Передней Азии и Северной Африки, а затем и на всем средиземноморском побережье задолго до разрушения Храма? Неужели и они возникли в результате насильственного переселения?

Прежде других мы обнаруживаем еврейские общины в соседнем Египте. Если верить составителю книги пророка Иеремии, некоторые из жителей Иудеи перебрались туда в период разрушения Первого храма, однако вскоре они стали язычниками и были жестоко наказаны Всевышним (Иеремия 44). Древнейшее еврейское поселение в Египте, оставившее археологические свидетельства, находилось на нильском острове Йев, рядом с современным Асуаном. Это было военное поселение персидских солдат иудейского происхождения, в VI веке до н. э. построивших святилище богу Яху (Яхве, почти наверняка не как единственному божеству). Сохранилась датируемая V веком переписка на арамейском языке, в частности с персидскими провинциями Яхуд (Иудея с центром в Иерусалиме) и Самария. Неизвестно, кем были эти солдаты и откуда они пришли. Мы знаем лишь, что их святилище было разрушено в начале IV века до н. э.

Коренной перелом в становлении еврейских общин в Египте, как и во всем Восточном Средиземноморье, наступил после того, как Александр Македонский уничтожил Персидскую империю, и на ее месте возникло огромное эллинистическое пространство. Разрушение жестких политических ячеек, характеризовавших эпоху персидского владычества, породило мощную динамику обмена товарами и идеями. Эта динамика, в свою очередь, создала новую форму открытой межрегиональной культуры. Эллинизм проникал во все ниши, порождал религиозные и духовные связи совершенно нового типа, а заодно и прокладывал более надежные транспортные пути.

Иосиф Флавий сообщает, что, завоевав Иудею и Самарию, Птолемей I, один из наследников Александра, взял в плен множество жителей и расселил их в Египте как полноправных граждан. Он немедленно добавляет, что «немалое число других иудеев добровольно переселились в Египет, соблазненные отчасти превосходным качеством тамошней почвы, отчасти же щедростью Птолемея»[241]. Отношения между двумя областями укрепились, что способствовало эмиграции торговцев, наемных солдат и иудейских ученых, преимущественно в Александрию, ставшую новой метрополией. За два столетия количество приверженцев иудаизма в Египте возросло настолько, что еврейский философ Филон из Александрии (Philon, 25 года до н. э. — ок. 50 года н. э.) со свойственной древним склонностью к преувеличениям заявил в начале I века, что их не меньше миллиона[242]. Оценка Филона, разумеется, завышена, однако нет сомнения, что число евреев во всем Египте в эту эпоху не уступало числу их единоверцев в Иудее.

Немало приверженцев иудаизма можно было встретить в Кирене и Беренике, городах, расположенных к западу от Египта (в Киренаике, теперь Ливия) и также находившихся под властью Птолемея. Гораздо большее число иудеев жило в Малой Азии, где царствовали диадохи из династии Селевкидов. Флавий сообщает в «Иудейских древностях», что Антиох III поселил в Лидии и Фригии (на территории Малой Азии) две тысячи семей наемных еврейских солдат (родом) из Вавилонии, однако остается неясным, откуда взялись крупные еврейские общины в Антиохии, Дамаске, а позднее и в европейских Эфесе, Саламисе, Афинах, Салониках и Коринфе? Увы, ответа на этот вопрос у нас нет — сохранившиеся источники молчат.

С ростом мощи Римской империи в эпиграфических документах появляются свидетельства о присутствии многочисленных иудеев в самом Риме. Уже в 59 году до н. э. знаменитый римский оратор Цицерон (Cicero, 106-43 до н. э.) жаловался: «Каждый знает, как многочисленны эти люди, как спаянно они держатся и как влиятельны они на народных собраниях»[243]. Из надписей, обнаруженных в римских катакомбах, мы узнаем о разнообразной религиозной жизни этих иудеев и об их экономических успехах. Иудейская община в Риме была велика; кроме того, иудеи проживали и в других итальянских городах. Попросту накануне разрушения Второго храма приверженцы иудаизма проживали во всех уголках Римской империи, на востоке (в Парфии); число иудеев, жителей этих обширнейших пространств, уже тогда неизмеримо превосходило число их, живших на Святой земле. От Северной Африки до Армении, от Персии до Рима — повсюду росли и процветали иудейские общины, большей частью в крупных городах, но также и в небольших городках и даже в деревнях. Флавий, основываясь на трудах греческого историка и географа Страбона, пишет, что «этот народ уже проник во все города без исключения, и нелегко найти место в обитаемом мире, где нет этой расы (phylon) и где она не владычествует»[244].

Сало Барон предполагал, что в I веке н. э. общее число иудеев в мире составляло восемь миллионов человек[245]. Разумеется, трудно принять столь преувеличенную оценку. По-видимому, американо-еврейский историк недостаточно критически отнесся к еще более завышенным данным, приводимым древними авторами. Однако предложенная Артуром Рупином и Адольфом Гарнаком[246] оценка в четыре миллиона человек (половина от оценки Барона) представляется не столь преувеличенной и более приемлемой в свете разнообразных свидетельств оповсеместном присутствии иудеев на просторах Древнего мира.

Со времен Генриха Греца вплоть до сего дня выдвигается альтернативное объяснение происхождения еврейской диаспоры взамен весьма проблематичной теории «изгнания», содержавшей, как мы видели, серьезную хронологическую неувязку. Именно удивительное распространение иудаизма в двухсотпятидесятилетний период, предшествующий разрушению Второго храма, явилось следствием массовой эмиграции жителей Иудеи в различные уголки мира. Иными словами, колоссальное потрясение, вызванное завоеваниями Александра Великого, побудило неугомонных жителей Иудеи в огромном количестве оставить свою родину и отправиться в затяжные скитания из одной страны в другую. Важно отметить, что в ходе странствий они успевали обзавестись многочисленным потомством. Кроме того, эта массовая эмиграция, как правило, не была добровольной — ее вызывали текущие беды и проблемы каждой эпохи. Помимо взятых в плен, многие жители Иудеи попадали в безвыходное положение и оставляли любимую родину. Последнее предположение вполне логично, поскольку «нормальные» люди не покидают дом добровольно. В ходе этого динамичного, хотя и болезненного процесса образовалась процветающая еврейская диаспора.