Читать онлайн «Норманны. Покорители Северной Атлантики». Страница 7

Эти корабли управлялись людьми, обладавшими большим мужеством и искусством, людьми, не знавшими ни компаса, ни карт, но привычными к превратностям своей профессии, которую они осваивали в открытом море. Они ориентировались по широте, по солнцу и звездам, по полету птиц, по скоплениям морских животных и цвету воды, используя самые примитивные вычисления; по течениям, сплавному лесу и траве, по ветру — а при необходимости полагались на догадку или на волю Бога. Они использовали линь для исследования морского дна. При хорошей погоде они могли проплыть за двадцать четыре часа 120 и более миль.

Гокстедский корабль (предположительно, IX–X веков) составлял 76,5 фута в длину и 17,5 фута в ширину, а расстояние от киля до планшира в центре судна немногим превышало 6 футов 4 дюйма. Оно было обшито внакрой и, хотя задумывалось как парусное судно, имело приспособления для шестнадцати гребцов с каждой стороны. Высота мачт (не все из них были найдены) составляла от 37,5 до 41 фута. Прямой парус был сделан из тяжелой шерстяной ткани, очевидно укрепленной сетью канатов. При необходимости этот парус можно было укоротить. Корабль мог плыть поперек и даже против ветра. Управлялся он при помощи бокового руля, который крепился к правому борту (в кормовой части). Так называемый кнёрр, или хафскип, на котором совершались путешествия к Исландии, Гренландии и Америке, своей конструкцией напоминал Гокстедский корабль, но был шире его, имел более глубокую осадку и более высокий надводный борт. За исключением тех моментов, когда он попадал в штиль или вынужден был маневрировать в узких водах, этот корабль более полагался на парус, чем на весла, и передвигался с очень большой скоростью. Обычно корабль такого типа нес на себе две лодки, одна из них помещалась на борту, другую брали на буксир. Все эти пять кораблей немного отличаются друг от друга размерами и конструкцией. Они были подняты летом 1962 года из вод Пеберрендена во фьорде Роскильд (Дания). Эти корабли были заполнены камнями и затоплены таким образом, чтобы заблокировать глубоководный канал — видимо, для предупреждения атак с моря на город Роскильд. Построены они были примерно в 1000–1050 годах. Остов номер 2, примерно 65 футов в длину, и остов номер 1 (он немного длиннее), вне сомнения, представляли собой средние или же большие кнеррир и являлись первыми образцами подобных кораблей, найденными современными учеными.

Ежедневные и сезонные полеты различных птиц всегда привлекали пристальное внимание моряков. Использование птиц для навигационных целей восходит к временам задолго до плавания Флоки Вильгердарсона в Исландию. Вполне возможно, что именно ежегодные перелеты гусей, мигрировавших к своим исландским пастбищам, заставили ирландцев задуматься о том, что где-то к северу от них лежит земля. В конце концов они ее обнаружили, и монахи-отшельники стали первыми поселенцами.

Существует немало проблем, связанных с понятием doegr sigling, «дневное плавание», и все они не раз обсуждались в научных кругах. Для путешествий вдоль берега это, скорее всего, означало двенадцатичасовое плавание. Когда норвежец Оттар сообщает, что из своего дома в Халогаланде до Скирингссалира он плыл месяц, становится понятным, что плыл он при попутном ветре только днем, ночью же неизменно вставал на якорь. Но для морских путешествий понятие «дневное плавание», как правило, означает двадцатичетырехчасовой переход. Так Вулфстан, второй из капитанов, чей рассказ был включен королем Альфредом в его перевод Орозиуса, сообщает, что он плыл от Хедебю до Трусо семь дней и ночей и что «корабль весь путь шел под полными парусами». В сказаниях эта проблема нередко остается непроясненной, и порой doegr sigling значит не больше, чем «он добрался туда за один день».

Среди первых исландских колонистов были люди, жаждущие земли, денег и славы, а их природная энергия и находчивость еще более обострились благодаря влиянию кельтов. Существовало три главных источника кельтского (и, что более специфично, ирландского) влияния на историю Исландии раннего периода. Во-первых, следует отметить социальную значимость таких людей, как Хельге Лин, который был рожден от брака норманнского аристократа с ирландской принцессой, а рос и воспитывался на Гебридских островах. И он вовсе не был исключением. Уже в четвертом поколении исландцев одним из наиболее выдающихся вождей считался Олаф Пикок из Хьярдархольта, сын Хоскульда Далакольссона (по линии королевы Ауд) и Мелькорки, дочери ирландского короля Муирсертага. Фактически не существовало никаких препятствий для заключения норманнско-ирландских и норманнско-пиктских браков на любом социальном уровне. В дополнение к этому должно было существовать и большое количество внебрачных связей, поскольку норманны издавна славились своим пристрастием к женскому полу. Следовательно, среди иммигрантов, прибывших в Исландию из западных стран, должно было быть немало потомков от смешанных браков с кельтами. Помимо того, на острове было немало ирландских рабов, привезенных сюда норманнскими завоевателями. Эти рабы нередко и сами были храбрыми воинами, склонными к мятежам и неповиновению, поскольку некоторые из них являлись у себя на родине очень важными персонами. Были привезены на остров и женщины-рабыни, но каково было их число — нам неизвестно. И наконец, ирландская цивилизация влияла на исландских поселенцев через литературу и религию. Одна из наиболее известных обитательниц острова, Ауд Глубокомысленная, была столь предана христианской вере, что приказала после смерти похоронить ее в солончаках, не пригодных ни к чему, чтобы не лежать в неосвященной почве, подобно простой язычнице. Вскоре, однако, христианская вера, унаследованная ими от ирландских предков, исказилась от соприкосновения с другими верованиями, а храмы превратились в языческие святилища. Но в стране возникла атмосфера относительной терпимости, и это сделало обращение исландцев в христианство в 1000 году сравнительно безболезненным.

Среди героев сказаний мы встречаем людей с ирландскими именами: Ньял, Кормак и Кьяртан. По всей территории Исландии можно было обнаружить немало ирландских названий. В последние годы были предприняты попытки соотнести исландские литературные формы с ирландскими. Вполне логично предположить, что именно смешение ирландской и норманнской традиций привело к созданию замечательных литературных произведений XII и XIII веков.

Однако заселение Исландии было прежде всего делом рук норманнов. Они плавали вдоль побережья, прокладывали путь к островам, заплывали так далеко внутрь фьордов, куда их только могли доставить корабли — надежно построенные кнеррир, с двадцатью или тридцатью мужчинами на борту, с женами и детьми, с животными, запасом пищи и строевым лесом. Иногда отдельные смельчаки покидали свои стоянки и пускались в путь, полагаясь лишь на судьбу или на Бога: они устраивали себе жилище там, куда их приносило течением. Переселенцы сами определяли себе в собственность тот или иной участок земли — выжигая лес или делая отметки на деревьях, устанавливали специальные знаки.

Типичным можно считать поселение в районе Боргарфьорда. Скаллагрим Квельдульфссон, пристав к берегу у мыса Кнарранес на западе, разгрузил свой корабль и сразу отправился исследовать территорию. Там были обширные заболоченные равнины и необъятные леса, в изобилии водились тюлени и рыба. Держась ближе к берегу, они продолжали двигаться на юг, к самому Боргарфьорду, где и обнаружили своих соплеменников, приплывших на втором корабле. Они привели Скаллагрима к тому месту, куда прибило тело его отца, покоящееся в гробу, — все, как и обещал старый Квельдульф. Тогда Скаллагрим занял под поселение землю между горами и морем: весь Мюрар от Селанона до Боргархрауна, а на юг — до Хафнафьялла, всю эту огромную территорию, испещренную реками, текущими к морю. На следующую весну он привел на юг, во фьорд, свой корабль — в очень узкий залив, который был ближе всего к тому месту, где Квельдульф достиг берега. Здесь Скаллагрим построил себе усадьбу, которую назвал Боргом, а фьорд — Боргарфьордом. И всю свою территорию от фьорда в глубь страны он тоже назвал этим именем. Большую часть этих обширных земель Скаллагрим распределил между своими товарищами и родичами, так что спустя год или два в этой части острова возникла по меньшей мере дюжина новых имений. Что же касается Скаллагрима и его товарищей, то они не останавливались и обследовали территорию, продвигаясь дальше в глубь страны вдоль Боргарфьорда — до тех пор, пока фьорд не превратился в реку, белую от кристаллических наносов. Затем они направились к земле, на которую еще не ступала нога человека, ее пересекали две реки — Нордра и Твера, и в каждой реке, в каждом потоке и озере обнаружили большое количество форели и лосося.