Читать онлайн «Дети Вечного Жида, или Увлекательное путешествие по Средневековью. 19 рассказов странствующих еврейских ученых, купцов, послов и паломников». Страница 34

Исмаилиты отрубают этим змеям голову и хвост, хотя он очень короткий. Они выбрасывают нижнюю челюсть и едят мясо, которое, как утверждают, довольно вкусное. Исмаилиты называют этих змей альтамса. Они питаются одной рыбой. На нашем языке их зовут крокодилами, и Плиний пишет, что они могут достигать в длину 18 футов (5,24 метра), но я видел одну змею 5 футов длиной (1,5 метра); это превышает не только мой рост, но и рост моего спутника, Рафаила. У этих змей нет заднего прохода, и они не могут испражняться, но Господь создал для этого специальную птицу. Эта птица очень похожа на гуся; она белого цвета, голова и клюв у нее длинные и острые, на голове длинный мягкий рог и складка кожи, которую она может поднимать или опускать по своей воле. Когда змея хочет освободиться от отходов, она открывает рот. Ее зубы остры, как у собаки, но стоит ей только открыть рот, как туда залетают несколько сотен таких птичек. Птичка кладет свою кожную складку в рот змеи и поднимает рог, чтобы змея не могла ее укусить, и съедает отходы, а когда птичка наедается, а змея хочет избавиться от остатков пищи, ей в рот забираются другие птички и выклевывают эти остатки, полностью удаляя их из горла. Змея не может жить без этих птиц, а они не едят ничего другого, кроме того, что скапливается у нее во рту. Имя этой птички на языке исмаилитов – апис, а мы называем ее plinio tirkilo. Я знаю, что люди, прочитав об этих змеях, мне не поверят, но я не могу умолчать об этом, и клянусь Всемогущим Богом, что видел более сотни подобных змей и более тысячи таких птичек. А теперь вернемся к нашему путешествию. Мы добрались до Фуа и наняли здесь лодку, чтобы плыть в Миср, а поскольку эта лодка принадлежала одному из местных владельцев, то они сами решали, кто кого повезет. И чем богаче был владелец, тем больше он имел прав. Он силой сажал пассажиров в свою лодку вместе с их багажом, и путешественники вынуждены были ехать с ним, хотели они того или нет. Так случилось и с нами, когда мы наняли лодку до Мисра, и наше соглашение было записано исмаилитским писцом, ибо если этого не сделать, то по прибытии на место с вас сдерут двойную плату, отказавшись от предыдущей договоренности. После того как мы подписали контракт и он перешел в наши руки, владелец лодки отнес туда все наши вещи и сказал: «Вы поедете со мной». Он тут же попросил заплатить ему 10 дукатов, но мы не хотели платить больше 10 миджори и решили взять другую лодку. Тогда владелец отвел нас к кади этого места и к эмиру и сказал ему по-арабски, что он – слуга, нанятый казначеем царицы, но эмир знал, что царица по просьбе царя уехала в Миср, поэтому он приказал владельцу лодки вернуть нам деньги или согласиться на 10 маджори. Однако нас заставили дать ему еще 10 маджори, и мы отправились в Миср и добрались до него в воскресенье, 14 июня 1481 года.

Я видел Миср (Каир) и расспрашивал о его жителях, чтобы узнать, как они живут, и если бы я взялся описывать славу и богатство этого города и обитающих в нем людей, то мне не хватило бы этой книги. Клянусь, что если бы было возможно поместить в одно место Рим, Милан, Падую и Флоренцию и еще четыре города, то в них во всех мы не нашли бы и половины тех богатств и людей, которые имеются в Мисре, и это истинная правда. Миср делится на двадцать четыре квартала, вместе со старым Мисром, который местные жители называют Бабозиния, Фостат и который находится в полумиле от нового Мисра, именуемого Каиром. В этом квартале имеется 30 тысяч домов; а в одном доме обитает три-четыре семьи. Окружность Мисра – более 80 миль, и, если бы мне не поверили и спросили, сам ли я изучил Миср или подсчитал, сколько в нем домов и людей, я бы ответил, клянусь Небесами, что главный переводчик царя, которого зовут Сагри Вади, сообщил мне об этом лично. Он сказал мне, что каждую ночь начальники приносят ему списки родившихся и умерших по всему городу, и я могу предоставить надежных свидетелей, которые были при мне, когда он мне все это рассказывал, а именно р. Рафаил, мой спутник, и р. Иосиф бен Хезекия Ашкенази, присутствовавший во время нашей беседы. Если вы спросите, как я общался с этим переводчиком, – друзья мои, я посетил его по приказу Нагида, потому что этот переводчик по происхождению еврей и приехал в Миср, чтобы вернуться в иудаизм, а родился он в Испании. Прегадино ограбил все земли Испании, и все евреи, жившие там, были схвачены, а этот человек, чтобы остаться на свободе, переменил религию и стал моро (мусульманином). Он знает семь языков: иврит, итальянский, турецкий, греческий, арабский, немецкий и французский. При дворе султана говорят на турецком. Он осыпал меня многочисленными милостями и привилегиями. Я был освобожден от уплаты налога на драгоценные камни, которые купил в Мисре, а все люди платят за них 10 процентов стоимости; он также отправил письмо переводчику, живущему в Иерусалиме, с приказанием, чтобы с меня ничего не брали, хотя евреи там платят по 3 дуката с человека.

Возвращаясь к своему рассказу, замечу, что старый Миср, именуемый Бабозинией, лежит в развалинах и там почти никто не живет. В нем есть синагога пророка Илии, похожая на синагогу Александрии, а на другом берегу Нила – три большие сокровищницы, похожие на город из алмазов. Это пирамиды, и я никогда не видел таких больших сооружений, даже в Риме. Они гораздо выше основания, и если человек, стоящий на вершине пирамиды в центре, бросит камень, то он не долетит до ее края. Они построены из камней, превышающих все меры. Рядом с ними стоит синагога нашего патриарха Моисея, в которой он сидел и молился, прежде чем отправиться на беседу с фараоном, а река между сокровищницами и Каиром и этим местом называется Рамес, и многие евреи говорили мне, что здесь ежедневно происходят чудеса. Богатства Иосифа тоже находятся рядом. Окружность Нового Каира также равна примерно 80 милям, и в нем нет ни одного разрушенного дома, а улочки города короче и уже, чем в Венеции, и вершины домов почти касаются друг друга, и в некоторых местах дороги затенены пальмами, поскольку жара здесь сильная и ужасная. Без пальм здесь было бы невозможно жить. В Мисре более 10 тысяч человек постоянно разбрызгивают воду, чтобы прибить пыль. Воду наливают в разные емкости, и в каждую минуту можно видеть более 4 тысяч человек, которые несут баки с водой, похожие на сосуд с полотняной трубкой, и продают воду по 1 филино, наливая ее в хорошие чаши, и каждый может пить, сколько пожелает. Если же этот человек собирается идти в другое место и покупать воду у иных продавцов после того, как отдал филино первому продавцу, он платит ему несколько сольди и забирает у него воду, и люди сразу же видят, что он уже заплатил свое филино. В любой час и в любую минуту здесь можно найти воду для питья. В Каире продают также ароматизированную воду, которую можно выпить, если вам захочется, и еще они пьют воду из Нила, набирая ее прямо из реки. Нет ничего лучше этой воды, и ее можно пить, пока не лопнешь, и никогда ничем не заболеешь, ибо она сладка как мед и течет прямо из Садов Эдема. Женщины здесь носят шаровары, а мужчины штанов не надевают, так же как и в Александрии. Завязки или кружева шаровар украшают драгоценными камнями и жемчугами, а в ушах прокалывают десять или восемь дырочек и вставляют туда драгоценные камни. Женщины-мавританки носят не золотые кольца, а серебряные с драгоценными камнями и жемчугами, вделанными в них. Они расписывают свою кожу красками, которые не смываются полгода, хотя они ежедневно ходят в баню. На свете нет ничего лучше египетских бань. Кроме того, в городе имеются отхожие места. Седла для верблюдов стоят очень дорого; мамелюки украшают седла, а также уздечки своих коней множеством драгоценных камней и жемчугов, красоту которых невозможно описать.

Жители Каира очень чистоплотны; мавританские всадники носят красивые белые рубахи, и мамелюки тоже носят чистую одежду, но едят они как свиньи. Они сидят на земле или ковре или в льняной коробке без верха. Они не кладут ни ткани, ни ножа, ни соли на стол, и все едят из одного блюда, слуги и хозяева вместе. Едят они пальцами, и большинство сидит на корточках; когда они хотят оказать кому-нибудь честь, то приносят вино из изюма, которое в тысячу раз крепче мальвазии. Вам приходится пить дважды, прежде чем принесут что-нибудь, кроме фруктов. Наконец вам приходится пить за всех, кто сидит с вами, и все пьющие говорят друг другу: «В вашу честь», потом берут плоды, кладут себе в руку и произносят: «За жизнь и здоровье», и все делают то же самое, и вам приходится ждать два часа, пока дело дойдет до еды. Я уже два раза пил, и они тоже все пили; а если ты не выпьешь, то оскорбишь хозяина. Со мной это случалось несколько раз, хотя я знал заранее, что так и будет, поэтому я сделал вот что: перед едой я сказал, что пить не могу, потому что страдаю от телесной болезни; так я уберег себя от выпивки. В тот раз мое место занял Рафаил, и он конечно же не мог отличить проклятого Хамана от благословенного Морд екая, но для меня пить было не обязательно.