Читать онлайн «История «демократической контрреволюции» в России». Страница 12

Милюков и другие политические руководители буржуазной реакции понимали, исходя из опыта истории, что мелкобуржуазная демократия не способна удержать власть и явится лишь ступенькой к полновластию буржуазии, и потому охотно уступали первенство меньшевикам и эсерам. Выполняя социальный заказ буржуазии, мелкобуржуазные партии должны были побудить колеблющуюся мелкобуржуазную массу отшатнуться от большевиков и осуществить „первую передвижку“ власти от них, за которой последовала бы реставрация капитализма. Передвижка должна была произойти под лозунгом „Советы без большевиков“, который практически означал борьбу против большевиков любой ценой и при помощи которого буржуазные политики пытались, используя популярность Советов, поймать на удочку часть населения[74].

Эти выводы В. И. Ленина легли в основу партийных решений и выступлений видных деятелей нашей партии по данному вопросу. Ем. Ярославский писал, показывая значение лозунга „Советы без коммунистов“ как одного из важнейших атрибутов контрреволюции: „Вся власть Советам, а не партиям“, — такой ярлык нацепила на себя контрреволюция. Милюков — сподвижник всех белых правительств и белых генералов; капиталисты и помещики — русские и иных наций — во главе с французским банком; левые и правые эсеры, меньшевики и анархисты, домовладельцы и лавочники, спекулянты и махновцы — все объединились сейчас под этим лозунгом.»[75].

Обобщив исторический опыт революционной борьбы рабочего класса, В. И. Ленин убедительно доказал, что диктатуру пролетариата невозможно осуществить иначе, как через коммунистическую партию. В своей замечательной работе «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» он писал, что диктатура пролетариата есть упорная борьба против сил и традиций старого общества и «без партии, железной и закаленной в борьбе, без партии, пользующейся доверием всего честного в данном классе, без партии, умеющей следить за настроением массы и влиять на него, вести успешно такую борьбу невозможно» [76].

Огромное, решающее значение руководства марксистско-ленинской партии для власти трудящихся всегда учитывали и учитывают антисоциалистические силы. Об этом свидетельствуют не только лозунги типа «Советы без коммунистов», но и тот факт, что попытки реставрации капитализма, как правило, всегда начинались с атаки на руководящую роль марксистско-ленинской партии и стремления создать политические партии, оппозиционные коммунистам. Попытка возродить оппозиционную партию с легальной программой, как об этом сообщал МК РКП (б) в письме партийным организациям, была предпринята и во время обострения классовой борьбы при переходе к нэпу. В расколах и трениях эсеровского подполья, говорилось в письме, складывается самостоятельное политическое оформление мелкой буржуазии. Происходившая 5–7 июля 1922 г. в Москве конференция с «необычайной до сих пор отчетливостью стала на ее классовую позицию». На этой конференции произошло объединение левых эсеров с эсерами-максималистами, которые также выступали под лозунгом «Власть Советам, а не партиям». Предложенная экономическая программа включала в себя требования сокращения производства до размеров емкости сельскохозяйственного рынка, кредитования сельского хозяйства за счет сокращения кредитования промышленности, восстановления вольной кооперации, допущения торговли с заграницей и т. п. В политической области предлагалось «восстановить полновластные Советы равноправных трудовых крестьян и рабочих, свободу слова, печати, собраний». МК РКП (б) предупреждал коммунистов, что эта мелкобуржуазная программа представляет определенную опасность, так как по своим синдикалистским воззрениям на организацию народного хозяйства, резко отрицательному отношению к хозяйственным госорганам, концессиям и т. д. «может найти почву и среди полукрестьяноких элементов на заводах»[77].

Одна из особенностей тактики «демократической контрреволюции» на этом этапе состояла в том, что далеко не всегда и не везде меньшевики и эсеры выступали от имени своих партий — слишком уж непопулярны стали их названия. Стараясь оттолкнуть от большевиков мелкобуржуазную массу и совершить «передвижку власти» в пользу капиталистов и помещиков, они научили перекрашиваться в «беспартийных»[78]. В обзоре политического положения по сведениям, поступившим 5 октября 1921 г. из 51 губернии, ЦК РКП (б) отмечал, что «работа эсеров и меньшевиков везде ведется подпольно, открыто же те и другие работают под видом беспартийных как в городах, так и в деревнях юга, Украины и Сибири. Первые — преимущественно в деревенской кооперации, вторые — в городе, в кооперациях и отчасти в профсоюзах»[79].

Мелкобуржуазные партии пытались вести борьбу с Советской властью и большевиками и легальными средствами: проникать в Советы, превратить в базу антисоветской деятельности кооперацию, использовать для целей контрреволюции Всероссийский съезд врачей, агрономический съезд, съезд сельскохозяйственной кооперации. «Легальные съезды и „общественные“ организации вышеуказанного характера, — отмечалось в резолюции XII Всероссийской конференции РКП (б), — служат для эсеров и меньшевиков, а также для других контрреволюционных групп и течений, вплоть до конституционно-монархических, ареной для проведения этой последней тактики „использования легальных советских возможностей“ [80].

Вместе с тем В. И. Ленин считал нужным отметить, что не все представители мелкобуржуазных партий выступают с контрреволюционными лозунгами вполне осознанно. „Только среди этих течений, — писал он, — осталось сколько-нибудь заметное число лиц, которые защищают капитализм не из корыстно-классовых мотивов, а идейно, продолжая веровать в неклассовое значение проповедуемых ими „демократии“, „равенства“, „свободы“ вообще“[81]. И в элементах защиты капитализма из идейных побуждений В. И. Ленин видел одну из причин сохранения ими некоторого политического влияния среди отдельных групп населения.

В. И. Ленин в своих работах рассматривал меньшевиков и эсеров как российскую разновидность партий II и II½ Интернационалов. Называя меньшевиков и эсеров русскими представителями международного социального типа мелкобуржуазных демократов, он предлагал „особенно подробно разъяснять 1) фактическую связь наших меньшевиков и эсеров с общим фронтом помещиков и буржуазии против Советской власти… 2) обратить особое внимание на разъяснение тождества наших меньшевиков и эсеров с вождями II и II½ Интернационалов…“[82]. В своих работах В. И. Ленин показывал общность исторического пути, пройденного и теми и другими. Он подчеркивал, что все они начали с предательства, скатившись на позиции социал-шовинизма. Блок меньшевиков и эсеров с Керенским и кадетами, а потом с Колчаком и Деникиным в России, так же как и блок их заграничных единомышленников с буржуазией своих стран, был переходом на сторону буржуазии против пролетариата, делал их соучастниками империалистического бандитизма[83].

Подчеркивая единство сущности идеологической и политической платформы всех мелкобуржуазных течений, В. И. Ленин указывал, что и „мелкобуржуазный реформизм, т. е. прикрытое добренькими демократическими и „социал“-демократическими фразами и бессильными пожеланиями лакейство перед буржуазией, и мелкобуржуазный революционаризм, грозный, надутый, чванный на словах, пустышка раздробленности, распыленности, безголовости на деле“, и оппортунизм „в духе II и II½ Интернационалов“ имеют одну и ту же суть и являются лишь разными формами проявления мелкобуржуазной идеологии[84].

Опыт и урок Кронштадта, отмечал В. И. Ленин в „Планах брошюры „О продовольственном налоге““, еще раз показал, что необходима непримиримая борьба против меньшевиков, социалистов-революционеров, анархистов[85]. Представителен мелкобуржуазной демократии, которые на деле являлись прислужниками русской и иностранной буржуазии, вели идеологическую борьбу против Советской власти и осуществляли идейное и организационное руководство бандитизмом и кулацкими мятежами, нужно было изолировать от масс, применяя для этой цели различные формы и методы.

Действия антоновцев и других эсеро-кулацких банд сводились к налетам на Советы, грабежам, уничтожению государственного и кооперативного имущества и отличались неслыханными зверствами. В соответствии с программой и целями эсеро-кулацкого „Союза трудового крестьянства“ банды, устанавливая свою кулацки-террористическую диктатуру, планомерно дезорганизовывали всю деятельность Советского аппарата, сжигали помещения Советов и физически уничтожали служащих советских учреждений. Они с остервенением грабили и громили кооперативы, — совхозы, коммуны, сельхозартели. Мятежники взрывали железнодорожные пути, разрушали линии связи, срывали подвоз и заготовку топлива. Эсеро-кулацкий бандитизм нанес огромный ущерб народному хозяйству страны. Только за первую половину 1921 г. на ссыпных пунктах и железных дорогах они разграбили 20 млн. пудов зерна. В результате их погромной деятельности положение в ряде губерний было буквально катастрофическим. В Тюменьской губернии посевная площадь в 1921 г. уменьшилась на 1/4, в Тамбовской — количество безлошадных и бескоровных крестьян возросло на '/з, в Саратовской — было уничтожено на 19 млн. руб. сельхозинвентаря и т. д.