Читать онлайн «Независимая Украина. Крах проекта». Страница 33

Сформированные же еще Центральной Радой из пленных две дивизии — «синежупанников» и «серожупанников» пришлось разоружить и демобилизовать, так как они полностью морально разложились. Точно так же гетман поступил и с «сечевыми стрельцами» Коновальца, бывшими опорой Центральной Рады. Однако вскоре Скоропадский вновь принимает бойцов-галичан к себе на службу. «Отдельный отряд Сечевых стрельцов» под командованием бессменного Коновальца получает финансирование и базу в Белой Церкви под Киевом. Кроме того, была создана гетманская гвардия — «сердюцкая дивизия», которая комплектовалась исключительно из сыновей зажиточных крестьян. В каждом уезде были созданы отряды «державной варты» для поддержания порядка. «Варта» («Стража») пополнялась из проверенных антисоциалистов, преимущественно из зажиточных семейств.

Где два украинца, там три гетмана…

Оттертые гетманом от власти украинские социалисты всех оттенков стали главными его врагами. Для руководства борьбой с гетманом был создан полулегальный Украинский национально-державный союз, в который вошли представители полудюжины партий и организаций. Этот Союз сразу же повел работу в двух направлениях: пропаганда (устная и печатная) среди населения Украины и гетманского административного аппарата и доносы немцам с обвинениями гетмана в «москвофильстве». Кроме того, начался саботаж гетманских решений в различных государственных учреждениях, которые за время Рады были наводнены ее сторонниками, от которых требовалось только «сознательное украинство». При УНР образование, опыт, знание играли роль второстепенную. Главное требование Центральной Рады — быть убежденным украинцем. Министрами могли быть студенты, недоучившиеся семинаристы или люди с низшим образованием. Например, министр Барановский окончил только сельскую школу. Всех их в первое время оставили на своих местах. Но когда гетманские министры потребовали от них вместо демагогии заняться делом, то оказалось, что эти люди полностью профнепригодны. Естественно, что таких горе-работников начали замещать специалистами, они усмотрели в этом «антиукраинство» и стали врагами гетмана. Не удивительно, что сторонники Центральной Рады начали подготовку свержения гетмана и возвращения к власти своих партий. Пользуясь тем, что Скоропадский наивно верил в возможность договориться с ними и потому не предпринимал никаких репрессивных мер не только к второстепенным социалистическим деятелям, но даже и к их вождям, они организованно, планомерно и целеустремленно повели свою подрывную работу.

В борьбе против гетмана объединились сторонники Центральной Рады, оставшиеся на Украине, и сторонники советской УНР, эмигрировавшие в Москву. Стремясь вернуться к власти, бывшие деятели Рады забыли совсем недавнюю вражду и к Харьковскому правительству, и к «москалям» и обратились к бывшим врагам за помощью. Как дальновидные политики, большевики не только не оттолкнули протянутую им руку украинских социалистов, но согласились оказать помощь деньгами и оружием. В ответ Винниченко дал обязательство о легализации коммунистической партии на Украине после свержения Скоропадского.

В результате внешне все выглядело хорошо, везде был порядок, и Украина летом 1918 года была краем, куда устремлялись все, кто мог выехать из Петрограда и Москвы: аристократия, крупная буржуазия, представители культуры и искусства. Но у всего этого благополучия была только одна причина — немецкие штыки. Пока немцы были сильны, гетман мог быть спокоен, несмотря на все козни его противников. Но осенью 1918 года Германская империя проиграла войну и начала вывод своих войск из Украины.

Больше не принуждаемый немцами к проведению украинизации, Скоропадский скинул маску украинца и снова мог действовать как русский генерал. Гетман пытался опереться на российских «великодержавников». Новое правительство под руководством С. Гербеля круто повернуло всю политику государства. Начались переговоры с Деникиным. Эта политика нашла отклик у киевлян, но доверия к Скоропадскому все равно не было.

Украинский национально-державный союз немедленно потребовал смены правительства. 13 ноября в Киеве состоялось тайное совещание деятелей украинской оппозиции, на котором была образована Директория под руководством Винниченко, призвавшая к антигетманскому восстанию. Избранный заочно ее членом, Симон Петлюра на заседание не явился, а отправился в Белую Церковь, где в лагере Сечевых стрельцов провозгласил себя главнокомандующим всех вооруженных сил повстанцев.

Самое интересное, что Петлюра еще в июле был арестован по подозрению в участии в заговоре против правительства, но незадолго до восстания был выпущен. При этом он дал честное слово, что в деятельности против гетмана участия принимать не будет. Дав это слово, он сразу же уехал и Белую Церковь для подготовки восстания… Ну что взять с него. Это менталитет такой, национальный…

Уже 15 ноября, одновременно во многих местах, начались выступления повстанцев. Разрозненные, разбросанные по всей Украине, гетманские силы были застигнуты врасплох. Одни соединения просто разбегались, другие, понимая безнадежность сопротивления, признавали власть Директории.

Гетман назначил командующим войсками и обороной Киева генерала графа Келлера. Очень храбрый, политически убежденный монархист и сторонник единой и неделимой России, Келлер прежде всего произвел мобилизацию находившихся в Киеве офицеров. Вместе с «сердюцкой» дивизией набралось около 12 000 человек. В условиях гражданской войны это была огромная сила при наличии нужного для борьбы духа. Но духа этого у защитников Киева не было из-за непопулярности гетмана в кругах русского офицерства и всеобщей уверенности в скором приходе в Киев войск Антанты или Белой гвардии. Утомленные многомесячной украинизацией офицеры под предлогом борьбы с Петлюрой позволили себе отвести душу, устраивая эксцессы не только антипетлюровского, но и вообще антиукраинского характера. Например, был разгромлен Украинский клуб, демонстративно были сорваны все украинские флаги, а на их месте водружены русские. Ни одного целого бюста Шевченко в городе, разумеется, не осталось.

Пока Петлюра наступал на Киев, в самом городе объединенные силы большевиков и его сторонников дважды пытались поднять восстание, но эти попытки были подавлены. В конце концов, понимая бесперспективность продолжения борьбы, Скоропадский подписал отречение и бежал в Германию.

О последних часах гетманского Киева украинский историк Дорошенко пишет: «В ночь с 13 на 14 декабря выступили местные боевые отделы, главный образом большевиков и еврейских социалистических партий, и начали захватывать различные учреждения, разоружая небольшие гетманские части. Был обезоружен и отряд личной охраны Гетмана. Около полудня повстанцы захватили Арсенал на Печерске, Военное министерство и еще некоторые учреждения. В то же время в город начали прорываться повстанческие отряды извне».

14 декабря сечевики Коновальца вступили в столицу Украины Киев и были весьма сконфужены, попав в совершенно русский город. Коновалец решил проблему по-солдафонски просто: издал приказ — в три дня заменить все русские вывески на украинские. С утра до вечера трудились маляры, переписывая вывески. За работой следили сечевики, благодаря чему немало коренных киевлян не понимали новых вывесок, так как каждый «стрелец» редактировал по-своему. «Центр тяжести приказа лежал не в том, чтобы все магазины имели обязательно украинские вывески, а в том, чтобы русские вывески были обязательно сняты. Русский язык не допускался даже наряду с украинским. Вообще время владычества Директории было временем самого необузданного украинского национализма и русофобии», — вспоминал бывший член Киевского исполкома Госдумы А. Гольденвейзер.

17 декабря 1918 г. было опубликовано распоряжение Директории, гласящее, что «пропаганда федерализма карается по законам военного времени». Затем были запрещены собрания и съезды, разогнаны профсоюзы и рабочие организации. Для прессы объявлена беспощадная цензура, для народа — осадное положение. Затем Коновалец пошел еще дальше, заявив, что все агитаторы, задержанные на месте дислокации националистических войск, подлежат незамедлительному расстрелу без следствия и суда. Вскоре расстрелы и террор стали практикой режима Директории. На протяжении полутора месяцев, вплоть до его освобождения 4 февраля 1919 года частями Красной Армии, в Киеве шла настоящая «охота» на гетманцев, большевиков, евреев и просто лиц, в чем-то показавшихся «новой власти» несвидомыми.

Формально Директория захватила власть на всей Украине, но фактически эта власть была не большей, чем у Центральной Рады год тому назад. Против немецко-гетманского режима выступили десятки тысяч человек, но сразу же после свержения Скоропадского значительная часть этой массы вернулась в села для реализации своей победы и занялась дележом земли и разгромом восстановленных во время гетманства господских имений.