Читать онлайн «Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады». Страница 48

Между тем Эвмен наделил своих наиболее надежных друзей обязанностью набора наемников и отправил с большими суммами денег в Писидию, Ликию, Киликию, Келесирию, Финикию и Кипр. Молва о его щедрости распространилась так широко, что «многие записывались по своей собственной воле, даже из городов Греции, и были зачислены на службу». Так он увеличил существующую армию до более чем 10 тысяч пехотинцев и 2 тысяч конников. Даже тогда он не счел свои силы достаточными, поэтому отправился на Восток для установления связи с армиями дальних сатрапий. Эта мера обеспечила 18 тысяч пехотинцев и 4600 конников, доведя общее количество войск почти до 40 тысяч человек, оснащенных разными видами оружия (цифры не совсем точные из-за расхождений источников). Армия наконец достигла достаточной численности, чтобы помериться силами с войсками Антигона, стянутыми со всех уголков Малой Азии. В фаланге Эвмена из 17 тысяч воинов в битве при Паретакене (317 до н. э.) 6 тысяч были греческими наемниками, 5 тысяч – «всякого рода племена, обученные владению македонским оружием» и лишь 6 тысяч коренных македонцев. Поэтому можно утверждать, что численность тяжелой пехоты одних греческих наемников (исключая азиатов) превысила численность национальных войск царской армии. Точно так же из 28 тысяч пехотинцев Антигона 8 тысяч были иноземцами против 8 тысяч македонцев (исключая другие контингенты). Даже в его кавалерии проявляется эта диспропорция: например, тысяча были гетайрами-«товарищами»; 2300 были «тарентинцами, которые пришли с ним от моря».

К сожалению, в описаниях битв наши источники сосредоточиваются в основном на регистрации активности аргираспидов, которые действовали на острие атаки Эвмена. В битве при Габиенах кавалерия тарентинцев Антигона решила исход битвы захватом обоза и поощрением предательства в армии Эвмена. Сдав своего предводителя, аргираспиды зашли в измене еще дальше, чем наемники, которым они подражали. Ведь еще в Сузах Эвмен счел целесообразным выплатить им шестимесячное жалованье вперед. Но главную опасность представляла не столько нелояльность отдельных воинов, сколько тот факт, что Эвмен не мог полностью распоряжаться войсками. Наши источники (вероятно, черпая материал у очевидца, Иеронима из Кардии) не однажды сравнивают положение в армии с демократией с Эвменом в качестве ведущего демагога. Ему также приходилось демонстрировать превосходство или полностью развенчивать других демагогов. Поэтому, хотя он достигал поразительной популярности, первый же его провал означал полное падение. Антигон оценил лояльность аргираспидов по достоинству. Он передал их сатрапу Арахосии с приказом измотать их на службе так, «чтобы никто из них не вернулся в Македонию и не увидел Греческого моря» (Плутарх).

Победа Антигона при Габиенах предопределила то, что империя Александра больше не сохранит единство под властью македонского царя. Ибо, хотя сын Александра от Роксаны был еще жив, ни один из правителей не собирался приводить его к власти. Уже реально были основаны те монархии, которые предъявили претензии на это название только после 306 г. до н. э.

Кассандру удалось выдворить Полиперхонта из Македонии и занять его место. Армию для этой цели одолжил ему Антигон, предоставивший 4 тысячи воинов. Из них по крайней мере кавалерия, а может, и пехота являлись наемниками. Мы обнаруживаем это также у Павсания, который пишет о победе афинян над кавалерией Кассандра во главе с его братом Плистархом. Кассандр получил также военное подкрепление во главе с Никанором, командующим гарнизоном в Мунихии, его назначенцем. Там изначально находилась македонская гвардия, и, когда Полиперхонт освобождал города, Никанор для сохранения Афин за Кассандром увеличил свои войска за счет набора наемников. Он тайком приводил их в караульное помещение, по нескольку человек за раз, и таким образом увеличил свои силы в достаточной степени для того, чтобы захватить Пирей в ходе ночного нападения. После прибытия Кассандра в Грецию Никанор сговорился с ним, сохранив командование над своими войсками. Позднее он был послан в Геллеспонт и принял участие в разгроме Клита. Но он, должно быть, стал слишком могущественным и самостоятельным, поскольку по возвращении Кассандр убил его в типичном для него коварном и хладнокровном стиле. (Примерно в то же время Антигон избавляется от Пифона по подозрению в подрыве лояльности к нему его войск.)

После захвата Македонии Кассандр сформировал национальную армию, наемники больше не упоминаются. Однако он, несомненно, использовал некоторые наемные войска, особенно для гарнизонной службы в греческих городах: практика, к которой он прибегал долгое время. Одним из гарнизонных командиров, контролировавших Левки, был, несомненно, афинянин Лисандр.

Лисимах в это время не упоминается. Вероятно, он упрочивал свое положение в борьбе с северными племенами Фракии. Нет сведений, что он брал на службу греческих наемников, но использовал в основном фракийцев.

Нам уже известно, что Птолемей был среди первых сатрапов, сформировавших большую армию греческих наемников. В его случае этот шаг был особенно необходим, потому что коренные египтяне, которыми он правил, были в целом не очень эффективными воинами. Тем не менее в 312 г., когда он выступил на битву при Газе – единственный известный нам поход Птолемея по суше, – его войско состояло из «18 тысяч пехотинцев и 4 тысяч всадников. В его армии было некоторое количество македонцев и некоторое количество наемников, но большинство были египтяне, из которых некоторые везли метательные снаряды и другое имущество, но некоторые были вооружены и боеспособны». Даже такое ограниченное применение местных войск не было принято в позднейшие времена, когда же число македонцев сократилось, Птолемей стал все более и более зависеть от греческих воинов, привлеченных из-за пределов страны.

Птолемей, возможно, использовал своих наемников исключительно для гарнизонной службы за рубежом; например, в Сирии, в Сикионе или Кирене. Вновь обнаруженная надпись из последнего города, датируемая, видимо, заключительными годами IV столетия до и. э., имеет фрагментарные ссылки на гарнизон наемников Птолемея и, видимо, содержала несколько инструкций по их дисциплине.

Разумеется, главный заморский поход Птолемея на Кипр и в Карию в 315 г. до н. э. осуществлялся главным образом наемными войсками. Туда уже была послана армия из 3 тысяч воинов неизвестного этнического состава. Позднее Птолемей отправил еще 10 тысяч наемников во главе с афинянином Мирмидоном. Но по прибытии на остров совет стратегов решил послать их в Карию, чтобы помочь Асандеру в борьбе со стратегом Антигона Полемеем. Здесь этот эпизод заканчивается. Но вероятнее всего, они оставили Карию до капитуляции Асандера в 313 г. до н. э. И когда в 307–306 гг. Деметрий, завоевав Кипр, захватил в плен 16 тысяч пехотинцев и 600 конников Птолемея, можно предположить, что эти войска состояли главным образом из тех же воинов, которые вернулись теперь на остров (необходимо учесть, что в ходе разгрома птолемеевского флота под городом Саламином на Кипре в 306 г. до н. э. в составе этого флота были 200 транспортных судов, на которых находился десант из 12 тысяч воинов. Более 100 транспортных судов (то есть более 6 тысяч воинов Птолемея) было флотом Деметрия захвачено. И это не считая моряков с более 80 потопленных и 40 захваченных военных кораблей Птолемея. – Ред.).

С этими наемниками, включенными теперь в их собственную армию, Антигон и Деметрий предприняли попытку в следующем году вторгнуться в Египет. Но они были остановлены у Нила, где Птолемей выступил с воззванием, что подарит две мины каждому дезертировавшему наемнику и талант каждому командиру армии противника. Постепенно наемники Антигона заразились лихорадкой дезертирства. Впечатление было настолько сильным, что Антигон был вынужден расположить на берегу реки лучников, пращников и катапульты с тем, чтобы отгонять лодки с глашатаями Птолемея, с теми же дезертирами, которых удалось перехватить, обращались для острастки другим весьма жестоко. Однако, несмотря на эти усилия, поход провалился, а Птолемей мог рассылать правителям-коллегам восторженные депеши, сообщая о множестве новых рекрутов у него на службе.

В 305 г., во время осады Деметрием Родоса, Птолемей оказывал сначала скромную помощь этому городу. Она состояла в посылке провизии и около 500 воинов, из которых некоторую часть составляли родосцы, принятые на его службу. (Как показывает этот факт, наемники в данный период вовсе не обязательно теряли контакты со своими городами-полисами, потому что они поступали на службу эллинистическому монарху. Так, Филиппиды похоронили за свой счет афинян, павших при Ипсе, и добились от Лисимаха разрешения освободить или взять на службу пленных; или Самосский указ о предоставлении гражданства Гиппарху, стратегу Антигона в Карии, который заботился о самосцах, находившихся под его командой.) Деметрий связался с их командиром Афинагором из Милета в надежде, что последний сдаст город. Но тот лишь обманул противостоящего стратега и захватил одного из его посланцев. За эту хитрость родосцы вручили ему золотой венок и пять талантов в знак поощрения верности других наемников. Позднее от Птолемея прибыли новые подкрепления: 1500 воинов во главе с Антигоном из Македонии, было обещано еще 3 тысячи воинов, если условия сдачи будут отвергнуты. Но, хотя такая помощь, видимо, представляла значительную ценность, в сопротивление, оказанное родосцами, внесли наибольший вклад отвага и боеспособность их ополченцев. Это является доказательством того, что этот тип воина все еще мог совершать героические поступки в особых условиях.