Читать онлайн «Чудовища морских глубин». Страница 26

Откуда берется амбра

Забавно, что ученые до недавнего времени не знали происхождения этого ценного вещества. Разумеется, предположений на этот счет было предостаточно, от средних веков и до XVIII века. В 1667 году ученый Клобиус мог назвать их не менее восемнадцати. На самом деле трудно найти такой способ, который еще не предлагался.

Одни считали, что это минерал, другие приписывали ей растительное происхождение, третьи ― животное, и эти последние не составляли большинства, и мнение их не имело большего веса.

Самой оригинальной является, несомненно, гипотеза немецкого ботаника Леонарда Фуша, который в XVI веке просто-напросто отрицал существование такого природного вещества. По его мнению, амбра изготавливалась из различных ароматических ингредиентов. Следует признать, что во многих случаях такое мнение было справедливым. Учитывая ценность товара, мошенники высшей квалификации соревновались в изобретательности, стремясь обмануть богатых любителей. В эпоху Ренессанса наш старый знакомый, Олаф Магнус, уже говорил по поводу амбры: «Ее подделывают, смешивая порошок дерева алоэ, мускус и росный ладан и несколько других веществ. Но подделку легко разоблачить, поскольку фальшивая амбра размягчается, как воск, в тех случаях, когда настоящая амбра остается твердой».

Самыми абсурдными нам сегодня кажутся (поскольку мы знаем правду!) взгляды тех, кто считал амбру минералом. Бытовало также мнение, что это затвердевшая морская пена. Но великий итальянский ботаник XVI века Андреа Чезальшши считал амбру драгоценным камнем, а другие ― настоящей природной серой. И наконец, многие принимали ее за застывшую вулканическую лаву, выливающуюся при извержениях подводных вулканов. Этому объяснению отдавалось предпочтение в ученых кругах XVII и части XVIII века, но Бюффон, например, сомневался, следует ли считать амбру смолой животного происхождения или минералом.

Геологическое объяснение породило новую разновидность авантюристов «охотников за амброй». Поскольку есть в море вулканические острова, почему бы им не выбрасывать ароматическую лаву ― таков был ход их рассуждений. В мире флибустьеров поднялось волнение, особенно среди голландцев, когда французский путешественник Исаак Виньи сообщил, что он обнаружил в просторах океана именно такой остров…

Наиболее приемлемым сегодня кажется взгляд на амбру как на вещество растительного происхождения, поскольку большинство ароматических веществ получается из растений. Так, ботаник Серапион Младший объявил, что амбра ― это шампиньон, подводный гриб. Так же думал его современник, арабский врач Авиценна. Пятью столетиями позже блестящий филолог и врач Жюль-Сезар Скалиже присоединился к их мнению. Во временном промежутке между ними Аверроэс, другой арабский врач, который в Средние века был отлучен от церкви за свое неверие, высказал мнение, что плавающее золото является разновидностью камфары. Были и такие, которые считали амбру морским растением, аналогичным губке. Велись жаркие споры об истинной природе этого «зоофита», животного-растения. У иных заблуждение зашло так далеко, что они рассматривали амбру как плод коралла, считавшегося тогда деревом, растущим из глубины моря!

Более разумно рассуждал французский ботаник Обле, предположивший, что это камедь, растительный клей, случайно попавший в море. Это правдоподобное объяснение поддержала одна из знаменитостей XVII века, английский химик Роберт Бойль, мнение которого базировалось на рукописи, которую его соотечественники нашли на голландском судне, которое они взяли в плен.

Этот документ, обозначенный «Батавия, 1 марта 1672 года», категорически утверждал, что амбра происходит от дерева, которое росло на некотором расстоянии от берега, но корни которого достигали моря. От тепла тропических вод они стали выделять густую камедь (резину), которая долго омывалась морскими течениями и в конце концов всплыла на поверхность. Можно предположить, что это письмо было специально подброшено, чтобы сбить с толку английских исследователей. Одно несомненно ― что «скептический химик», как он сам именовал себя, попал в эту ловушку.

Так ароматическую амбру приняли за затвердевшую смолу хвойных деревьев, то есть янтарь, и французские торговцы предложили в конце концов различать эти два сорта амбры по цвету: настоящая амбра стала называться серой амброй, а янтарь ― желтой амброй.

Среди сторонников животного происхождения амбры можно назвать еще тех, кто считал ее печенью рыбы, рвотной массой тюленей и экскрементами крокодила, причем эти последние мнения были ближе к истине, чем все предшествующие. И можно поздравить Жана-Батиста Дени, который писал в 1672 году со спокойной уверенностью:

«Серая амбра ― это смесь воска и меда, собираемого на побережье пчелами, который нагревается и плавится под лучами солнца, а затем падает в море, где подвергается дальнейшей обработке ударами волн и морской солью, в результате чего и превращается в такое драгоценное вещество».

Эта идея имела много сторонников.

Самым поэтическим объяснением было, несомненно, объявление легендарного вещества пометом птицы, питающейся ароматическими растениями. Это объясняло одновременно и зловоние первоначального продукта, и его тонкий аромат после длительного воздействия воздуха: легенда эта была не так уж глупа. Она объясняла также другую характерную особенность амбры. Испанец Гарсия дель Хуэрто отметил в 1563 году в своей книге об Индии, что вещество амбры включает иногда птичьи клювы. Чтобы ловить птиц, рассуждал он, надо самому быть птицей. Значит, хозяин амбры должен быть хищной птицей, который кроме ароматических растений поедал еще мелких пернатых.

Француз Шарль де л'Эклюз, профессор Лейденского университета, отметил в 1605 году, что вышеупомянутые клювы принадлежат каракатицам, а не птицам, что, однако, не заставило приверженцев, «птичьей теории» от нее отступиться. У них был еще один сильнейший аргумент: иногда в амбре находили птичьи кости. Конечно, в XVII веке еще не подозревали о наличии когтей у кальмаров!

Де л'Эклюз, этот великий ботаник и путешественник, которому мы обязаны столь многими описаниями новых животных обеих Индий ― двух концов мира в то время! ― был очень близок к истине, когда рассматривал амбру как вещество, образующееся в желудке кита, затвердение, подобное камням и «комьям», которые находят внутри некоторых млекопитающих. Он позаимствовал это мнение у Бургиньона, по прозвищу Серве Марель, с которым встретился во Франкфурте. Но увы, он никого не убедил.

На самом деле многие люди с незапамятных времен знали о настоящем происхождении амбры. Это были жители побережья Индийского океана. Надо думать, европейцы не придавали большого значения мнению тех, кого они считали дикарями и варварами. Но великие путешественники не имели глупого предубеждения относительно мнимого превосходства своей собственной цивилизации. Еще в XIII веке Марко Поло со всею простотой писал о богатствах Мадагаскара: «Известно, что амбру производит кит». В 1705 году голландец Георг Эверард Румф также упоминает, что малайцы называют это вещество «экскрементами рыбы», причем под словом «рыба» надо понимать морских животных вообще. А немецкий натуралист и исследователь Энгельберт Кампфер в XVII веке сообщает, что в Японии повсюду амбру называют «пометом кита». Он утверждает также, что амбра выделяется только из кишечника карликового кашалота, называемого по-японски «мокос», длина которого колеблется от 3 до 4 морских саженей. Выделяемое вещество считается амброй низкого качества, высококачественную же амбру находят на берегу.

В арабском мире в Средние века широко бытовало мнение, что амбра созревает в желудке кита. Авиценна и Серапион считали все же, что если ее и находят в желудке китов, то это потому, что большие киты питают особое пристрастие к «этому сорту морских грибов».

Они утверждали даже, что киты пожирали такое количество этих грибов, что иногда умирали от несварения желудка. Поверье это основывалось на том, что амбру никогда не находили внутри здорового кита, но чаще всего у китов истощенных, слабых, видимо, умирающих или даже умерших, плавающих на поверхности или выброшенных на берег.

Еще одно ценное указание относительно личности производителя амбры дал нам сын мавританского князя Аль-Хасан ибн Мохаммед аль-Васан, который попал в руки христианских пиратов, когда возвращался из экспедиции в неисследованные районы черной Африки. Доставленный в Рим и представленный папе, который обращался с ним с должной почтительностью, арабский ученый принял христианство, получив имя Лев Африканский, и написал в 1520 году книгу «Историческое описание Африки», которая наделала много шума в западном мире. Вот что он пишет там по поводу рыб: