Читать онлайн «Один день в древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы». Страница 12

Вдоль основания здания идет четко очерченная полоса густого "помпейского" красного цвета, до высоты примерно полутора метров. Зачем? Эта полоса служит одновременно эстетическим и практическим целям и нанесена не столько для украшения, сколько для маскировки брызг грязи и пятен, оставленных предметами и телами, трущимися об стену… Но это не единственный декоративный элемент: над каждым окном из-под штукатурки выступает полоска кирпичей, выложенная в форме небольшой арки. Снизу кажется, что у всех окон красные "брови". И это не все. Есть еще узкий балкон, идущий вдоль всего второго этажа инсулы, соединяя отдельные квартиры. Римляне называют его Maenianum, и для его владельцев это настоящая роскошь, не всем доступная, вроде садика или террасы. Сюда можно выйти подышать свежим воздухом, постоять на солнышке, здесь можно держать пару растений в горшках.

Да-да, римляне, как и мы, любят держать дома растения: вдоль балконов и на окнах инсул можно видеть множество горшков с цветами, в точности как в наших кондоминиумах. Некоторым энтузиастам, как свидетельствует Плиний Старший, удается разбить настоящие висячие сады в миниатюре.

Эта любовь к зелени объединяет античный и современный Рим: многие инсулы покрыты ковром вьющихся растений, оплетающих прутья балконов и обрамляющих оконные проемы. На улицах много деревьев, высаженных вплотную к стенам инсул и часто служащих дополнительной опорой. Рим императорской эпохи — зеленый город. Это свойство сохранилось в неизменности и в наши дни, будто и не миновало с тех пор почти двадцать столетий. Эти мелочи как раз и позволяют нам понять, насколько мы похожи на тогдашних жителей Рима (и наоборот). Наша повседневная жизнь — это и есть продолжение и развитие, сквозь разделяющие нас века, истории, римского образа жизни.

Как подчеркивал Жером Каркопино, один из крупнейших исследователей римской истории, при сравнении дома на улице Капеллари в Риме или на улице Трибунали в Неаполе с инсулой в Остии обнаруживаются не только черты глубинного сходства, но порой и полные совпадения, даже в планировке… Возможно, житель древнего Рима, глядя на наши многоквартирные здания в центре города, чувствовал бы себя как дома. Длинный балкон вдоль второго этажа — не единственный. Есть и другие, меньших размеров, деревянные, на верхних этажах. Эта привилегия дана немногим, так же как и резные деревянные лоджии, выглядывающие из стен здания. Мы привыкли видеть их в средневековых городах, на Ближнем Востоке или в дальних краях, в Индии и в переулках Катманду. Однако они являются неотъемлемой чертой облика императорского Рима. Их назначение просто: увеличить площадь квартиры и впустить туда чуть больше света. И иметь возможность выглядывать на улицу так, чтобы вас не видели.

Па улицах Рима высятся огромные многоквартирные дома — инсулы. Их насчитывается целых сорок шесть тысяч! Нарушения строительных норм — обычное дело…

В то время инсулы были самыми высокими строениями на планете, однако их высота не произведет большого впечатления на нас: она сопоставима с высотой обычных многоэтажных жилых зданий в современных городах. За некоторыми исключениями. Дошли сведения о настоящем "монстре", возведенном между 100 и 200 годами нашей эры в самом центре Рима. Нам неизвестна его точная высота, но в свое время он поразил всех своими размерами. Рассказывают, что он возвышался над крышами Рима подобно небоскребу и, должно быть, производил своим видом небывалое впечатление на римлян, ведь его имя, InsulaFelicles, было у всех на устах и дошло до самых дальних уголков империи. Конечно, это лишь отдельный случай. Если не считать этого "римского Эмпайр-стейт-билдинг", дома редко строились выше шести этажей. Невероятно, но и сегодня, столько веков спустя, можно видеть остатки инсул в городе. Иногда взгляд выхватывает их, когда перемещаешься по центру на машине, но мало кто останавливается, чтобы разглядеть их получше. Одна такая инсула — рядом с огромным памятником Виктору-Эммануилу на площади Венеции, там, где расположен Алтарь Родины: на его правой стороне, не доходя до лестницы Ара Чели, можно увидеть невзрачные остатки разрушенного многоэтажного кирпичного здания. К сожалению, им не уделяется то внимание, которого они заслуживали бы. Мимо постоянно снуют прохожие, автобусы выгружают кучи туристов, которые лишь на мгновение останавливаются около него, чтобы выслушать пару слов от экскурсовода, а затем бежать дальше, к сувенирным лавкам.

Если же вы остановитесь, прислонитесь к решетке, то перед вами предстанет фрагмент императорского Рима: лавки, комнаты, окна… Немного фантазии, и вы представите, как были обставлены и кем были населены эти ныне пустующие квартиры. Кто были эти люди? Что за лица мы бы увидели внутри при свете фонарей? Вот мать зовет сына с улицы, тот заигрался с сыном торговца, чья лавочка примостилась на углу дома… А кто знает, какие сцены разыгрывались внутри пристроенных к дому лавок… В этом и заключается волшебная сила археологии: на мгновение она позволяет нам вдохнуть жизнь в давно ушедшее, встретиться с теми, кого уже нет, вовлекает нас в повседневную жизнь многовековой давности. Ни один спецэффект не сможет произвести на нас столь сильное воздействие…

Еще большее впечатление, возможно, произведет инсула у рынков Траяна, в двух шагах от оживленной Виа Национале: сохранившаяся вплоть до крыши, она позволяет понять, сколь внушительными были размеры этих зданий. Но именно в Остии, где сохранились остатки нескольких инсул, в частности, инсулы Дианы, можно по-настоящему понять, что представляла собой жизнь внутри таких построек. Они частично открыты для посещения; можно подняться по ступенькам, оказаться на лестничной площадке древнеримского времени, зайти во внутренние помещения второго или третьего этажа… Так лучше всего удастся представить себе образ жизни римлян. Ведь большая часть жителей Рима обитала именно в инсулах. А сколько же инсул было в Риме? Мы знаем их точное число благодаря найденным ценным кадастровым записям: во IIвеке нашей эры, при императоре Септимии Севере, инсул было ровно 46 602. Огромное число. Особенно если учесть, что количество традиционных ных римских особняков, домусов (таких, как в Помпеях), не превышало 1792. По 26 многоэтажных "казарм" на один традиционный дом. Почему такая диспропорция?

Каркопино в свое время сделал в отношении Рима одно важное наблюдение: если Рим в то время занимал 1800–2000 гектаров площади, а жило в нем в момент наивысшего расцвета около 1,2 миллиона жителей, значит, места для всех не хватало. Особенно если вычесть те зоны города, где по закону запрещалось жилое строительство (весь Палатинский холм, где жил император, 200 гектаров Марсова поля, с его храмами, портиками, гимнастическими залами-палестрами и захоронениями). К этому следует добавить около сорока парков и садов и все общественные сооружения, занимавшие большие площади, такие как Цирк (Колизей), театры, базилики, термы, форумы, различные храмы, все административные здания…

Было найдено простое и эффективное решение: дома стали расти в высоту, надстраиваясь дополнительными этажами. Большая часть жителей столицы, таким образом, приходя домой, ходила не "по земле", а "по воздуху". Число таких "дополнительных" этажей в городе, по всей вероятности, было действительно огромным, если уже в то время ритор Элий Аристид восклицал, что, если бы все дома перенести на землю, Рим бы простерся до Адриатики! Сегодня никого уже не удивляет вид многоквартирных домов и высотных зданий, но в древности, в мире, где преобладали небольшие поселения, где число городов было невелико, а дома в них обычно не превышали двух-трех этажей, видеть город, застроенный гигантами-инсулами, было настоящим потрясением для новоприбывших в Рим. Вероятно, ошеломленные приезжие мучились теми же вопросами, которыми задаемся мы, гуляя по Нью-Йорку: "Как это не падают такие высоченные здания?" и "Как только люди уживаются в таких гигантских домах?".

Что обычно видишь, прогуливаясь по центру наших городов? Множество магазинов. Так было и в древнем Риме. Первый этаж инсул был занят лавочками и магазинами, между которыми находились незаметные входы в сами инсулы с лестничными пролетами, которые вели на верхние этажи. Туда-то мы и направимся.

Мы приближаемся ко входу, оттуда на нас пристально смотрит какой-то человек: это один из "привратников". Он невысокого роста, толстый, в грязной тунике, на двойном подбородке топорщатся иглы давно не бритой щетины. Привратник сидит на простой табуретке, поигрывая узловатой дубинкой из дерева оливы. Дубинка эта говорит не только о его роли, но и о его прошлом. Точно такие же дубинки использовали в легионах, когда отдавали приказания — чтобы те "лучше доходили". По всей вероятности, наш охранник — бывший легионер, возможно, проштрафившийся центурион, пробавляющийся теперь этой работенкой, где требуется быстрая реакция и решительность для подавления стычек и ссор между жильцами. Как следует разглядев нас, он отворачивается и вновь обращает свой взгляд на улицу, на лица прохожих, даже не оглянувшись, когда мы переступили порог.