Читать онлайн «Реликвии Священной Римской империи германской нации». Страница 23

Между тем в самом раннем произведении, где упоминается Святой Грааль — «Сказании о Граале» Кретьена де Труа, — не говорится четко, что Грааль был Чашей. Из контекста романа, однако, вытекает, что Кретьен де Труа видел его именно таковым. В нескольких местах он упоминает главного персонажа — «царя-рыбака», которому «подавали в Граале», и позже добавляет: «Ему подавали одну-единственную освященную облатку, приносимую в граале, который поддерживает его жизнь в полном расцвете, настолько божественен этот грааль». Кстати, слово «грааль» — производное от старофранцузского «градаль» (латинского «градалис»), означающее «широкий, с углублением, сосуд». В разговорной речи времен Кретьена де Труа «градаль» часто произносилось как «греаль». В более поздние времена слова «гразаль» и «гриаль» использовались в южных районах Франции для обозначения разного рода емкостей.

Кроме упоминания «освященной облатки», Кретьен не дает никакой иной недвусмысленной связи с христианством. Подобно Вольфраму фон Эшенбаху, французский поэт вовсе не упоминает кровь Христа и уж определенно не намекает на то, что реликвия служила для ее хранения. Выходит, что образ «святой крови», связанный с Граалем в народной культуре, был добавлен более поздними авторами. Этот процесс «христианизации» Грааля, по всей видимости, направлялся монашеским орденом цистерцианцев. В свою очередь, цистерцианцы находились под влиянием святого Бернара Клервоского, крупнейшего религиозного деятеля Европы XII столетия. Именно Бернар Клервоский предложил на обсуждение мистическую точку зрения на кровь Христа, которая была включена составителями «Поисков» в новое представление о Граале. С тех пор «камень» Вольфрама фон Эшенбаха оказался совершенно преданным забвению, а «сосуд» Кретьена де Труа оказался наполненным кровью Христа.

Кретьен де Труа «изобрел» Грааль в 1182 году. До того года Грааль не существовал ни в истории, ни в мифологии. Правда, рассказывались легенды, связанные, например, с подвигами короля Артура и его рыцарей, из которых придворные поэты и рассказчики черпали вдохновение для своих историй о Граале. Эти предания, передававшиеся из уст в уста, из поколения в поколение, были хорошо известны и апробированы, знакомы всем без исключения и вполне годились для того, чтобы придать творческий импульс новому циклу романов о Граале, начало которому положил Кретьен де Труа в конце XII столетия.

Великий французский поэт так и не закончил свое знаменитое «Сказание о Граале». Спустя несколько лет Вольфрам фон Эшенбах воспользовался им, расширив и закончив историю, начатую предшественником, одновременно грубо обвинив Кретьена в ее «дурном изложении» и заявив, что его собственный текст является «истинной историей». Подобные заявления выглядят странными, если учесть, что Вольфрам явно заимствовал многие подробности из «Сказания о Граале» и в целом сохранил верность его сюжету и персонажам. Имеется лишь одно вызывающе очевидное отличие — причудливое нововведение, превратившее Грааль в камень. Речь не может идти о простой ошибке Вольфрама — он был слишком умным и точным рассказчиком, чтобы совершить столь вопиющую ошибку. Отсюда следует единственный вывод: Вольфрам описал реликвию таким образом по какой-то особой, известной только ему, причине. Может быть потому, что был приверженцем «эзотерической», нехристианской версии? Характерно, что в своей поэме Вольфрам утверждает, что Грааль хранил рыцарский орден Templaisen — в этом искаженном немецком названии легко угадывается знаменитый орден тамплиеров…

Главным связующим звеном между ранними легендами о короле Артуре и христианским апокрифом о Граале, использующим образы Нового Завета, стал сборник «Поиски Грааля», составленный цистерцианскими монахами в XIII столетии. В аллегорической форме Святой Грааль иногда даже отождествлялся с Девой Марией. Такая аллегория подкреплялась следующей аргументацией: Грааль (согласно поздним вариантам легенды) содержал кровь Христа; Мария до Рождества содержала Христа в своем чреве; следовательно, Грааль является — и всегда был — символом Марии: ведь в соответствии с подобной логикой Мария Богородица (греч. Теотокос) являлась священным сосудом, который содержал Слово, ставшее плотью.

Но независимо от того, какой именно смысл вкладывали разные рассказчики в понятие «Святой Грааль», Чаша Святого Грааля, возможно действительно существует. Как считается, с 1437 года она хранится в Испании, в капелле дель Санто-Калис кафедрального собора города Валенсия. По преданию, эту драгоценную чашу высотой 17 см, выточенную из агата и украшенную драгоценными камнями и жемчугом, доставил из Палестины в Рим сам первоверховный апостол Петр. Первый научный анализ предполагаемой «Чаши Грааля» был произведен в 1960 году; тогда исследователи пришли к выводу, что она была изготовлена на Ближнем Востоке не ранее IV в. до н. э. и не позднее I века н. э., то есть время земной жизни Христа вполне укладывается в эту дату. Немецкий исследователь Михаэль Хессман справедливо отмечает: «Никто не может с достоверностью доказать, что речь идет о той самой чаше, которой пользовались Христос и Его ученики на Тайной вечере; этот факт остается вопросом веры». Как бы то ни было, валенсийская чаша официально признана Римско-католической церковью как великая христианская святыня. Только в последние полвека папы Иоанн XXIII, Иоанн Павел II и Бенедикт XVI (последний — в 2006 году) трижды подтверждали за этой чашей статус реликвии.

Между тем среди фамильных сокровищ австрийского императорского дома Габсбургов находится еще одна любопытная чаша, за которой молва еще много веков назад закрепила название Чаши Святого Грааля. Речь идет о так называемой Агатовой чаше — семейной реликвии Габсбургов. Она целиком, включая ручки, вырезана из монолитной глыбы агата и на сегодняшний день является самым большим в мире произведением средневековой глиптики, дошедшим до наших дней. Диаметр чаши составляет от 58 до 58,5 см, промежуток между ручками — 76 см.

Чаша имеет весьма почтенный возраст — около 1600 лет, но до наших дней она дошла в отличном состоянии. Предположительно, ее изготовили византийские мастера при дворе императора Константина (306–337), а в Западную Европу она попала, вероятно, после захвата Константинополя крестоносцами в 1204 году. Во владение дома Габсбургов чаша перешла от Карла Смелого, герцога Бургундии (1433–1477). Документ, датированный 1564 годом, впервые упоминает ее в числе реликвий австрийских императоров — наряду с бивнем нарвала, который, как полагали, представлял собой рог легендарного единорога. В 1564 году сыновья и наследники императора Фердинанда I объявили эти два объекта «неотделимыми семейными реликвиями дома австрийских Габсбургов». Из-за особой ценности этих предметов было решено, что они не могут принадлежать никому из членов дома Габсбургов лично и в отдельности (из-за искушения продать их) — только вся семья в совокупности могла владеть этими реликвиями.

В чем же причина такого поистине благоговейного отношения к этой чаше? Несомненно, она представляет собой немалую художественную ценность, отличается высоким совершенством изготовления и во многих отношениях уникальна, однако не эти причины выдвинули ее в число важнейших фамильных реликвий дома Габсбургов. Необычность этой чаши заключается в таинственной надписи, которая время от времени становится видимой в камне.

При определенных условиях освещения на чаше время от времени появляется надпись «XRISTO(S)» — «ХРИСТОС». Буквы высотой приблизительно 3 см начинаются от маленького углубления у левого края чаши и тянутся слева направо, растворяясь в пятне дымчато-белого агата. Поскольку буквы могут быть заметны только под определенным углом зрения и при определенном освещении, в прошлые времена существовало убеждение, что таинственную надпись могут видеть только избранные. Это окутывало чашу еще более плотным туманом мистики. Так как надпись не была ни нарисована, ни вырезана, а имела необъяснимое происхождение, имя Христа на ней было признано нерукотворным, а саму чашу стали считать легендарной Чашей Святого Грааля. Предпринимались попытки объяснить происхождение надписи и естественными причинами — например, особенностью фактуры камня, особым рисунком агатовых жил, образовавших столь причудливый рисунок. Но тогда почему каменный рисунок «произвольно» сложился именно в имя Христа?

Реставрация чаши, проведенная в 1951 году, позволила более подробно изучить это произведение древних мастеров. После расчистки чаши австрийский историк искусства Рудольф Эггер предположил, что надпись следует читать иначе: «ARISTO». Эта надпись, по его мнению, содержит имя камнереза, изготовившего чашу. Однако, даже если буквы разобраны верно, подобная трактовка никак не объясняет загадку происхождения надписи, которая по-прежнему считается «нерукотворной».