Читать онлайн «Походы викингов». Страница 19

Так отомстили они одному из убийц Готфрида. Но видя напрасную надежду покорить голодом Париж, получивший помощь и ожидавший еще другой, они возобновили прежние попытки и жестоко осыпали город стрелами, дротиками и большими камнями, которые бросали из пращи. Силы осажденных начинали падать; замешательство усилилось, когда норманны повели приступ с другого места и устремились на Париж с восточной стороны. Они сделали это успешней: зажгли башню, защищавшую в этом месте город и уже готовились взобраться на стены или вломиться в ворота. Во время долговременной осады не было в Париже такого смятения: вынесли на стены мощи св. Германа, главного покровителя города, но, как бы отчаявшись в спасении его сильной помощью, принесли туда и мощи св. Женевьевы. Между тем бой свирепел с дикой силой.

Стража горящей башни бросилась вон и устремилась на норманнов. С обеих сторон использовали крайние усилия: парижане потому, что сражались за жизнь и собственность, за все им драгоценное и милое, зная, что от их храброй обороны зависела судьба Франции в это решительное мгновение; норманны — оттого, что приближались к цели своих усилий и ожидали от этого упорного боя, что счастье наконец увенчает их орркие. Наконец силы севера должны были уступить отчаянному сопротивлению парижан. Норманны не могли нигде пробиться или овладеть каким-нибудь уголком на стенах: отраженные на всех местах, они наконец отступили, по обыкновению таща с собой убитых.

Это нападение было последним во время десятимесячной осады; вскоре, в начале октября, прибыл император с многочисленным войском. Норманны соединили в один стан свои оба стана, раскинутые на противоположных берегах Сены, для осаждения города. В то же время вернулся Сигфрид. С его приходом норманнское войско усилилось так, что император, напуганный прежними неудачными нападениями на их стан, не отважился сражаться, а вступил с ними в переговоры и заплатил 700 фунтов, за что они обещали снять осаду. После заключения мира завязались дружеские отношения между норманнами и парижанами, оказавшими взаимное уважение мужеству друг друга, как и следует храбрым людям; норманны посетили Париж, завели знакомства в городе и долго гостили там, как будто среди родных и друзей, жили вместе с парижанами и обедали с ними.

Эбло и новый епископ Парижа, Аншерик, преемник Гослина, сидели за обедом, когда сказали им, что к городу приближался норманнский флот для проезда вверх по реке, с дозволения императора. В негодовании на недостойный поступок Карла, предавшего жестокому грабежу внутренние области государства, а также напрасному кровопролитию в том случае, если не пропустят норманнов, граф и епископ вскочили со стульев, схватили мечи, призвали к оружию граждан и стражу, поспешили к мосту и не дали проехать флоту. Норманны повернули назад без боя, не желая нарушать мир с парижанами.

Тогда все увидели пример их сухопутного путешествия за флотом. Они вытащили суда из воды и волокли их посуху на расстояние более двух тысяч футов, потом опять спустили на воду выше Парижа.[56] Пленников гнали связанных веревками по 20 человек: вероятно, при таком путешествии требовались также и их силы. Парижане смотрели с удивлением на это зрелище; летописи упоминают о нем как о неслыханном, невероятном и никогда не бывалом; однако ж у норманнов это был самый обыкновенный способ в тех случаях, когда был излучистый берег или другие препятствия встречались судам, Переправив таким образом флот в верхнюю Сену, они быстро поплыли в Сенс, город Шампани, на реке Йонне.

Сенс был хорошо укреплен, и его граждане защищались так же храбро, как и парижане: норманны целые шесть месяцев осаждали его понапрасну. Однако ж жители были в смертельном страхе за исход осады; вступив в переговоры с норманнами, убедили их за некоторую сумму отступив от Сенса. Они опустошили всю окрестность, разрушили монастыри, замки, церкви. Между тем император оставил Париж и пошел к Суассону. За ним последовал Сигфрид с властью войска и вошел в Уазу, опустошая на пути все огнем и мечом. Когда огонь пылающих дворов, деревень и замков возвестил приближение норманнов, император поспешно бежал из Суассона в Эльзас. Едва только успел он оставить город, как вошли туда норманны. Они сожгли церковь и монастырь св. Медарда, разорили все окрестные монастыри церкви и королевские замки, перебили множество жителей, остальных увели в плен с собой.

Карл Толстый, раб придворных партий и почти сумасшедший от головной боли, которою страдал, до такой степени лишился уважения к себе со стороны подданных, что в ноябре 887 года, в Трибуре, они объявили его неспособным далее царствовать. Тогда все его покинули: повелитель таких великих государств, носивший все короны Карла Великого, умер бы с голода, если бы не сжалился над ним архиепископ Майнцский, Лиутберт. Наконец преемник Карла назначил ему на содержание некоторые поместья, но Карл только несколькими месяцами пережил свое несчастье. В Германии выбрали королем Арнульфа, его племянника, побочного сына Карломана, короля Баварского. Во Франции еще был жив потомок Каролингов, тот самый Карл, которого после прозвали Карлом Простым, младший сын Людовика Косноязычного, восьмилетнее дитя.[57]

Но сильно боялись норманнов; в тогдашней нужде государства не хотели вверять его защиту слабой руке ребенка: в обход юного принца выбран был королем граф Эвдо, сын Роберта Сильного. От него храбрые защитники Парижа ожидали спасения Франции.

Эвдо принялся тотчас за дело: он пошел на норманнов и встретил их сильное войско при Монфоконе, неподалеку от реки Эны, и хотя был слабее числом, однако ж храбро напал и привел их в беспорядок. Несмотря на то, он не мог помешать им осадить город Мо, который наконец они принудили к сдаче. Они плавали по рекам: Сомме и Уазе, Йонне и верхней Сене, между тем как другие их толпы вошли в Луару. Они опустошили Бургонь, Шампань, Лотарингию, Артуа и Пикардию до самых морских берегов; взяли города Оксерр, Труа, Шало (на Марне), Тунь и Верден, но опять пощадили Ре хотя и бродили по соседству с ним. Везде разоряли он еще уцелевшие монастыри, разрушали замки, свирепствовали ужаснее, чем когда-либо, даже рубили виноградные деревья и яблони: такие жестокости приписывают особенно их полчищам на реке Луаре.

В это ужасное время, на соборе в Меце, 1 мая 888 года, было постановлено, чтобы на всяких христианских собраниях воспевались к Богу молитвы о спокойствии от норманнов; во многих местах включены в молитвы следующие слова: a furore Normannorum Iibera nos, o Domine![58] Эвдо, часто побежденный, нежели победитель, был так же не в состоянии изгнать их, как и остановить их грабежи. Норманны, вошедшие в Марну, Йонну и верхнюю Сену, проведя целлых три года в северной Франции, осенью 889 года воротились с флотом опять к Парижу; гордые успехами и победами, они требовали свободного проезда и, получив отказ снова решились осадить город: на этот раз они повели главное нападение с восточной стороны. Эвдо, следивший за их движениями, это предвидел: он подоспел с войском на выручку Парижу; с его помощью парижане оказали такое же упорное сопротивление, как и в первую осаду. Но Эвдо до того упал духом и так отчаялся в победе над этими непреклонными врагами, что пошел с ними на переговоры, хотя норманны были окружены со всех сторон посреди государства: богатыми подарками он склонил их снять осаду.

Оставив в покое Париж, они по-прежнему потащили суда по земле и спустили их на воду несколько ниже города, флот поплыл вниз по Сене к морю, но главное войско отправилось сухим путем на лошадях и пешком, вошло в область города Кутанса и расположилось перед замком Сен-Ло. Целый год осаждали норманны этот крепкий замок, прежде чем смогли взять его. Потом они вторглись в Бретань, раздираемую междоусобиями. Приход норманнов воссоединил всех: Аланус, прозванный Великим, герцог Бретанский, соединил все силы Бретани; все встали под его знамя, соединяясь потом пожертвовать десятину имущества Богу и св. Петру. Аланус разбил войско норманнов с таким успехом, что они потеряли в Бретани до 14 000 человек.

Между тем один норманнский отряд направился в Бретань. Остальное войско рассеялось по всем странам: одни вошли в Уазу и осадили Нуайон, другие расположились станом при деревне Аргев, на правом берегу Соммы; некоторые пошли в другие места. Все наконец уговорились плыть вниз по разным рекам до самого моря, потом соединиться и вместе напасть на бойких норманнских юношей, в числе 550 человек, искавших приключений и добычи, оставивших главное войско и спешивших в Сент-Омер, полагая взять город с первого нападения, потому что его укрепления еще не были окончены и состояли из земляного вала и тына. Они хотели врасплох захватить город, но были замечены, когда спускались с горы за две мили от Сент-Омера и остановились вблизи его, чтобы награбить рогатого скота.