Читать онлайн «Чаша и клинок». Страница 23

Более того, как пишет профессор Сэггс, «в древне-шумерской религии видное место занимали богини, которые позднее почти исчезли, став — за исключением Иштар — лишь женами некоторых богов». Это подтверждает, вывод о том, что «статус женщины в ранних шумерских городах-государствах был, конечно, выше, чем в последующее время».

О том, что на землях Плодородного Полумесяца не сразу установилось мужское господство и верховенство грозных воинственных богов, говорят также погребения, такие, как гробница царицы Шубад из I династии Ура. Ибо здесь — несмотря на то, что, как считают археологи, рядом находится могила царя, — на плите высечено только ее имя. И ее гробница пышнее и богаче. Точно так же, хотя шумерские памятники в основном повествуют о «правителях» Лугаль-анде и Уруинимгине и лишь мимоходом упоминают их жен Баранамтарру и Шагшаг, взгляд на официальные документы показывает, что на самом деле они датируются по именам этих двух цариц. Так действительно ли эти женщины были лишь женами, пребывающими под властью и в подчинении у мужчин?

Этот вопрос возникает и при ближайшем рассмотрении текста так называемых реформ Уруинимгины, относящихся к 2300 годам до н. э. Здесь мы читаем, что отныне плоды деревьев, выращенных на землях храма, и продукты от них надлежит отдавать нуждавшимся, а не только, как было заведено, жрецам, и что такая практика восходит к традициям древних времен. Это не только означает, что «реформы» происходили во времена, когда власть все еще (или снова) была в руках цариц, но и, как указывает историк искусства Мерлин Стоун, может говорить о том, что ранние шумерские общества были менее иерархичны и больше пеклись о всеобщем благе.

Кроме того, отсюда следует, что более гуманные традиции и законы, такие как помощь нуждающимся со стороны общества, также относятся к эре партнерства и что в этом смысле «реформы» Уруинимгины просто восстанавливали моральные и этические нормы древних времен. Об этом говорит и само название «реформ», «ама-р-ги», что в шумерском языке имеет двойное значение: «освобождение» и «возвращение к матери» — еще одно напоминание о древних и менее агрессивных временах, когда женщины — предводительницы кланов или царицы держали власть в своих руках, расценивая ее скорее как ответственность, нежели как средство самодержавного контроля.

Из шумерских таблиц мы узнаем и о почитании лагашской богини Нанше как «Той, что знает сироту, знает вдову, ищет справедливости для бедного и крова для слабого». В праздник Нового года она также судила человечество. А в табличках из соседнего Эреха мы читаем о том, что Богиня Нидаба была известна как «Та, что учит своей воле». Такие древние именования Богини, как Дающая Закон, Справедливость и Милость, Высший Судия, также с очевидностью указывают на некую более раннюю кодификацию законов и, возможно, даже на относительно сложную судебную систему, в которой шумерские жрицы, служившие Богине, могли рассматривать спор и вершить правосудие.

В месопотамских табличках мы читаем, что богиня Нинлиль почиталась за то, что она научила людей выращивать и собирать урожай. Более того, существуют лингвистические свидетельства, указывающие на истоки земледелия. Так, обнаружено, что в шумерских текстах слова «землепашец», «плуг» и «пахотная борозда» — не шумерского происхождения. Не являются шумерскими и слова «ткач», «кожевник», «кузнец», «каменщик» и «гончар». Очевидно, все эти основные занятия перенимались более поздними завоевателями у древних народов региона, поклонявшихся Богине и говоривших на языке, в остальном утерянном.

Существует мнение, что, какими бы кровавыми ни были события со времен Шумера и Ассирии, они служили лишь печальной, но необходимой предпосылкой для дальнейшего технического и культурного развития. Если бы «дикари», жившие до наших «древнейших» цивилизаций, были миролюбивы, они якобы производили бы меньше истинных ценностей, не имея достаточных побуждений для роста. И теоретик Пентагона, и обыватель убеждены, что люди развивали технику и, как приложение к ней, культуру, лишь понукаемые войной. Однако исследуемые нами данные, а также многие другие древние мифы и легенды, говорят нам то же, что и археологические раскопки. Один из хорошо скрытых секретов истории заключается в том, что почти все материальные и социальные технологии, имеющие решающее значение для развития цивилизации, существовали еще до утверждения общества господства.

Методы выращивания урожая и его хранения, техника производства одежды, строительства были известны уже в неолите, в обществах с культом Богини. Были известны и постоянно усложнявшиеся способы обработки дерева, кожи и позже металлов. Такие важнейшие институты, как законодательство, управление и религия, также восходят к тому, что, используя термин Гимбутас «Древняя Европа», мы можем назвать «Древним обществом». Отсюда же и связанные с ними идеи молитвы, судейства и жречества. Танец, ритуальная драма, устная или народная литература, а также искусство и городское планирование также существовали в доисторические времена. Торговля, на суше и морская, стала еще одним наследием этой древнейшей эпохи вместе с управлением, образованием и даже предсказанием будущего. Ибо упоминания о пророческом даре впервые появляются в связи со жрицами Богини.

Религия поддерживает ту социальную организацию, которую сама и отражает. Во многих сохранившихся древних религиозных текстах утверждается, что именно Богиня — а не какой-либо из уже тогда господствующих мужских богов — принесла людям «дары цивилизации». Мифы, приписывающие женским божествам наши основные физические и духовные открытия, могут означать, что эти изобретения к действительности сделаны женщинами.

Такая гипотеза просто неприемлема для традиционной системы взглядов. Ибо эта система представляет женщину как зависимое и второстепенное по отношению к мужчине существо, не только ниже его по интеллекту но, согласно Библии, настолько менее духовно развитое по сравнению, с мужчиной, что она объявляется виновной за изгнание из рая.

Однако в цивилизациях, где высшую силу миро здания олицетворяла Богиня, мудрый и справедливый источник всех материальных и духовных даров, женщины смотрели на себя совершенно иначе. Соответственно понимая свою роль в обществе, они считали своим правом и долгом активно участвовать в развитии и использовании материальных и социальных технологий. Они видели себя компетентными, независимыми и, без сомнения, творческими людьми. И действительно, появляется все больше свидетельств участия и лидерства женщин в материальной и нематериальной сторонах жизни, которые позднее подавила система господства.

Прослеживая путь от того времени, когда древние приматы начали становиться людьми, ученые постепенно вырабатывают гораздо более взвешенный взгляд на эволюцию, признавая, что женщины в ней играли такую же важную роль, что и мужчины. Старая модель эволюции, основанная на фигуре «мужчины-охотника», считает, что начало образованию человеческого сообщества положили объединения мужчин, необходимые для успешной охоты. По этому варианту, первые орудия были созданы человеком для того, чтобы убивать свою добычу — а также слабых и соперников. Альтернативную модель эволюции предложили такие ученые, как Нэнси Теннер, Джейн Ланкастер, Лайла Лейбовиц и Андриенн Зильман.

Их точка зрения предполагает, что прямохождение, освободившее руки, было связано не с охотой, а с необходимостью собирать и переносить пищу, чтобы поделиться ею и сохранить. Более того, толчком к развитию большего по объему и продуктивности мозга, к его использованию при изготовлении орудий, усвоении и обмена информацией было не объединение мужчин, необходимое для убийства, а, скорее, объединение матерей и детей, без которого невозможно выживание потомства. Согласно этой теории, первыми принадлежностями материальной культуры древнего человечества было не оружие, а емкости для переноса еды и младенцев, а также орудия, используемые матерями для размягчения растительной пищи, — детям нужны были и материнское молоко, и твердая пища.

Эта теория больше сообразуется с тем, что приматы, как и самые примитивные племена, жили в основном собирательством, а не охотой. Она также не противоречит свидетельствам, показывающим, что мясо составляло, лишь небольшую часть питания приматов, гоминидов и ранних людей. Она подтверждается еще и тем, что, в отличие от птиц и других видов, у Приматов только матери делятся едой со своими малышами. И первые орудия появляются у них не для убийства, но для собирания и, переноса еды. И, как показали современные исследования поведения шимпанзе, женские особи используют эти орудия чаще.

Итак, пишет Теннер, «женщина-собиратель», а не «мужчина-охотник», очевидно, играла наиболее существенную роль в эволюции человеческого вида. «Потомство матерей, достаточно умных, чтобы найти, собрать, приготовить пищу и накормить детей, имело больше шансов победить в естественном отборе, — замечает Теннер. — Среди этих выживших детей, у тех, кто более был в состоянии научиться тому, что умели матери, и пойти дальше, и у тех, кто, подобно своим матерям, был готов поделиться пищей, в свою очередь рождались дети, способные прожить достаточно долго, чтобы произвести потомство». «Вряд ли, — продолжает она, — орудия использовались для убийства животных, поскольку добыча была небольшой и беззащитной, и ее можно было поймать и убить голыми руками». Более того, «вполне вероятно, что именно женщины со своим потомством изобрели новую технику собирательства». Предпосылкой для этого являлись не только орудия, но и прямохождение, независимое использование рук и ног. Женщинам свободные руки нужны были и чтобы носить еду, и чтобы держать ребенка. Также весьма вероятно, что женщинам принадлежит такое важнейшее изобретение, как одомашнивание растений и животных, без чего не развивалась бы наша цивилизация. На самом деле, хотя об этом почти не упоминается в учебниках и на лекциях, где мы изучаем историю «древнего человека», большинство ученых сегодня согласно, что так все и было. Они отмечают, что в собирательско-охотничьих общинах именно женщины, а не мужчины были заняты производством пищи. Таким образом, скорее всего именно женщина впервые бросила семена в землю и стала приручать диких животных, кормя их и ухаживая за ними, как за своими детьми. Антропологи также указывают, что в преимущественно садоводческих хозяйствах «развивающихся» племен и народов обработкой земли и по сей день занимаются в основном женщины.