Читать онлайн «Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира». Страница 18

Сохранение демократических установлений было первейшей заботой греческих граждан, и в результате этого система командования афинской армией (а также силами других греческих государств) представляла собой весьма сложную структуру. Во главе вооруженных сил стоял полемарх (военачальник), избираемый сроком на один год. Ему подчинялись стратеги, первоначально бывшие выборными военными вождями десяти «племен» и представлявшие основную массу граждан. Позднее обязанности полемарха (у него были и отдельные гражданские функции) перешли к стратегам, которые по очереди, в течение одного дня каждый, исполняли должность главнокомандующего. Такая причудливая система, что совершенно очевидно, не могла быть работающей, и в конце концов, когда планировался военный поход, народ выбирал одного стратега, но только на время до завершения операции. Причем ему были подчинены лишь те силы, которые принимали участие в этой операции. Стратег, став генералом, отстранялся от командования своими племенными силами, а для их командования назначался таксиарх. Когда Афины стали морской державой, возникла необходимость создания отдельного морского командования с группой адмиралов либо же объединения сухопутного и морского командований в одно. Возобладала последняя точка зрения, и избранные стратеги стали генерал-адмиралами. Поскольку многие военные предприятия требовали тесного взаимодействия между сухопутными и морскими силами, это было, вероятно, наилучшим решением.

Очевидно, что периоды, во время которых военные предводители избирались, чтобы руководить военными действиями, считались критическими. Фиванские генералы Пелопид и Эпаминонд в разгар успешных действий против Спарты проявили достаточную наглость, чтобы воспротивиться этим законам. «…Новые офицеры должны были достигать успехов, и тот, кто не добился успеха, расплачивался за свою нерешительность жизнью. Поэтому другие законопослушные военачальники… стали отступать. Но Пелопид, объединившись с Эпаминондом и побуждаемый своими соотечественниками, повел их против Спарты…» За это, хотя они были выдающимися военачальниками фиванцев и провели успешную и победоносную кампанию, они предстали перед судом за преступление, по которому им грозила смертная казнь. По счастью, оба были оправданы, но этот инцидент указывает на строгость законов, регулирующих пребывание в должности.

Боевые суда — с росписи на вазе

Греческая трирема

Обычным типом военно-морского судна, действовавшим в большинстве морских баталий древних греков, была трирема — гребная галера с мачтой (иногда с двумя), несущей один прямой парус. Эта мачта могла быть вынута из степса [24] и уложена на палубу, если это требовалось, что и делалось обычно перед началом сражения. Мы знаем, что трирема, как об этом говорит само ее название, имела три ряда, или яруса, весел. Этот вывод может быть сделан на основании изображений на современных им рельефах. Но мы не представляем, каким образом были устроены скамьи для гребцов. Можно предположить, что каждым веслом работал только один человек и что самые верхние, и потому самые длинные, весла использовались в тех случаях, когда трирема шла в бой или же когда требовалось достичь максимальной скорости. Эти длинные весла в этом случае приводились в действие тремя гребцами, тогда как два остальных ряда весел бездействовали. В самом деле, представляется невероятным, чтобы один человек делал такой же гребок длинным веслом, что и человек нижнего ряда гораздо более коротким веслом. По этой причине была выдвинута идея, что все три ряда весел использовались только для «парадного» хода, при входе в гавань, на смотрах и т. п. Согласно другому предположению, средний ряд весел, приводимый в действие двумя гребцами, использовался только для более медленного передвижения во время маневров, тогда как для самого медленного хода, для удержания судна на месте против ветра или для ночных переходов использовался только нижний ряд весел, при одном гребце на весло.

Экипаж триремы времен Пелопоннесской войны, насколько нам известно, состоял примерно из двухсот человек. Их них восемнадцать были тяжеловооруженными морскими пехотинцами, часть — моряками, которые приводили в движение корабль, работая с парусами, такелажем и так далее, остальные же, за исключением офицеров, были гребцами. В целом же идея трех рядов весел была призвана как можно эффективнее использовать внутреннее пространство судна и получить как можно большую отдачу энергии гребцов на каждый фут его длины. Чем длиннее было судно, тем более прочным его приходилось строить, и поэтому древнегреческие суда обычно целиком вытаскивались на берег, если не использовались. Это свидетельствует о том, что суда эти были не только очень легкими, но и в то же время весьма прочными, если могли переносить столь частое пребывание на берегу, не коробясь и не провисая в киле. Это также говорит о том, что суда были относительно короткими по сравнению с количеством перевозимых ими человек, имея, возможно, 75 или 80 футов в длину. Короткие суда были также и более маневренными — судно могло описать циркуляцию (то есть сделать полный разворот) на гораздо меньшем пространстве, что представляло собой значительное преимущество, когда главным оружием судов был таран. Хотя многие реконструкции этих античных судов демонстрируют нам очень длинные корпуса, имеющие до 85 весел по борту, подобные корабли было крайне сложно строить, и они были очень медленными при маневрировании. По моему мнению, количество весел по одному борту не превышало 39 — по три гребца на каждое весло верхнего яруса, по два на весла среднего яруса и по одному на каждое самое нижнее и самое короткое весло. Это дает нам 156 гребцов, что вкупе с 18 гоплитами, полудюжиной лучников или копейщиков с дротиками, кормчими (вероятно, четырьмя), работавшими двумя большими рулевыми веслами, укрепленными с бортов у кормы, триерархом и его двумя заместителями, а также 15 матросами составляет в сумме 200 человек.

Подобное судно, корпус которого, не считая выносных конструкций, на которых работали два верхних ряда весел, не должен был превышать 17 футов по бимсу в самой широкой части. Судно способно было развивать, вероятно, скорость полного хода около семи узлов и имело среднюю скорость, равную примерно половине этой величины. На крейсерской скорости, когда гребцы работали посменно, трирема могла проходить ежедневно от 50 до 60 миль в день при спокойном море. При попутном ветре мог использоваться парус — либо как вспомогательный движитель вдобавок к веслам, либо как основной. Гребцы не были рабами, прикованными к банкам, как несчастные, приводившие в движение галеры в поздние римские времена, но набирались из беднейших граждан или вольноотпущенников. Они могли, уложив свои весла вдоль бортов, принимать участие в абордаже или сражаться на суше. На судах более ранних моделей, таких, которые принимали участие в сражении при Саламине, гребцы оставались не защищенными, а лишь прикрытыми щитами, висевшими вдоль планширя, как на драккарах викингов. Лишь позднее появилась палуба, так называемая катастрома, дававшая частичное прикрытие гребцам и, что гораздо важнее, служившая местом сражения для морской пехоты.

Средиземноморские суда не были тем, что называют «флотом открытого моря». Когда это позволяли условия плавания, моряки днем шли на своих судах вдоль побережья, а на ночь вытаскивали их на берег — что делало неизбежным правилом окончание всех операций на зимние месяцы. Легко построенные суда не могли выдержать зимних штормов, и потери от кораблекрушений или зимних ветров, уносивших суда в открытое море, зачастую превышали потери в сражениях. Кроме того, их узкие корпуса и мелкие трюмы, а следовательно, недостаток складских помещений при относительно большом экипаже, делали необходимыми частые остановки для пополнения запасов воды и пищи.

Если мы здесь и уделили, возможно, слишком много места рассуждениям о возможных методах строительства и действий этих судов, то только потому, что они были основным оружием морских сражений этой эпохи и применялись, хотя, возможно, и с небольшими вариациями, древними греками, персами, финикийцами, карфагенянами, а позднее и древними римлянами.

Успех Афин на воде в гораздо большей степени зависел от опыта их капитанов и дисциплины гребцов, чем от неких врожденных достоинств ее тяжеловооруженных морских сил. Во многих случаях искусное маневрирование капитанов приносило победу одним только применением тарана, даже без перехода к последующему абордажу.

Таран представлял собой структурную часть корпуса судна — по сути, выдающееся вперед продолжение киля — и состоял из него и нескольких мощных брусьев, сходившихся в одной точке. Он был снабжен бронзовым клювом и был способен пробить тонкий деревянный набор корпуса галер легкой постройки того периода. Удар, нанесенный подобным устройством ниже ватерлинии, часто оказывался роковым для вражеского судна, хотя всегда существовала опасность повреждения своим собственным тараном.